Василиса в тылу врага (СИ) - Ригерман Анастасия

– После той аварии у мамы не было шансов. Чудо, что ты выжила. Только позвоночник все равно пострадал…

– Какой аварии? О чем ты?

Пульс участился настолько, что удары оглушали. Сколько еще новостей он уготовил для меня в этот день?

– Не так давно я провел собственное расследование. Знаю, не должен был, но даже могилу вскрывал. Все подтвердилось. Перед смертью наша мама встречалась с дядюшкой Бобби, на той флэшке был компромат на него.

– Отец знает, что этот гад подстроил аварию?

– Он и слушать не станет. Бобби давно сумел его убедить, что аварию подстроила Хелен Каминская, из-за того, что наша мать с Филиппом были любовниками.

– Надеюсь, хоть это неправда? – ошалела я, даже на миг представив, что мы с Алексом можем оказаться кровными родственниками, как в какой-нибудь мыльной опере.

– Нет, конечно, ты стопроцентная Новак, даже не сомневайся. Мама действительно встречалась с Филиппом, вероятно, обговаривая условия перемирия. Но для отца версия Бобби оказалась более рабочей, подбросив углей в и без того пылающий костер его ненависти. Вот почему он так люто желает уничтожить эту семейку.

Глава 29 Финита ля комедия

После встречи с Таем в голове так и крутились его слова, а тут еще званый ужин у Каминских. Один плюс – на него Алекс и списал мою повышенную нервозность. По дороге в их загородный особняк я раз двадцать прокрутила обручальное кольцо на пальце, и пока тот не отвалился, решила переключить все внимание на ребенка.

Лэсси нравилась эта поездка. Сидя в детском автомобильном кресле, малышка глазела по сторонам, что-то весело лепетала, слюнявила крохотные кулачки, и по обыкновению размахивала ручками. Разыгравшись с ней, я хоть немного отвлеклась от собственных мыслей, а еще ловила на себе теплый взгляд Алекса из зеркала заднего вида. Этот бонус радовал больше всего.

– Кто у нас самая красивая девочка на свете? Лэсси, да? – улыбалась я, и малышка искренне мне отвечала. В этом милом белом платьице, в которое мы с Мерил ее нарядили по случаю предстоящего знакомства с бабушкой и дедушкой, она походила на настоящего ангелочка.

– Да-да, – неожиданно повторила она за мной, и даже Алекс, с особым вниманием следивший за дорогой, удивленно оглянулся.

– Мне послышалось, или она действительно заговорила?

– Да-да-да, – еще громче и вполне осознанно выдала Лэсси, довольная произведенным эффектом.

Нашей радости не было предела. Сдержанный на эмоции Каминский засиял как начищенный пятак.

– Какая же ты у нас умница! А теперь попробуем усложнить задачу. Повторишь за мной? Па-па.

– Да-да, – настаивала на своем малышка и заливисто смеялась.

Мы смеялись вместе с ней, и это было так странно, словно у нас своя маленькая семья, а мы – обычные родители, которые везут ребенка к дедушке с бабушкой. Вот только сами родственники даже не догадывались, какой сюрприз мы для них приготовили.

На этом званом ужине, по заверению матери Алекса, должны были быть только свои, но количество припаркованных автомобилей возле роскошного особняка говорило об обратном: если это и была семейная встреча, то проходила она с необыкновенно широким размахом.

– Ну что за несносная женщина! Я ведь просил ее, а она опять за свое! Наверняка, еще и репортеров позвала, – сорвался Алекс, разозлившись на мать. – Прости за это сборище. Только скажи, и мы сейчас же развернемся, и уедем домой.

Он оставил решение за мной, что не могло не радовать. Для такого собственника, привыкшего все держать под контролем, это был огромный шаг навстречу и проявление высокой степени доверия.

– Все нормально. Да, гостей больше, чем мы ожидали, но это не меняет сути, – заверила я, натянув улыбку. Головой я все понимала, но внутренне уже готовилась не к самому теплому приему и даже какой-то западне. – Сколько можно прятать Лэсси от твоих родных? Рано или поздно мы все равно должны будем их познакомить.

– Конечно, ты права, – согласился Алекс, немного выпустив пар. – Справишься с ней? А я сразу захвачу наши вещи.

Так мы и предстали перед четой Каминских и почтенной публикой, посетившей в этот вечер их дом: я – с Лэсси на руках, Алекс – наперевес с объемной сумкой, куда мы с Мерил собрали все необходимое для девчушки.

– У нее что, еще и ребенок есть?! – прозвучало вместо приветствия, а глаза Хелен едва не вылезли прямиком на лоб.

– Не нужно говорить о моей невесте в третьем лице, – нахмурился Алекс, защитным жестом притянув нас с дочкой к себе. – Если ты забыла, ее зовут Василиса, а это – Лэсси.

Выхватив взглядом обручальное кольцо на моем пальце, Хелен обиженно поджала губы.

– Добро пожаловать. Молодцы, что приехали, – проявил большее гостеприимство Филипп, не увидев в наличии ребенка и кольца на моем пальце ничего катастрофического.

– Есть еще кое-что, что вы должны знать, – перешел сразу к делу Алекс, а к нам в гостиную, желая хлеба и зрелищ, незаметно подтянулись и другие гости. – Лэсси – моя дочь.

В зале на какое-то время повисла гробовая тишина.

– Что значит твоя?! Это как же она успела запудрить тебе моги, что ты с легкостью признаешь чужого ребенка? – не унималась Хелен, начав нервно обмахиваться салфеткой. Фелисити, ее протеже, с которой мы столкнулись на прошлом приеме, тоже была здесь и недовольно скривила нос, поглядывая на нашу малышку.

– Нет, вы неправильно поняли, – тут же поправил Алекс, перехватывая ребенка из моих рук. – Лэсси – моя родная дочь, а не Василисы, вот только узнал я об этом совсем недавно. Ее мать сбежала, я оформил все документы, и теперь мы живем все вместе как нормальная семья.

– Да-да-да! – звонко заявила Лэсси, невольно вызывая улыбки на наших лицах.

В театре в такие моменты обычно опускается занавес. В нашем случае Хелен, будто подкошенная, рухнула в кресло. Финита ля комедия.

Филипп, на которого прежде я не возлагала особых надежд, и здесь не подвел, первым признав очевидное.

– Так выходит, это наша внучка? – строгое лицо мужчины, испещренное мелкими морщинами, озарилось искренней кривоватой улыбкой.

– Ну наконец-то, сообразил, – усмехнулся за спиной Питер. Судя по его счастливой физиономии, этот шалопай был совсем не прочь попробовать себя в роли дядюшки.

– А что, похожа! Ты только посмотри, Хелен. Помнишь, когда Алекс родился, у него были точно такие же золотистые завитки. А какой уверенный взгляд – сразу чувствуется порода Каминских.

Хелен не реагировала, все еще пребывая в шоке. Что творилось в этот момент в ее ухоженной голове, было одному Богу известно.

– Только не обижайся, ты же знаешь мать, – поддержал Алекса брат. Едва он протянул Лэсси палец, та с интересом за него ухватилась, обнажив беззубую улыбку. – А она ничего так, прикольная.

– Дайте ей время, – шепнул нам Филипп, подойдя поближе. – С Хелен всегда так: сперва побухтит, а потом присмотрится и совсем другую песню запоет.

После его слов мы с Алексом переглянулись и с облегчением выдохнули. Иметь на своей стороне двух союзников из трех, уже было неплохим достижением.

Весь вечер, что мы провели у Каминских, Филипп снова не сводил с меня глаз. Да, появление Лэсси в большей степени отвлекло от меня внимание, но ощущение того, что он узнал во мне мою мать, все равно не покидало, отзываясь нехорошим предчувствием.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дни полетели один за другим. Мне казалось, что время течет слишком быстро. Но, наверное, так и должно быть, когда ты по-настоящему счастлив?

Незаметно прошел ровно месяц с тех пор, как в нашей жизни появилась Лэсси, и мне захотелось это отметить. Учитывая гастрономические предпочтения моего избирательного мужчины, и то, как строго он следил за здоровьем, пришлось ограничиться морковными кексами. В один из них я и воткнула символичную свечку.

– Поздравляю! Даже не верится, что мы справились.

– И еще справимся, – вернул мне улыбку Алекс, задувая свечу. Огонек погас, оставив легкий поднимающийся дымок, а в его глазах стало совсем мало смеха. – А мне не верится, что еще месяц назад я как-то жил без тебя и Лэсси, если это вообще можно назвать жизнью.