Арина Ларина - Счастье малое, домашнее

– Ты что, пила перед сном? – Николай принюхался. Он Маши пахло карамелью и ванилином. Может быть, ликёр какой-то? Выпила для храбрости и вызвала его, чтобы не скучать…

– Двери закрой, – вдруг взвизгнула Маруся, прервав плавный ход его мыслей. – Ой, мамочки! Всё пропало! Ты замок сломал!

– Мария! Приди в себя. – Коля начал раздражаться. – Никого в доме нет. Только мы.

– А как ты попал внутрь? – Девушка вдруг попятилась назад, выставив перед собой руки. В глазах её снова нарастала паника.

– Хм, у меня ключи есть. Это вообще-то мой дом, – вежливо напомнил Коля. Жаль, но, похоже, рандеву отменяется. Барышня всё же с приветом.

И тут у него по позвоночнику пробежал холодок. За спиной раздалось отчётливое «хе-хе-хе», пропетое кладбищенским, вурдалачьим басом.

– Твою дивизию! – рявкнул Николай, резко развернувшись. В коридоре было пусто. Но позвоночник неприятно съёжился. Всё же, выходит, не зря Маша паниковала. Ерунда какая-то.

– Сейчас разберёмся, не бойся, – храбро заявил Николай. – Включаем логику. Мы не пили, не курили, галлюцинаций групповых не бывает, значит, это какой-то реальный объект, издающий звуки. Он на тебя нападал?

После этого вопроса Маруся начала закатывать глаза и съезжать по стене.

– Ох, ёлки-метёлки, – простонал Коля, бросившись к девушке. – Эй, очнись!

Он осторожно пошлёпал её по щеке. Наверное, надо было посильнее, но он не решился.

– Мария, очнись, иначе я тебя сейчас поцелую, – пригрозил Николай, не придумав ничего более страшного. Удивительно, но угроза подействовала. Маша резко открыла глазки и проворно вывернулась из его рук:

– Только посмейте!

– Симулянтка, – пробормотал Коля.

– Отвернитесь, я оденусь, – неожиданно всполошилась Маша, резко перейдя на «вы». Его присутствие подействовало на несчастную барышню отрезвляюще. Лихорадочная вибрация организма, конечно, не прекратилась, но в голове немного прояснилось.

– Да чего я у вас не видел-то, – махнул рукой Николай, тоже «завыкав». – Вы не так давно в таком же виде по дому ползали, и ничего вас не смущало. А тут среди ночи приспичило одеваться.

Поругаться они не успели. Из коридора снова донеслось басовитое «у-у-у-у», и Маша тут же метнулась к Николаю, прижавшись всем телом и тихо запричитав:

– Вот, я же говорила! Надо взять Феня и бежать отсюда.

– Да сейчас разберёмся, что вы сразу «бежать», – пробормотал Николай. Ему было немного не по себе, всё же звук-то какой-то неживой, страшноватый, прямо скажем. И на сей раз это точно не кот, не пёс и не другая живность.

Маша, крепко прижавшаяся и вцепившаяся в его футболку, невероятно отвлекала. Хотелось срочно начать её жалеть, защищать и вообще заняться красивой девушкой, а не ересью, творившейся в коридоре.

Вой опять перешёл в хрип и сипение.

– У всего есть разумное объяснение. И у этого – тоже. – Коля аккуратно тряхнул девушку, взяв за плечи. – Спокойно.

Он аккуратно отцепил её пальчики от своей одежды и вышел в коридор.

– Не ходи, не ходи, давай тут пересидим. – Маруся метнулась следом, пытаясь затащить спасителя обратно в комнату. – Пожалуйста!

В том, что в коридоре никого нет, Коля не сомневался. Но и звук шёл не из комнат. Пара напольных ваз, низенькая стойка с цветами, несколько декоративных мини-комодов – никто там спрятаться не мог. Во всяком случае – человек точно не мог. Если только гном или тролль. Но их в природе не существовало. Стало быть, это было что-то ещё.

– Коленька, миленький, не уходи, пожалуйста, – жарко зашептала Маша, пытаясь втянуть его за плечи обратно.

Николай резко обернулся и нашёл её губы. Давно надо было это сделать, а не тренировать силу воли, не делать вид, что ему этого не хочется. Жизнь такая короткая, такая непредсказуемая, что жить нужно здесь и сейчас, а не прикидывать расходы эмоций, моральные вложения и теоретически возможные дивиденды.

Маруся понравилась ему сразу. То есть сначала это был стандартный мужской интерес к красивой девушке, а потом вдруг оказалось, что всё не так, как всегда. И даже немного по-детски, как в выпускном классе, когда чувства чистые, светлые, с уклоном в максимализм. Когда хочется любить без оглядки, расчетов и рациональных поступков. Любовь вообще чувство иррациональное и непредсказуемое.

Блондинка, которую мама взяла для Феня, оказалась не только симпатичной, но и волнующей. Волнующей настолько, что Николай стал не очень хорошо спать, периодически выпадал из рабочего процесса, мечтательно уставившись в потолок, и даже начал думать, не пригласить ли её поужинать. Девица, конечно, была ершистая, с гонором, но это в ней Коле тоже нравилось. А ещё он никак не мог понять, как она к нему относится. То ли он её раздражает, то ли она его побаивается, то ли ещё что-то. Ломиться в закрытые ворота Николай не собирался. Не хватало ещё унижаться. К отказу он был не готов. А вот это её «Коленька, миленький» окончательно внесло ясность, и стало легко-легко.

И целовалась она здорово, не брыкалась, не возмущалась – значит, и сама была не прочь. А он столько времени потерял зря.

Могли бы на рыбалку ездить вместе (ну да, Маша оказалась первой девушкой, с которой Николаю захотелось на рыбалку), на озере купаться, гулять по вечерам и вообще – наслаждаться обществом друг друга. Всё же боязнь быть отвергнутым разводит в разные стороны огромное количество пар. И хорошо, если хотя бы один делает первый шаг навстречу. Но чаще оба ждут этого друг от друга, опасаясь выглядеть смешно и нелепо, а потом, так и не дождавшись инициативы партнёра, делают глупые, неверные, не соответствующие действительности выводы и теряют шанс на настоящее, долгое и единственно возможное счастье. Это не судьба жадничает и не одаривает нас – это мы сами проходим мимо её подарков, даже не заметив их в суете и суматошности будней.

Поцелуй был прерван очередным мерзопакостным приступом смеха неизвестного шалуна.

– Да что ж такое, – обозлился Николай, осторожно оторвавшись от одурело моргавшей Маши. Он тихо пошёл по коридору в сторону источника звука. Паузы мешали поискам, периодически сбивая его с верного направления. Маруся, одеревенев от ужаса и напряжения, вцепилась в дверной косяк и ощупывала пространство заполошным взглядом.

Николаем владел азарт сыщика. Он рыскал по коридору, сжавшись в комок и навострив уши.

– Давай, зараза, голос! – шептал он, чувствуя, что разгадка близка. Сейчас он найдёт эту пакость, и можно будет вернуться к Маше, утешить её и так далее. Ради этого «и так далее» Николай готов был ползти вдоль плинтуса на четвереньках и обнюхивать цветочные горшки.

Очередное «х-х-х-х» поставило в поисках точку.