Мы влипли (СИ) - Стужева Инна

Мамины подруги одна за другой произносят тосты. Вначале за мамино здоровье, но чем дальше, тем больше их внимание переключается на нас с Мишкой.

Начинаются тосты за нас и за то, чтобы мы получше устроились как в общественной, так и в личной жизни. Чуть ли не внуков побыстрее желают.

— Еще немного, и я сматываюсь, — комментирует Мишка, улучив момент, и я согласно киваю.

Официальная часть завершена и теперь ничего не мешает нам покинуть веселое сборище, на котором только мы с братом и остались трезвыми.

Матвей не пришел, но зато прислал огромный, шикарный и, судя по виду, очень дорогой букет цветов.

Я отхожу в туалет, а когда возвращаюсь к столу, букет уже красуется в маминых руках. Тут же со всех сторон сыпятся шутки о тайном мамином поклоннике, но она только отмахивается.

— Что вы такое говорите, какой поклонник? Это от Полиночкиного знакомого.

Все внимание тут же переключается на меня и вот теперь действительно нужно сматываться, причем срочно.

Поднимаюсь с места, выдумываю срочное неотложное дело и прощаюсь с той частью подруг, которая все еще сидит за столом. Потому что вторая часть, слава богу, успела отправиться на танцпол.

Мишка присоединяется ко мне.

— Да, можете идти, увидимся дома, — беззаботно говорит мама, и тут же сама идет танцевать с одним из коллег по работе, полноватым мужчиной лет пятидесяти.

Мы с Мишкой одеваемся в гардеробе и выходим на воздух.

— Фух, наконец, — говорит брат, — а то эти мамины подруги с ума сведут своими вопросами и советами.

— Это точно.

— Ты куда сейчас, Полин, домой?

— Вообще-то хотела немного пройтись. А ты?

— Думал заскочить к Ваське ненадолго, а потом домой и спать. Завтра намечается два крупных клиента, я должен быть в форме.

— Хорошо, тогда увидимся дома.

— Да, давай.

Мишка идет в сторону остановок, а я шагаю вдоль дороги по прямой.

Несмотря на то, что уже темно, на часах нет и десяти. Народу на улице по случаю выходного дня довольно много, так что за свою безопасность я не переживаю. Неторопливо шагаю вперед и все думаю о том, как же быть дальше.

В конце концов, плюю на все, вызываю такси и называю водителю адрес Матвея.

Прошу остановить машину и высадить меня, не доезжая одной улицы, потому что вдруг решаю, что перед разговором мне просто необходимо немного пройтись. Просто для того, чтобы собраться с мыслями.

Расплачиваюсь, вылезаю из такси и иду по тротуару неторопливым шагом.

Через какое-то время замечаю, что ноги несут меня все быстрее и быстрее. Я не могу это контролировать. Нужного мне двухэтажного дома я достигаю в рекордные сроки.

Успела отвыкнуть от того, какими шикарными могут быть некоторые дома, и квартиры с отдельными входами и индивидуальными паркингами.

Останавливаюсь на секунду чтобы перевести дух после быстрой ходьбы, и только собираюсь сделать шаг по направлению ко входу, как прямо передо мной взвизгнув тормозами останавливается ярко-красная «Хонда». Из нее вылезают две ярко накрашенные девушки в дорогих, судя по виду, полушубках и достают сигареты.

Непроизвольно делаю несколько шагов назад, к ряду красивых сосен, что растут вдоль тротуара.

— Маш, слышь, — произносит одна из девушек манерным голосом и затягивается, — я что-то боюсь.

— Ой, да блин, Стась, чего бояться-то?

— Ну, не знаю, вдруг его не окажется дома?

— Да дома он. Бабка, которую я наняла, ясно сказала, приехал час назад и больше никуда не выходил.

— Все равно страшно. А если прогонит?

— Нас? Да ты посмотри на себя в зеркало. И на меня тоже. Да за нами все парни в школе увивались, забыла уже? А он как раз сейчас ни с кем не встречается.

— Точно?

— Точнее не бывает. Ленка сказала, она в его компании трется. Так что, не дрейфь подруга, вперед и с песней. Когда, если не сейчас? Начнем разговор с чего-нибудь отвлеченного, а потом слово за слово…

— Ладно, пошли уже.

Девушки бросают сигареты и, зазывно виляя бедрами, идут прямо к квартире, в которой живет Матвей.

У меня внутри все замирает.

Вот они подходят прямо к его двери и звонят в звонок домофона. Я наблюдаю за ними и не могу отвезти глаз.

Проходит где-то с полминуты, и они звонят снова. А потом еще раз.

Наконец, дверь распахивается. В дверном проеме я мельком вижу Матвея, а дальше его фигуру загораживает дверь, потому что я непроизвольно отстраняюсь. Хотя и понимаю, что со своего места он никак не может меня видеть. Но вдруг?

Все трое начинают перебрасываться фразами, но я не могу расслышать, о чем конкретно идет разговор.

Не могу расслышать, но только не проходит и минуты, как разгневанные девицы несутся к машине, на которой приехали. Лица их пылают, а взгляды метают молнии.

— Нет, ты слышала! — восклицает одна.

— Хам, он просто… я даже не знаю, как назвать! — восклицает вторая.

Девицы загружаются в машину и через несколько секунд «Хонда» скрывается из вида.

Я стою посреди улицы и не знаю, что мне делать дальше. Привычная тупая боль готова ворваться в мой мозг, чтобы потом мучить, снова и снова, как делала это все последнее время.

Я приехала к Матвею, пересилила себя, и снова какие-то девушки вокруг него. Но он ведь их послал, это было ясно по их поведению. Значит, он чем-то сильно занят. Логично, что и меня пошлет подальше. Со словами, что я одна из них, чтобы придать ускорения.

А я, конечно же, буду одной из них, если начну обивать порог его дома.

Разворачиваюсь и спешу по тротуару, все дальше и дальше удаляясь от дома Матвея.

Поговорю с ним, но не сегодня.

Мимо проезжает такси, я ловлю его, устраиваюсь в салоне и прошу водителя отвезти меня домой.

— Пятьсот, — произносит водитель и я киваю.

— Хорошо.

Машина начинает движение, а я вдруг понимаю, что делаю совершенно не то, что должна и хотела.

— Вот, возьмите.

Сую ему половину денег, выбираюсь на воздух и чуть ли не бегом возвращаюсь обратно.

Я обещала Андрею, а главное, самой себе, что поговорю с ним и я это сделаю. Неважно, пусть он даже не пустит на порог. Хватит уже откладывать.

Добегаю до двери и поскорее, пока не передумала, жду кнопку домофона.

Жду и выравниваю дыхание.

Выравниваю дыхание и жду.

Тем девушкам он вначале тоже не открывал. Значит, нужно быть настойчивее.

Снова давлю на кнопку и снова замираю. Ну, давай уже. Иначе вся моя решимость сдуется, словно воздушный шар, и я еще долго не смогу решиться.

Ну же.

А вдруг он думает, что это снова они?

Черт, как неудобно. Пожалуй, я не вовремя и будет лучше в другой раз…

Дверь открывается внезапно, так что я вздрагиваю и еле заставляю себя устоять на месте.

Матвей замирает и несколько секунд смотрит на меня пристальным взглядом.

— Полина, — произносит, наконец.

— Матвей, привет. Я…

Ну же, ну, ну.

Выдыхаю и…

— Нам нужно поговорить, — произношу быстро.

А дальше не дышу. Нервы так натянуты, что вот-вот лопнут и тогда я не знаю, что со мной будет.

Матвей молчит. Просто смотрит на меня внимательным, пробирающим до дрожи взглядом из-под ресниц и молчит.

Мне хочется исчезнуть, раствориться, провалиться на этом месте. Не в силах сдержать рвущееся наружу отчаяние, я прикрываю глаза.

Прогонит. Сейчас прогонит, точно также, как тех девиц.

— Заходи, — вдруг говорит Матвей и отступает вглубь квартиры, тем самым предлагая войти.

Не помня себя от волнения, делаю шаг, потом другой и оказываюсь в холле.

Дверь за моей спиной бесшумно захлопывается.

— Давай куртку, — говорит Матвей и забирает у меня верхнюю одежду.

Пока он пристраивает куртку на вешалку, я скидываю кроссовки и осматриваюсь.

За два месяца ничего не изменилось. Просторно, стильно и ничего лишнего.

Иду вперед, чувствуя, как взгляд Матвея жжет спину.