Люби меня по-немецки (СИ) - Лель Агата

— Папа! Пап, ты тут? — пропускаю мимо ушей восторг мамы. Она обладает удивительным свойством фильтровать всё плохое, а вот отец, увы, человек другой закалки. — Пап?

— Да, Ульяна, — голос серьёзен и будто бы немного растерян. — Прости, это вышло не специально, я не хотел подслушивать, но… подслушал, — выдержав паузу, продолжил деловитым тоном. — Э, в общем, нам нужно спокойно обсудить сложившуюся ситуацию. Приходи завтра вечером к нам на ужин. С Куртом, разумеется. Посидим в семейном кругу.

Бросаю счастливый взгляд на Курта. В семейном кругу. Боже, я однозначно была хорошей девочкой в этом году.

— Мне даже немного жаль этого бедолагу, — шепчет мне на ухо Курт, когда мы, обнявшись, едем домой на заднем сидении такси. Ещё щетина приятно щекочет висок, дождь уютно стучит по стеклу, а на моём пальце играет всеми цветами радуги обручальное кольцо. И, похоже, любимый ворчливый папочка принял, наконец, мой выбор. Я счастлива. Счастлива, как никогда.

— Конечно, жаль. Ты здорово подпортил ему лицо. Знал бы ты, сколько он в него вкладывает.

— Я не об этом. Он злится, что потерял тебя, что всё так вышло. Если бы тебя потерял я… Ох, амазонка, лучше тебе не знать, — он прижимает меня к себе ещё ближе — хотя казалось бы, куда ещё — и целует мочку уха. — Извини, что всё получилось так неромантично, ты заслуживаешь большего. Хочешь, заедем прямо сейчас в какой-нибудь дико дорогой ресторан и устроим предложение дубль два? С шампанским, скрипачом и лепестками роз?

— По-моему, это было самое лучшее предложение в моей жизни. Не то, чтобы они сыпались на меня по три раза на дню, но, зато, могу поспорить, такого точно никто до меня не получал.

— Не сочти за дерзость, но… — просунув руку под мой свитер, бессовестно заскользил ладонью по голой спине. — Если мы уже почти муж и жена, не случится же ничего страшного, если брачную ночь мы тоже устроим досрочно? Нет, я не настаиваю, если ты против и хочешь сделать всё следуя традициям…

— Нет уж, такое ответственное мероприятие нуждается в тщательной репетиции. В нашей спальне, — стрельнув глазами на меланхоличного водителя, кладу ладонь на бедро своего уже почти мужа и пробираюсь пальцами к внушительному доказательству его пылкой любви. — И я очень надеюсь, что хотя бы там не будет Олега.

Два года спустя

…семьдесят семь… семьдесят восемь… семьдесят девять…

— …и если учесть последние котировки, то мы отлично подтянули наши показатели. За последний месяц акции нашей компании выросли на полтора процента…

…восемьдесят четыре… восемьдесят пять… восемьдесят шесть…

— … если мы продолжим в таком же темпе, то в начале следующего года сможем без лишних телодвижений прижать к ногтю "Блионари". Только представьте, крупнейший инвестиционный гигант ест из наших рук. Ульяна, с тобой всё в порядке? — Артур оторвал взгляд от нарисованной на графической доске кривой и уставился на меня с недовольным подозрением: — У тебя щёки нездорово пылают… Лоб влажный. Тебе жарко?

Размахивая возле лица сложенным пополам каталогом фирмы-конкурента, отрицательно машу головой:

— Всё… всё в порядке, это не инфекция. Всего лишь схватки.

— Фух, хорошо, что не грипп, — босс с облегчением оборачивается обратно к растянутому по виртуальному полотну изображению и тут же резко возвращает внимание мне: — То есть — схватки? Схватки, в смысле, те самые схватки?

— Я не уверена, но… — очередная спираль боли сковала поясницу, да так, что пришлось ухватиться за край стола. — … да, кажется, я рожаю.

По конференц-залу разносятся испуганно-восторженные охи и скрежет ножек стульев о глянцевый пол.

Оттолкнувшись ногой о кафель, отъезжаю на своём кресле-троне от стола, являя на всеобщее обозрение огромный словно дирижабль живот.

— Рожаешь?! Уже́?! Но ты говорила, что до родов тебе ещё целая неделя! — кривится Артур, рассматривая мой живот так, словно там поселился чужой.

— Извини, предъявлять претензии будешь моему сыну, а ему, кажется, приспичило появиться на свет именно сейчас. Весь в отца, тому если неймётся, то тоже вынь да положь, — тяжело дышу, потягивая мелкими глотками воду из заботливо протянутой кем-то бутылки.

Знаю, приехать на работу когда пузо уже лезет на нос было дурацкой идеей, если Курт узнает, что вместо того, чтобы смотреть сериалы и жевать яблоки на тёплом диване я собралась и поехала в "ЭмЖиЭм" — он меня убьёт! Но я так устала сидеть дома! Целый месяц ничегонеделывания превратил мои мозги в желе, а тут как раз позвонил Артур и слёзно попросил поучаствовать в видеоконференции. Я подумала, что какие-то несколько часов не решат судьбу и поехала поприсутствовать лично. Кто же знал, что настырный Рейнхард-младший соизволит появиться именно сегодня!

Сегодня, когда в столице творится настоящий коллапс в связи с чемпионатом мира по футболу. Даже отсюда из окон видно километровую пробку.

— А если она прямо сейчас начнёт рожать, товарищи? Здесь имеются чистые полотенца? — пыхтит Ярослав Яворский — вице-президент холдинга "Витязь", неуклюже поднимая свой мясистый зад. — У кого-нибудь здесь есть медицинское образование?

— Образования нет, но в прошлом году я принимал роды у своей борзо́й! — с готовностью отозвался Роман Геннадьевич, ловелас, который давно намеревался заглянуть мне под юбку. — Если что — я готов помочь Ульяне, мы давно дружим!

— Между прочим, сейчас даже модно рожать вне больничных стен, — вальяжно развалился на своём кресле Лев Леопольдович — креативный директор. — Моя супруга понесла троих в домашнем бассейне. Из пуповины мы сделали именные кулоны, а плаценту закопали под деревом в саду. Ульяна Дмитриевна, у вас есть сад?

— Побойтесь Бога, Дорохов! Что за дикость! — ужаснулась Мария Эдуардовна, птичка-аналитик. — Плаценту надо сдать на криозаморозку, как и пуповинную кровь. За генной инженерией наше будущее!

— Карета скорой помощи уже едет, Ульяна Дмитриевна, дышите глубже, — суетится около меня откуда ни возьмись нарисовавшаяся Альбина.

— Не надо скорую! У меня есть личный доктор… я буду рожать за городом… в перинатальном центре "Лапкино", — снова корчусь от боли и, судя по выражению священного ужаса на лицах наблюдавших эту картину, выгляжу я в этот момент так себе. — Телефон… в моей сумочке. Доктор Вахтанг Давидович. Набери.

— Хорошо, секунду, — подрывается. — Вашему супругу я уже позвонила.

Вытаращиваю глаза и сама становлюсь похожей на чужого.

— Что?! Господи, Альбина, ну кто тебя просил? Он не должен был знать, что я здесь!

— Но… я уже́… - блеет растерянная секретарша, и я заказываю глаза, психуя, что всё пошло не по плану.

У Курта сегодня важный день, к которому он готовился целый год — он открывает собственную пекарню "Рейнхард и сын", и хоть он намеревался перенести всё на более поздний срок, чтобы быть круглосуточно со мной, боясь пропустить появление на свет своего первенца, я уговорила его этого не делать. Все и так прыгают со мной как с хрустальной: Курт, мама, отец, даже Диана, что мне просто захотелось немного свободы от их гиперопеки. Она, конечно, приятна, но дозированно. В очень маленьких дозах…

Бедный Курт, представляю, как Альбина ошарашила его этой новостью.

Словно в подтверждение моих мыслей секретарша тянет мой разрывающийся мобильный.

— Это ваш муж, — и одними губами: — Простите.

С раздражением беру трубку и, игнорируя за спиной споры, куда лучше пристроить мою плаценту, делаю тон как можно более оптимистичным:

— Привет, дорогой. Ты ещё не смотрел матч? Очень интересно, кто же победит. Ставлю на наших.

— Ульяна! Это ещё что за новости! Почему ты не дома? Ты же обещала! — взволнованно ворчит муж. И хоть он живёт в России уже более двух лет, немецкий акцент остался неизменным.