Искушение для Биг Босса (СИ) - Колесникова Вероника

— Родные и близкие ее здесь?

Откуда-то сбоку от меня выскользнула наша старушка в шляпе.

— Я! Я близкая! — засуетилась она рядом и все они уверенной процессией пошли вперед, разрезая толпу.

Как я и думала, на перроне был сущий ад. Народу было ужасно много. Раненных, пострадавших выносили из вагонов и укладывали тут же, у стены. Кто-то разбивал стекло, видимо в тех вагонах, где заклинило двери. Царила неимоверная неразбериха, люди, видимо, спустившиеся сверху, бегали и кричали имена, разыскивая близких. Кто-то обнимался прямо рядом со мной, совершенно не замечая, что их толкают, пихают, сдвигают в сторону.

Вдруг кто-то резко обнял меня, я даже не сообразила сразу, что происходит.

— Ася, ты молодец. Но пора валить отсюда, — сказал Иван. Все его лицо было грязным, но глаза сияли — еще бы! Он пережил такое приключение и выбрался живым!

К нам подошел мужчина из нашего вагона, который был настроен помириться с женой.

Мы молча пожали друг другу руки и кивнули. Слова были не нужны. Мы все сработали как хорошая команда, и судя по всему, пострадали меньше остальных.

Тут снова откуда-то взялась целая толпа пожарных, врачей, все резко заголосили, и нас с Иваном разнесло в стороны.

Я, помня о том, как нужно вести себя в толпе, пошла за всеми, но старалась держаться стены, по крайней мере, тогда, когда видела ее над головами остальных пассажиров. Шла и старалась не слушать, не думать, не обращать внимания ни на что вокруг. У меня была главная и единственная цель: мне нужно было добраться до выхода. Если я начну витать в облаках, или вдруг поспешу кому-то еще помочь вытереть слезы, то точно пропаду тут.

Денис в ту ночь сказал мне все очень правильно и верно. Инстинкт самосохранения, или что это, я не знаю, сейчас был включен на полную катушку, и благодаря теоретической базе Дениса я сейчас шла на своих двоих ногах, а не лежала возле стены метро.

Однако, когда мы поднимались по ступеням — самое страшное, скажу я вам, в давке уставших и обезумевших людей, — я случайно начала всматриваться в лица тех, кто был рядом и вдруг поняла: я жива.

Жива.

Ох, Воронов, Воронов, как же ты мне помог. Какой же ты молодец.

И как же ты мне нужен сейчас.

И только меня вместе с людским потоком вынесло на площадь из-за дверей метро, как только солнечный свет резанул глаза, от чего мы все — дети подземелья — синхронно зажмурились, как мне показалось, что на самом деле я умерла и попала в рай.

Потому что практически справа от себя я увидела ЕГО.

Денис Воронов, тот самый, который боялся толпы, который называл себя эгоистом, закатав рукава своей дорогой белоснежной рубашки, что белела парусом надежды, передавал людям бутылки с водой.

Я бы остановилась, но меня сзади кто-то пребольно толкнул между лопаток, я ойкнула и в этот момент скрестилась взглядами с Денисом.

На лице этого невозможного мужчины отразилась вся гамма чувств, и я даже не узнала его в какой-то момент: всегда собранный, скрытный, он сейчас был мало похож на себя, настоящего Биг Босса. Сейчас передо мной стоял настоящий мужчина, который буквально бежал по головам, против толпы, против шерсти, только для того, чтобы ухватить меня, как утопающую, и потянуть в сторону — туда, где было меньше всего людских волн.

— Здравствуй, Ася, — прошептал он одними губами, но в моем сердце эти слова звенели набатом.

Денис довел Асю до машины, и только там, убедившись, что людей возле не так уж и много, внимательно оглядел ее с головы до ног в поисках повреждений. И только после этого прижал к себе так сильно, как только мог. Мужчины не плачут, это правда. Но в этот момент, когда он нашел то, что так долго искал, и все понял, осознал, в уголках глаз предательски закипела влага.

— Ася, девочка моя, прости меня за все, — шепотом сказал он куда-то ей в макушку. — Я так виноват перед тобой, все это такая ерунда. Прости, — он поцеловал ее в растрепавшиеся волосы, пощекотав нос упрямыми рыжими волосинками.

— И ты, Денис, — она всхлипнула ему куда-то в область солнечного сплетения.

— Я тебя никому не отдам. Никому, знай это, — он огладил ее плечи и руки своими горящими шершавыми ладонями. — Ни богу, ни черту, ни Туманову, никому.

Она всхлипнула и вдруг засмеялась тихонько.

— Это стресс, — успокоительно сказал Воронов, погладив ее по голове. — Все пройдет.

— Да при чем тут Туманов? Он меня уволил! И снова из-за тебя, Воронов! — она подняла голову и шутливо ударила его своим маленьким кулачком в плечо.

— Ну и прекрасно. Хватит тебе заниматься ерундой, — в ответ на его слова она рассмеялась. — Поехали домой.

Ася посмотрела на него влажными большими глазами и послушно кивнула.

Тут в кармане его брюк снова завибрировал телефон. Девушка отстранилась, кивнув ему.

— Не волнуйся, это с работы, — ответил он на немой ее вопрос, открывая двери автомобиля и предлагая сесть в пассажирское сиденье.

Тут Ася округлила глаза, поняв, или вспомнив что-то.

— О, нет. Обязательно ответь! — она сжала губы, как делала обычно, когда шла поперек всего мира, и Денис улыбнулся: значит, с ней все хорошо.

Воронов захлопнул за ней дверь и сел за руль.

— Отвечу, когда буду спокоен за тебя, не волнуйся. Сейчас поедем к врачу.

Но Ася не была бы собой, если бы тут же не переключила фокус внимания:

— О боже! У тебя же сегодня встреча с тем самым немцем, который предложил сделать совместный проект! — она прижала ладошку ко рту. — Павел Несторович сказал, что если этот проект не выгорит, то вы потеряете фабрику! Срочно поворачивай машину, срочно! Едем к вам в офис.

Денис расхохотался на весь салон авто. Покачал головой.

— Ася, ты просто невозможна. Не возможна! Посмотри на себя! — он лукаво подмигнул ей и указал глазами на козырек от солнца, под которым таилось зеркальце.

Девушка медленно опустила пластик и вздрогнула от увиденного. Испугаться было чему: под носом ржавыми кусочками скопилась засохшая кровь, у виска и на щеке тянулся след гари, волосы взъерошились мочалкой.

Она резко захлопнула козырек, вернув его в исходное положение и отвернулась к окну, смутившись своего вида. Воронов хмыкнул и положил руку ей на плечо, оторвавшись от дороги. Поддерживающе потрепал.

Вдруг тишину салона снова разрушила трель звонка. Денис вздохнул и нажал на кнопку, принимая вызов. Тут же в машине раздался взволнованный голос Павла Несторовича. Он буквально задыхался от волнения.

— Денис, Денис! Мне только что звонили с фабрики, твои документы, которые ты приготовил для проверки рентабельности продажи фабрики, пущены в дело. Компания выставлена для продажи. Я звоню тебе уже несколько часов, но все безрезультатно. Я еду туда, надеюсь, ты прибудешь вовремя. Нужно срочно что-то делать!

И как только Воронов раскрыл рот, собираясь, видимо, сказать, что он никуда ехать прямо сейчас не собирается, пока не покажет Асю специалисту, девушка крикнула:

— Мы едем! — и отключила связь.

Денис выгнул бровь.

— Денис, пожалуйста, так надо. Неужели ты спустишь всю свою работу в никуда. И виновной буду в этом я.

— Ты поедешь к врачу, и это не обсуждается, — голос его прозвучал твердо и уверенно, Ася знала, что иначе ничего не сделать. Тогда она попробовала последний шанс.

— Пригласи врача в офис. Пока ты будешь разбираться с документами, врач разберется со мной.

И только она сказала это, как Денис прыснул. Все скопившееся напряжение дня выплеснулось смехом, сначала аккуратным, тихим, а после — резким, довольным, громким. Ася сначала не поняла, от чего Воронов так веселится, но потом прокрутила в голове последнюю фразу и поняла ее двусмысленность.

И несмотря на то, что империя шоколадной фабрики рушилась, в машине ехал ее Биг Босс и смеялся от души рядом с покрытой сажей девчонкой.

— Ноу, ноу, до свиданья! — мужчина в светлом костюме буквально вырвал из рук взъерошенного Павла Несторовича свой портфель, утер пот со лба и сказал что-то на немецком. Павел Несторович попытался загородить тому путь к двери и в ход шли все уловки, но, по-видимому, и они иссякли: немец собирался покинуть кабинет генерального директора российской фабрики обиженным плохим приемом, не солоно хлебавши. Секретарь бегала между мужчинами с чашкой чая, норовя облить каждого из них горячей водой.