На грани замужества (СИ) - Онежина Мира

— Не знаю. Почему вы все меня о нём сегодня спрашиваете? — начала заводиться Юля.

— А кого нам спрашивать? — искренне удивилась Ульяна. — Ты же теперь директор.

— Но не нянька, не знаю, где он и с кем.

— Ревнуешь, что ли? — понимающе улыбнулась Ульяна.

— Нет. С чего это?

— Ревнуешь. Значит, ещё любишь его.

Переубеждать было бессмысленно. Юля резко повернулась и столкнулась с Борисом, который стоял за несущей колонной, и его не было видно. Если бы Юля не знала Борю, то подумала, что он подслушивает.

Бред какой-то! От всех этих переживаний она сходит с ума.

После такого утра день обещал быть тяжёлым.

Но когда Юля услышала звонкий голос Смирновой, доносившийся с лестницы, поняла, что отчаянно хочет домой.

— Только не это, — вырвалось у неё из груди вместе с тяжёлым вздохом.

— Что? — переспросил Борис, который всё ещё тёрся рядом.

Ответить Юля не успела, в офисе появился Артём, у него на плече уже висела Кристина. И что за манера так на нём виснуть?

— Ой, приветик! — Кристина отлепилась от Гордеева и подошла к Юле с улыбкой во весь рот.

— Привет! — сухо поздоровалась Юля и проследила взглядом, как Гордеев скрылся в своей комнате.

— Вчера даже не поболтали с тобой, — сияя счастьем, сказала Кристина.

— Ничего.

— Ты же не обижаешься? — театрально надула она губы.

— Нет, ну что ты, — ответила Юля. Актёрское мастерство так, на слабую «троечку».

— Это хорошо. Артём, он такой классный! — радостно сообщила Кристина. — Как ты могла его упустить? Характера в тебе, Потапова, мало.

— С чего ты взяла? — вскинулась Юля.

— Я тебя тысячу лет знаю. Гордеева ты удержать не смогла, Кедрову сдалась без боя. Хотя с Кедровым всё понятно. Ты — его первая любовь. Он галочку в графе «секс» тогда не поставил, вот и решил наверстать упущенное.

— Зачем ты это мне сейчас говоришь? — отделяя слова, холодно произнесла Юля.

— Я не обижаюсь, что ты с моим мужчиной переспала, — злорадно заметила Кристина. — Я всё понимаю, — она приторно улыбнулась.

У Юли кровь закипела от гнева. Но тут вернулся Артём, и устраивать при нём разборки она не стала.

— Девочки! — он встал между подругами и обеих обнял за талии.

Юля сразу высвободилась и отошла. Зато Кристина прильнула и обняла Артёма за шею, повиснув на его груди.

— О чём сплетничали? — спросил он, глядя Кристине в глаза.

— Да так, детство вспоминали, — легко соврала Кристина.

— Как интересно!

— У нас с Чичей было спокойное детство. Мы пай-девочки.

— А Чича — это кто? — недоумённо поднял брови Гордеев.

— Чича — это наша Юля, — громко продекламировала Кристина и рассмеялась. В офисе притихли, все взгляды устремились на Юлю. — Ты не знал?

— Нет. А у тебя, лапуль, какая кличка была?

— У меня не было. Я просто Кристина.

— Почему Чича? — тихо спросил Борис, подходя к Юле.

Она неопределённо махнула рукой и отвернулась, давая понять, что разговор ей неприятен.

С каким удовольствием она сейчас задушила бы Кристину!

— Значит, наша Юля в детстве была обезьянкой? Как интересно.

— Не совсем так. Ну, какая из Юли обезьянка? Она принцесса, — Кристина уже не скрывала сарказма. — А, знаешь, когда нам было по шестнадцать, мы пошли на дискотеку и там…

— Хватит! — закричала Юля. — Мы здесь вообще-то работаем! — она шмякнула увесистую папку об стол.

В офисе повисла тишина. Было слышно, как работают вентиляторы в компьютерах. И опять Юля оказалась в центре внимания. Так стыдно ей ещё никогда не было. Кровь ударила в голову, и в ногах образовалась ватная слабость.

«Божечки! Когда же это кончится?!»

Она выбежала из офиса и, не помня себя, бросилась в туалет, чтобы спрятаться от любопытных глаз. Закрылась изнутри на замок и разревелась. Даже не пыталась себя сдерживать или вести тише. Душившие её слёзы нашли выход. Пять минут прошло или полчаса, она не засекала, но рыдания сменились всхлипываниями и слёзы как будто кончились. Стало легче. Она умылась, потом ещё и ещё раз. Но лицо всё равно горело и в зеркале выглядело ужасно. Как теперь выйти к людям с таким лицом? Но не сидеть же в туалете весь день.

Набрала полные ладони холодной воды и опустила в них лицо. Подержала несколько секунд, потом опять подняла лицо к зеркалу. Краснота прошла, но глаза остались опухшими и нос картошкой.

Ну и пусть.

Юля открыла дверь и увидела Артёма. Он стоял, прислонившись к стене, и ждал её.

— Поговорим, — сказал он.

— Нет.

— Это не вопрос, а утверждение.

— Всё равно нет, — отрезала она решительно и хотела уйти.

— Юль, что происходит? — он схватил её за руку и прижал к стене.

— Ты о чём? — с вызовом вскинулась она.

— О тебе. В последнее время сама не своя.

— Артём, мне пора работать.

— Работать? Ты не можешь работать. Твои мысли всё время где-то в другом месте. Я хочу понять, где именно.

— Я плохо выполняю свои обязанности? — Юля пристально на него посмотрела.

— Я этого не говорил, — он выдержал её взгляд.

— Но думал. Да? — опять начала заводиться она.

— Юль, хватит цепляться к словам. Просто скажи, что я должен сделать, чтобы ты опять начала улыбаться и была счастлива. И я это сделаю, — он взял её за плечи и посмотрел в глаза. Какие же красивые у него глаза! Глубокие карие. И такие неприлично длинные ресницы. Ему невозможно противостоять, когда он вот так смотрит.

— Не надо, Артём, — она хотела скинуть его руки, но Гордеев держал её крепко.

Опять подступили слёзы. Это было ужасно. Только не сейчас. Но слёзы уже обжигали щёки.

Он притянул её к себе и прижал. Потом начал гладить по голове, как тогда в машине, когда начинался их роман.

— Юленька, хорошая моя, ты меня пугаешь. Что с тобой?

Но Юля ничего не могла ему ответить. Как признаться в том, что ей невыносимо видеть его с Кристиной? Что это? Ревность? Зависть? Эгоизм? Не понятно. Однако это что-то плохое, стыдное. Это то, что надо в себе победить, но она всё никак не может справиться.

— Может, ты беременна? — осторожно спросил Гордеев.

— Нет! — смех сквозь слёзы. Его вздох облегчения.

— Тогда что? — в ответ она неопределённо пожала плечами, но плакать перестала.

— Я, наверно, должен отпустить тебя домой? Но не отпущу. Здесь, в студии, ты у меня на глазах, под присмотром.

— Артём, ты невозможен!

— Я?! Почему?

— Невозможно хороший.

— Я знаю, — улыбнулся он. — И удивлён, как в объятиях такого классного парня ты можешь реветь?

— Сама в шоке, — подхватила она его шутливый тон.

— Ты сладко пахнешь. Всё время хочется тебя нюхать.

— Артём! — она очнулась и высвободилась из его объятий. — Иди нюхай Кристину, — сердито добавила она.

— Кажется, я понял, — заулыбался он. — Ты ревнуешь?

— Нет! — возмущённо ответила она.

— Да-да, Юля, ты меня ревнуешь. А это значит…

— Ничего не значит, — нахмурилась она. Ни за что ему не признается. Даже под пытками.

— Хочешь, я расстанусь с твоей подругой?

«Да! Хочу!» — хотелось ей крикнуть, но она прикусила язык. Какое она имеет право вмешиваться в их отношения? Достаточно того, что она стала помехой в отношениях Кристины и Андрея. Если ещё и Артём перестанет встречаться с Кристиной, она себя не простит. Это подло. Но ответить она не успела.

— Юля, ты моя Муза. Сам не знаю, что я к тебе чувствую, но ты точно есть в моём сердце. Вот смотрю на тебя или даже думаю о тебе — и в голове рождаются образы, появляются идеи. Ты моё вдохновение! И это больше, чем секс.

— Значит, с Кристиной у тебя просто секс?

— Можно и так сказать.

— Но это нечестно, — ещё минуту назад она хотела этого больше всего на свете, а сейчас стало обидно за подругу.

При всей симпатии к Артёму внутри вдруг поднялось чувство женской солидарности. Наверное, и Юля для кого-то только сексуальный партнёр. Например, для Кедрова. Это так несправедливо.