Sir (ЛП) - Уолкер Н. Р.

— Хантер, это бланк мягких и жестких ограничений для действий, которые носят сексуальный характер. Назначение то же, что и раньше; напиши «Ж» рядом с элементами, которые являются жесткими ограничениями, «М» для мягких ограничений и галочку для всего, что тебе нравится. Я бы хотел, чтобы ты добавил звездочку рядом со всем, что хотел бы попробовать. Там много пунктов, поэтому, пожалуйста, спроси, если не уверен или если тебе нужна помощь с чем-нибудь. У тебя есть столько времени, сколько нужно. Нет никакой спешки. Мы можем пересмотреть любое ограничение в любое время.

— Да, Мастер.

— Левин, я знаю, что ты только на прошлой неделе переделал свой список, но теперь ты первый саб. И сейчас у тебя есть и другие обязанности, — сказал я, бросив многозначительный взгляд на Хантера. — Ты можешь добавлять, изменять, дополнять или опускать все, что захочешь. Теперь нас трое. Твои нужды и требования изменятся, как и требования, которые я предъявляю к тебе. Мне нужно знать, что для тебя допустимо.

Он кивнул.

— Да, Мастер.

— И возможно, когда мы закончим, то сможем отнести наши списки в игровую комнату и поговорить о мебели и игрушках. Нам нужно быть предельно откровенными друг с другом. Ни стыда, ни беспокойства, никакого недопонимания.

Мы заполнили бланки, давая Хантеру необходимое время. На этот раз он справился немного быстрее, будучи уже знакомым с процессом, и попросил разъяснить несколько вещей, что очень порадовало меня.

Я не хотел, чтобы он соглашался на что-то вслепую.

Но он был гораздо счастливее и спокойнее, чем вчера. Я заметил, как он то и дело дотрагивался до ошейника и улыбался. И я вспомнил одну из самых первых вещей, которые он мне сказал... Ему нужен ошейник. Только сейчас я понял, сколько мужества потребовалось, чтобы сказать мне об этом — мальчику, который ни о чем не просил — а я не услышал.

Да, я слушал, что он говорил, но не слышал. Хантер сказал, что чувствует себя безопаснее в ошейнике, что не может без него сосредоточиться. Конечно, я надел браслет на его запястье, но это было в лучшем случае временно, и это было не то же самое.

Только теперь я смог увидеть различие. И это был не просто ошейник. Это был мой ошейник. Это было мое доминирование и мое принятие, что сделало мальчика счастливым, и он чувствовал себя в безопасности. Это было мое обещание защитить его и дать все, чтобы он стал свободным.

Я поймал себя на том, что улыбаюсь, глядя на Хантера, а потом заметил, что Левин улыбался мне. Я улыбнулся ему такой до смешного счастливой улыбкой, что Левин засмеялся. Хантер поднял на него глаза, и первый саб обнял его за плечи и помог с последними пунктами. Я видел, как они были счастливы, отзывчивы и любопытны, и мое сердце воспарило. Я мог бы провести весь день, наблюдая за ними.

Прекрасно. Очень бы хотелось, чтобы этот момент длился вечно.

Но Хантер вскоре объявил, что закончил, и мы обговорили каждый пункт. Жесткие ограничения оказались ожидаемыми. На первом месте — однозначное жесткое ограничение на хлысты, трости и флоггеры. Еще он написал слово «ремень» и поставил рядом с ним большую букву «Ж». Я получил крошечное представление о прошлом мальчика и поблагодарил за честность и смелость рассказать мне. Левин взял его за руку, и Хантер улыбнулся ему.

Потом я просмотрел симпатии и желания. Хантер много чего отметил галочками, что меня удивило. И не только одной галочкой, у многих пунктов было по две. Еще на прошлой неделе я думал, что он ничего не отметит. Теперь он дал зеленый свет ограничителям, БДСМ-столу, кресту, слингу. И также отметил галочкой почти каждую игрушку в списке: пробки, повязки для глаз, кляпы, флэшлайты, распорки, кольца для члена, бандажи, поводки, цепи...

— Я смотрю, ты поставил по две галочки во многих пунктах, — заметил я вслух.

Хантер покраснел, но кивнул.

— Я доверяю вам, Мастер. И Левину. Когда вы сказали, что не причините мне вреда, я поверил. — Потом он прикусил нижнюю губу. — И я вижу, как вы относитесь к Левину, и что вы сделали со мной вчера вечером, и как вы заботились обо мне после...

— М-м-м, — простонал я, только вспомнив об этом. — Магистр Колтон сказал, что ты ненасытный мальчик, который жаждет доминирования. И я вижу, как хорошо ты реагируешь на поводок.

Его щеки порозовели до темно-красного, он облизнул губы.

— Да, Мастер. Мне нравится, как это действует на меня. Как будто мой разум замолкает, а тело реагирует, не задумываясь. — Хантер улыбнулся, будто очень стеснялся. — Звучит безумно.

— Нет, это не так, — сказал Левин. — Я тебя понимаю. Когда Мастер ведет меня в игровую комнату, кладет игрушки на тележку и рассказывает, что собирается сделать, все остальное перестает существовать.

Хантер кивнул.

— Да, как будто больше ничего не существует.

Боже, я хорошо знал такое чувство.

— Хантер, мы можем изучить возможные варианты использования поводка, — произнес я.

Он улыбнулся, и мы перешли к списку Левина. Он почти ничего не изменил с прошлого раза. Хотя добавил несколько заметок от руки, в которых в общих чертах обрисовал все, о чем я говорил ранее — пункты для первого саба. Это подтвердило, насколько он был готов к этой ответственности. Я поднял свой бланк.

— Левин, ты читаешь мои мысли. У меня нет никаких изменений или дополнений к списку, который я заполнил на прошлой неделе, хотя есть новые правила, которые я записал. — Я начал читать вслух, четко проговаривая слова. — Хантер, ты должен следовать указаниям Левина и делать то, что он говорит. Твое ежедневное расписание возобновится, когда я вернусь на работу. В мое отсутствие между вами не будет никакого сексуального контакта. Хотя, когда мы занимаемся сексом, я могу попросить вас обоих взаимодействовать друг с другом. После прошлой ночи и сегодняшнего утра, не думаю, что у кого-то из вас будут проблемы с этим?

Левин усмехнулся.

— Никаких проблем, Мастер.

— У меня тоже нет проблем, Мастер, — сказал Хантер с блеском в глазах. Я вспомнил, как он говорил, что ему это понравилось.

— Вообще-то, — добавил я. — Вы оба знаете, что я люблю наблюдать. Я бы хотел посмотреть, как вы целуетесь, прямо сейчас.

Левин моргнул, Хантер улыбнулся, но они повернулись лицом друг к другу. Левин положил руку Хантеру на подбородок и свел их губы вместе. Они тут же углубили поцелуй, склонив головы и закрыв глаза. Губы, языки, руки, стоны.

Стало жарко, как в аду.

Я уже начал сомневаться, выживу ли.

Мне потребовалось время, чтобы вернуть способность говорить.

— Остановитесь! Или все закончится тем, что я трахну каждого из вас на диване прямо сейчас.

Они оторвались друг от друга, улыбаясь, их губы были влажными и припухшими. Парни прильнули друг к другу, и мне это понравилось. Я просто… любил это. Хантер заерзал, а Левин рассмеялся. Он знал меня достаточно хорошо, чтобы понять: я возбужден. Потом я вспомнил о бланках, которые держал в руке. Мне пришлось тряхнуть головой, чтобы избавиться от тумана похоти.

— Наши списки...

И вот мы просмотрели остальные пункты Левина и мои, и обсудили то, что произошло вчера вечером в особняке. Сосредоточенность на важных вопросах была необходимым отвлечением от моих плотских потребностей.

— Сначала я испугался, — сказал Хантер. — Когда Ефрем пришел на вечеринку и попросил меня пойти с ним. Я думал, что сделал что-то не так... Но он попросил не волноваться. И я говорил с ним раньше о том, как я переживал, что Магистр Колтон заберет меня от вас, и рассказал, как мне понравилось находиться здесь, но меня злило, что это не навсегда.

«Мальчик нуждается в постоянстве», — говорил Ефрем.

— Он спросил меня, если бы Магистр Колтон заставил выбирать, что бы я ответил? И конечно, я сказал, что остался бы, но не был уверен, что вы хотите меня, — продолжал Хантер, нахмурившись. — Он сказал, что вы должны быть беспристрастным, но я не хотел говорить «да» только для того, чтобы вы сказали «нет». Я был так растерян.