Держись от меня… поближе! (СИ) - Рымарь Диана

Оказалось, у Воробушка совсем немного вещей, основная их часть хранилась в подвале еще после ее спешного переезда от гражданского мужа. Глеб справился с перевозкой за пару часов и уже той же ночью они вместе ужинали в его квартире.

Пусть устроенный Адель карантин в итоге так и не защитил Глеба от заражения, зато сыграл другую весьма положительную роль. Да, пришлось изрядно понервничать, даже помахать кулаками, зато любимая теперь ходила с сапфировым кольцом на пальце. Иначе еще непонятно, сколько бы она мариновала Глеба под острым соусом, имя которому «Разлука и Ревность».

Жаров любил своего Воробушка долгие годы, и каждое новое расставание с ней было пыткой. К счастью, больше никаких разлук не предвиделось. Адель теперь официально его женщина. И он сделает всё для того, чтобы она чувствовала себя с ним счастливой. Он отдал ей право решать, когда они должны пожениться, какую она хочет свадьбу. Заранее был готов на любые ее предложения, главное, что жених — он.

Ему до сих пор немного не верилось, что мечта стала явью, что Адель будет с ним каждый день и каждую ночь он сможет ее любить… Ну… когда поправится.

«Надо побыстрее вылечиться! И немного поспать…» — решил он, чувствуя изрядную слабость.

Повернулся на бок и уже было задремал, но через пару минут проснулся от стойкого ощущения чьего-то присутствия в комнате. Открыл глаза и обнаружил рядом с кроватью Бориса.

— Ты болеесь? Да? — поинтересовался ребенок.

— Да, болею, — кивнул Глеб.

— Прости, прости… — принялся сокрушаться малыш.

— За что простить? — Жаров поначалу даже не понял, о чем речь.

— Что я тебя заразил!

— Заразил? — вдруг дошло до него.

Глеб посмотрел на грустное лицо мальчишки, и ему вдруг стало так жалко ребенка, что в груди защемило.

— Иди сюда, малец, — позвал он Бориса, похлопав по месту на кровати рядом с собой.

Тот подошел ближе, и Глеб посадил его рядом. Постарался объяснить максимально понятно:

— Ты не виноват. Болеют и взрослые, и дети. Такое случается, это нормально… Виноваты вирусы, бактерии, но мы с тобой сильные, я обязательно поправлюсь, как ты, и пойдем вместе гулять. Да, Борис?

— Да! — счастливо согласился тот, а потом предложил: — Давай играть?

— Ну, давай! — кивнул он ребенку: отказывать в такой невинной просьбе не хотелось, а поспать можно и позже.

Борис радостно взвизгнул, бросился вон из комнаты. Впрочем, вернулся довольно быстро — и не с пустыми руками. Очень скоро на кровати, где лежал Глеб, была расставлена коллекция динозавров.

— Вот, смотри, это будет папа динозавр, а это сын динозавр, — сообщил малыш с важным видом. Пододвинул Глебу фигурку побольше: — Играй папой динозавром!

Сам взял маленькую фигурку птеродактиля и принялся что-то говорить за него. Так старался, что аж запыхался.

Борис — сын, Глеб — отец…

Почему-то Глеб сразу понял, что для Бориса это не игра, впрочем, как и для него. 

— Мне нужен Максим Велесов! — Глеб обратился к продавцу магазина компьютерной техники.

Тот указал в сторону, где располагался кабинет директора.

Логово Кощея Жаров отыскал без труда, стучаться не стал, вошел без приглашения. Натолкнулся на испуганную морду, еще месяц назад так тщательно им отрихтованную.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что тебе нужно? — взвизгнул Велесов. — Только посмей снова на меня напасть, я тебя в полицию сдам! Вон камера!

И с важным видом указал Глебу на висящий у входа маленький аппарат.

Жаров молча подошел куда показали и повернул камеру таким образом, чтобы смотрела в пол, благо рост позволял провести маневр без проблем. С важным видом повернулся к Велесову.

То, что противник уже сильно испуган, он увидел сразу. Уж слишком побледнел у Велесова кожный покров. Такая белизна не каждому отбеливателю по плечу.

— Я не бить тебя пришел… — усмехнулся он и посмотрел на противника свысока, хотя это было несложно, ведь Максим продолжал сидеть за столом.

Складывалось ощущение, что Велесов с удовольствием и под стол бы забрался, лишь бы нежданный визитер до него не добрался.

— Зачем явился, если не бить? — пропищал Велесов.

Жаров молча достал из принесенной папки бумаги, аккуратно разложил на столе перед Велесовым.

— Ознакомься и подпиши!

Голова Кощея склонилась над бумагами. Как только он понял, что перед ним лежит, аж позеленел и возмутился почти мужским тоном:

— Отказ от родительских прав? Разрешение рассматривать дело в отсутствие заявителя?! Губа не дура! Не стану я это подписывать…

Глеб не стал ничего отвечать, молча повел плечами, размял костяшки пальцев, двинулся в обход стола прямо к Велесову. Тот вскочил со стула, сразу ринулся в угол подальше от противника.

— Шантажировать побоями будешь? — пропищал Максим.

— Буду! — кивнул Глеб. — Садись и подписывай!

Он сказал это таким тоном, что у Кощея не осталось никаких сомнений — будет бит и прилично. После этого он метнулся к столу, а рука сама собой потянулась к ручке.

— Так-то лучше! — зло бросил Жаров, забирая подписанные документы.

Вдруг заметил, что Велесов будто даже с облегчением вздохнул.

«И это после того, как подписал отказ от родительских прав?!» — прорычал про себя Глеб.

— Мне же ведь теперь точно не нужно будет платить алименты? — спросил Кощей.

В этот самый момент Глеб почувствовал сильнейшее желание еще раз изукрасить его физиономию. Однако Адель просила без острой необходимости не марать рук об эту дрянь. Он ей слово дал… а свое слово Жаров привык держать во что бы то ни стало.

— Не нужно, — ответил он холодно. — Мы с Адель скоро поженимся, и я усыновлю Бориса.

Собрался уйти, но ему в спину тут же прилетел новый вопрос:

— Теперь я Борису, получается, кто буду?

— Никто! — рявкнул Глеб.

И вышел.

Поспешил на улицу — подальше от Велесова, чтобы не дай бог не сорваться. Да к тому же на выходе ждала Адель. Едва Глеб появился, она кинулась к нему.

— Подписал? — спросила с надеждой.

— Да, подписал! Борис будет только наш…

— Еще же суд… — напомнила она.

— Не бойся, всё решим…

Любимая бросилась к нему, обняла за шею, положила голову ему на грудь. Глеб обнял ее, прижал к себе. Еще не привык вот так вот запросто иметь возможность ее обнимать. При каждом таком контакте до сих пор сжималось сердце.

— Ты мне еще родишь? — спросил он внезапно.

Сам не ожидал от себя такого вопроса, но всё же задал. Замер в ожидании, думал, Адель что-то скажет, а она лишь посмотрела на него своими невероятно синими глазами и робко кивнула.

Глеб снова прижал ее к себе.

— Мой ты Воробушек! — пробасил ей на ухо и звучно поцеловал в щеку.

Максим Велесов остался в кабинете. Не пошел за этим неандертальцем, Жаровым, хотя сначала и собирался.

«Ишь, чего удумали — лишить меня родительских прав!» — ругался он про себя.

С другой стороны, оно, наверное, и к лучшему.

В самом деле, теперь ему уже точно не придется платить алименты. А то еще не дай бог Адель начала бы жировать на его денежки с этим мерзким типом. Велесову же после такого кошмары будут сниться… Нет, не нужно таких экспериментов.

— Никто я собственному сыну… ага, как же… — рычал он себе под нос, перебирая на столе бумажки.

Что ни говори, а последняя фраза жениха Адель Велесова о-о-очень сильно задела.

Только не правы они. Никем он никогда для своего ребенка не будет.

Жаров забывает, что есть такая вещь, как зов крови.

Вот подрастет Борис и поймет, что Жаров-то ненастоящий его папка. А настоящий папка — он, Максим Велесов, человек, который его зачал. Вот тогда сын придет к родному отцу, и тот его не прогонит, примет как родного, расскажет, что сотворила его мать, как бросила родного мужа, а также лишила возможности общаться с ребенком.