Алина Кускова - Жених под елкой

Визитка попалась ему на глаза случайно, он уже собирался ее выбросить, но наткнулся взглядом на название компании и адрес управления. Эллочка в спешке сунула ему не то, что собиралась? Или по этому телефону всегда отвечает только секретарь? Какая разница, решил Иван и позвонил.

Город гудел клаксонами автомобилей, медленно движущихся в пробках, шипел шинами, изрыгал клубы дыма, брызгал грязью на белый снег, запорошивший тротуары. Невольно пришло сравнение, что в «Ключах» снег белее и воздух гораздо чище. Маша чеканила шаг, спеша в офис, чтобы поддержать переломанного Телегина. Она чувствовала свою вину в том, что он свалился с горы по неопытности. Конечно, с одной стороны, нечего было выделываться перед Машей, с другой стороны, мужчина хотел привлечь ее внимание. Приятно, если бы на сердце не скребли кошки. Уезжать из «Ключей» Маша не хотела. Но все так быстро завертелось, что она не успела даже номера телефона Ивана взять. Для профессионала со стажем найти номер телефона снежного пансионата не проблема. Проблема в другом – она не попрощалась с Иваном. Они расстались как-то скоропостижно, и опять же по вине Маши. Она уже набирала номер «Ключей», когда ее отвлек хромающий Телегин.

– Все, Морозова, – тяжело вздохнул он, усаживаясь в ее кабинете с видом великомученика. – Придется тебе проводить планерку и озвучивать план заданий.

– Что случилось, Борис? У тебя не закрытый, а открытый перелом?

– Не смешно.

– А язык без костей, сломаться там у тебя ничего не должно.

– Морозова, Морозова, – укоризненно сказал Телегин. – Ты мне так мелко мстишь из-за своего новогоднего курортного романчика.

– Всем привет, – в кабинет зашла Эллочка.

И Маша поняла, что утренняя планерка пройдет у нее, без ведома и согласия хозяйки. Телегин в своем репертуаре!

– У меня тоже летом была интрижка в Египте. Помнишь, я рассказывал тебе про пирамиды. Так вот, я соврал. Никуда я тогда не ездил, хрен доедешь до этих пирамид. Забурился с одной девицей из Смоленска в номер и банально занимался сексом до следующего утра.

– О, Борис, какой ты могучий мужчина, – пропела Эллочка, преданно глядя на начальника.

Ясно, подумала Маша, с личной жизнью у Эллочки полный бардак. Опять взялась за Телегина.

– И зачем ты мне это рассказываешь?

– Признаюсь, Мария, чтобы между нами не было недоговоренностей. Я тебя простил. Твое прошлое – это твое прошлое. А мое – это мое. Смотри в будущее, а оно прекрасно. Грабовский после Рождества подпишет приказ о моем назначении. Мне его секретарь шепнула, она уже заполнила бланк и вывела его на печать… Заходите, господа, не толпитесь! Ничего, что у нас всего два рабочих дня, за это время мы многое можем сделать.

Коллеги принялись заполнять небольшой кабинет Морозовой. Телегин встал, прихрамывая еще больше, подошел к стулу и занял место во главе стола. Маша подвинулась к Эллочке.

– Я его видела, – прошептала Эллочка, доверительно наклоняясь к ней.

– Телегина с девицей из Смоленска?

– Литвинова Ивана в аэропорту.

У Маши перехватило дыхание, она от самой себя не ожидала такой сильной реакции.

– Что он там делал?

– Ах, Машунь, ты только не переживай. Он приехал, чтобы проводить меня.

– Тебя?

– Разумеется, вы с Телегиным уже улетели. У него были глаза собаки, брошенной своей хозяйкой. Но я все равно не осталась! Бурмистров обещал мне Мальдивы и все включено, если бы его жена не заболела неизлечимой болезнью…

– Станет вдовцом – женится на тебе, – усмехнулась Маша.

– Чувствую я, что он врет. В прошлом году она болела другой неизлечимой болезнью.

– Найдешь себе другого сказочника.

– Злая ты, Морозова. Нет чтобы посочувствовать! Между прочим, Иван буквально силой взял у меня номер телефона. И вчера позвонил.

– Врешь.

– Федоров! Федоров!

– Что, Эллочка?

– Помнишь день нашего отлета из «Ключей»? Тогда еще Иван приехал в аэропорт и взял мою визитку!

– Ага. И что, позвонил? Передавай ему пламенный привет!

– Обязательно передам! Вот видишь, Машунь, – сочувственно вздохнула Эллочка, – у меня есть свидетель.

Сердце ухнуло вниз, затем подпрыгнуло и опять ухнуло уже с новой силой, разбередив кровь, которая моментально прихлынула к лицу, выдав Машино разочарование.

– Все мужики – сволочи, – радостно прошептала ей Эллочка. – Обещают одно, говорят другое, а делают третье. Никому верить нельзя.

– Господа, прошу тишины, – потребовал Телегин, постучав ладонью по Машиному столу. – Сейчас Морозова ознакомит вас с ближайшими планами на перспективу, а затем я в заключение скажу несколько напутственных слов. И работать, други мои, работать, вкалывать до седьмого пота!

– А вы разве не на больничном?

– Я всегда болею за работу, где бы ни находился, в каком бы состоянии ни пребывал.

Маша схватилась за свое пылающее лицо, отодвинулась от Эллочки и попыталась сосредоточиться на цифрах и планах. Внутри все горело так, словно обман и коварство были материальными вещами, схожими с адским пламенем. Но она сильная девушка, она профи, она Снежная королева.

– Итак, – Маша подняла голову и выбрала нужный лист, – начнем.

– Люблю тебя, Морозова, – подмигнул ей Телегин. – Можешь собраться при любых обстоятельствах. Я знал, что моя выходка с пирамидами не выведет тебя из себя.

Это было самое странное признание в любви, какое могла услышать девушка. И оно действительно оставило Машу равнодушной.

Когда вечером она ехала домой, вспоминала другое. Мама рассказывала, как ей делал предложение отец. Это случилось под Новый год. Они жили вместе, но официально не были расписаны. Утром первого января мама заглянула под елку и увидела там бархатную коробочку, обрадовалась, открыла… И обнаружила красивую брошку. А потом ей позвонила подруга и сказала, что они могут забрать котенка от ее кошки. Мама не поехала, осталась, горюя о несбывшейся мечте. А папа поехал и вернулся с котенком. Он протянул его маме, и та увидела на ленточке, привязанной к шее, что-то блестящее. Это было обручальное кольцо. С тех пор, пока папа был жив, все подарки маме приносил кот. Красивая и грустная история. Маша хотела свою красивую, но не грустную историю любви. Признание на планерке между делом, невзначай, после неприятных новостей выглядело по меньшей мере грубым и неестественным.

– Как дела?

Мама неизменно встречала Машу на пороге квартиры, словно заранее караулила.

– Хорошо, – неизменно отвечала Маша и проходила внутрь.

– И все?

– А что еще?

– Как Борис?

– Хромает.

– Я сварила ему куриный супчик. Отвези, Маша.

– Не повезу. У него есть помощница по хозяйству тетя Люся. Она ему варит супы.