Джейсон Томас - От кутюр

— Что — поэтому? — Баркли начал надоедать слишком знакомый ему тон разговора.

— Я хотела тебе сказать лишь одну вещь. Когда ты решишь, что я тебе нужна — а это случится, — мы снова будем вместе. Старые привычки… ну, ты знаешь, о чем я говорю.

— Ты сошла с ума! — заорал Баркли.

— Посмотрим. Пока… Дики.

Сильвия прикинула, сколько денег может достаться Баркли из четырехсот миллионов долларов, отданных за «Высокую моду». Вероятно, миллионов двадцать, самое большее тридцать. Недостаточно, чтобы начать новый журнал, но в один прекрасный день ей могут пригодиться его деньги. У бедного малыша Дики, когда бейсболист бросит его — а это всего лишь вопрос времени, — не останется никого, кроме Сильвии Хэррингтон. Она понимала, что Ричард Баркли ненавидит ее, но она была единственным человеком, который мог привести его к успеху. Ему будет мало стать еще одним богатым стареющим жителем Майами. Он вернется в Нью-Йорк и вернется к ней.

В Майами Ричард Баркли смотрел на спокойные воды залива Бискейна. Он думал о Сильвии Хэррингтон. Он боялся, что она опять окажется права… права, как всегда. Ему не следовало продавать «Высокую моду». Без «Высокой моды» Сильвия Хэррингтон все равно оставалась Сильвией Хэррингтон, но Ричард Баркли стал ничем.

Он думал, что, продав журнал, он наконец отомстит женщине, которая унижала его всю его сознательную жизнь. Он надеялся уничтожить ее. Но вместо этого уничтожил себя.

Большой белый автомобиль мчался по Кэнон-драйв. В Беверли-Хиллз Марти Голден предпочитала ездить. Она припозднилась, делая прическу в салоне Умберто, а в «Бистро Гарден» у нее была назначена встреча с ее дизайнером по интерьерам Филлис Моррис. Можно было пройти несколько кварталов пешком, но Марти хотела, чтобы автомобиль остался на стоянке у ресторана.

— Добрый день, миссис Голден, — приветствовал ее одетый в красную куртку служащий парковки.

Он отогнал немыслимо дорогой автомобиль на самое видное место, на первое место среди коллекции «роллс-ройсов» и «лотусов», поставив рядом с бежевой машиной Филлис Моррис.

— Спасибо, Рамон. Я опаздываю.

По длинному коридору она прошла в обитый панелями зал ресторана. Метрдотель поздоровался с ней.

— Ваш обычный столик? — спросил он.

— Да, — ответила Марти, направляясь к стоявшему в укромном уголке ресторанного сада столику.

Она всегда любила самые уединенные места, когда к ней за ленчем присоединялся Сол. Филлис уже ждала.

— Должна сказать, что твой муж установил новый стандарт подарков… даже для Беверли-Хиллз, — поддразнила Филлис, пока Марти усаживалась за стол, над которым был раскрыт зонт. — В городе не осталось женщин, которые не желали бы обзавестись собственным журналом за четыреста миллионов долларов.

— «Высокая мода» является частью «Голден лимитед», — поправила ее Марти. — Просто Сол купил ее, потому что мне захотелось ее получить.

— Я хочу услышать все в подробностях.

Филлис разбирало любопытство. Истинные события, которые стояли за главной новостью, не сходившей со страниц «Лос-Анджелес таймс», служили предметом оживленнейших сплетен в Беверли-Хиллз.

— Я бы лучше взглянула на образцы отделки кабинетов администрации, — сказала Марти.

— А, дело. Больше сплетен я люблю только дело. — Филлис взяла стоявшую у стола папку с эскизами, сделанными ее помощниками. — Особенно мне нравятся доходные дела. А теперь, прежде чем ты взглянешь, я хочу напомнить твое пожелание, что ты хочешь только самое лучшее, а лучшее, мое лучшее, стоит дорого.

— Ничего другого я и не ожидала, — засмеялась Марти.

Марти просматривала эскизы, одобрительно кивая.

— Мне нравится твое предложение замаскировать безопасные двери в кабинетах, — с улыбкой сказала Марти, — но где ты найдешь пуленепробиваемую обивку?

— В Беверли-Хиллз возможно все. — Филлис пожала плечами. — На самом деле я уже поставила множество таких дверей в ванных комнатах после того случая. Помнишь, приятель того актера выстрелил в своего любовника, когда тот принимал душ с его женой?

— С чьей женой? — Марти не слышала этой истории. — О, ты уводишь меня в сторону.

— Я точно не помню. Но такое было, по крайней мере один раз. — Филлис Моррис уже давно жила в Беверли-Хиллз.

— Миссис Голден. — Служащий ресторана прервал их разговор. — Звонил мистер Голден и сказал, что он не сможет подъехать к вам на ленч. Он сказал, что если понадобится вам, то будет дома.

— Сол Голден дома в середине буднего дня! — Марти по-настоящему встревожилась. — Что-то не так.

— Если мой муж приходит домой днем, это значит, что дела идут отлично, — попыталась успокоить подругу Филлис. — Он любит дневные спектакли.

Марти не могла скрыть своей тревоги:

— Нет, Филлис, этот журнал дорого дался Солу. Последние недели он очень уставал. Должна признаться, я волновалась. Мне не нужно было настаивать на покупке этого проклятого журнала.

— Это серьезно. — Филлис больше не шутила.

— Когда Сол Голден прерывает работу в середине рабочего дня, — сказала Марти, — это значит, что я беспокоюсь.

— Тогда чего ты медлишь? — Филлис положила ладонь на руку подруги. — Почему не едешь домой?

— Если ты не возражаешь, я так и поступлю.

Марти покинула затененный зонтом стол, прошла мимо метрдотеля, обеспокоенного тем, что одна из их лучших клиенток уходит, даже не заказав ленч, и направилась к стоянке, где внимательный Рамон уже выводил ее автомобиль с привилегированного места парковки.

Она погнала машину вверх по Беверли-Крест-драйв, к своему дому. Беря поворот, она заранее нажала кнопку электронного управления замком на воротах, так что когда большой автомобиль подъехал к ним, они уже открылись. Она вбежала в дом, оставив мотор включенным и дверцу распахнутой. Марти нашла Сола в их спальне. Он сидел, полностью одетый, на стуле, лицо у него было пепельно-серого цвета.

— Я звоню врачу, — сказала Марти.

— Не надо, дорогая. — Сол шевельнул рукой. — Я чувствую себя прекрасно. Просто немного устал. Посиди рядом со мной. — Они сели на большую кровать. Сол посмотрел на жену и улыбнулся. — Знаешь, сегодня ты гораздо красивее, чем в день нашей свадьбы.

— А ты еще более привлекательный. — Она улыбнулась и сжала его руку.

— Нет, я просто толстый старик, а не стройный мальчик с густой шевелюрой, за которого ты выходила замуж. — Дыхание Сола как будто стало легче.

— Я предпочитаю мужчину, который сидит рядом со мной, тому мальчику, за которого я выходила, — прошептала Марти. — О, Сол, я так тебя люблю. Я пугаюсь, когда случается подобное.

— Моя дорогая Марти… — Сол потянулся, чтобы поцеловать жену, — …как я тебя люблю. — Затем внезапно он начал задыхаться.

— Что с тобой? Сол! — закричала Марти.

Казалось, что у Сола началось удушье. За несколько секунд его лицо из серого стало красным, постепенно багровея все больше.

Марти вскочила с кровати и бросилась к стоявшему рядом телефону, нажав кнопки срочного вызова слуг. Сол потерял сознание и перестал дышать. Марти, взяв себя в руки, начала делать ему искусственное дыхание. Несколько лет назад, когда у Сола был небольшой удар, она прошла курс обучения по оказанию первой помощи, но в первый раз применяла свои знания на практике. «Вдох-два-три-четыре…» — молча считала она, а ее муж неподвижно лежал на кровати. Затем его тело стали сотрясать судороги.

В дверях появилась служанка. Мексиканская девушка выглядела напуганной.

— Вызови врача! — крикнула Марти. — Шевелись!

Марти начала массаж сердца, чередуя его с искусственным дыханием. Она пыталась вспомнить, чему ее учили на курсах.

— О Боже, помоги мне все сделать правильно. Не дай ему умереть.

Женщина решительно разорвала шелковую рубашку, которую специально заказывала для Сола. Где-то в отдалении, под горой, послышался вой сирен. Марти не замечала, что садовники, дворецкий, несколько горничных, повар и водитель столпились в спальне, беспомощно переглядываясь. Она видела только своего мужа. И лишь когда в комнату вошли врачи и деликатно отвели ее в сторону, она осознала, что, кроме нее, в спальне находится больше десятка человек.

Она крепко сцепила руки, и ее безукоризненные ногти впились в ладони. Марти смотрела и молилась, пока врачи устанавливали оборудование, отдавали приказания и вводили лекарства. Наконец все прекратилось, и один из врачей посмотрел на потрясенную женщину.

— Мне очень жаль, мэм, — сказал он.

— Что значит жаль? — Марти старалась говорить спокойно, но голос с каждым словом становился все выше.

— Он покинул нас, мэм.

Врач подошел к Марти на тот случай, если она упадет в обморок. Но Марти Голден в обморок не упала.