Рэдклифф - Забытая мелодия любви

"Определенно неожиданное вознаграждение", – продолжала Анна, не слыша Грэм. Она мучила ее прикосновениями в определенном ритме, и убирая руку, когда дыхание Грэм учащалось. Она хотела быть уверенной, что все внимание Грэм сосредоточено на ней.

"Почему ты мне не сказала?" – спросила Анна, возвращаясь к точке, от которой Грэм бросало в дрожь.

Грэм застонала.

"Как-то не сочла важным", – едва вымолвила она, будучи полностью во власти Анны.

Она взяла Анну за руку, требуя продолжения. – "Боже…"

"Сейчас?" – спросила Анна, усиливая давление руки. Грэм застонала, задыхаясь. Анна знала, наколько она была близка к оргазму, и надавила еще чуть сильнее.

Грэм невольно задрожала в объятиях Анны.

"Да," – прошептала она. – "Пожалуйста, не останавливайся".

"И не собираюсь," – выдохнула Анна ей на ухо, мягко убирая пальцы. – "Никогда. Но если в этот раз решение принимать мне, тебе придется дождаться, когда мы приедем домой".

"О, боже," – прохрипела Грэм. – "Это обещание? Потому что ты меня убиваешь".

Анна крепко ее обняла, прижавшись губами к ее коже.

"Я твоя, а ты моя. Это обет и обещание, дорогая".

Анна проснулась, в темноте, от чувства прохладного, влажного ветра, обдувающего ее лицо. Она потянулась к Грэм, но не обнаружив ее рядом, вскочила, встревоженная. Каюта была освещена только лунным светом, и ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что двери, ведущие на балкон, открыты, и она совершенно одна.

"О, Господи." – Она вскочила с постели, и, схватив рубашку, поспешила наружу, одеваясь на ходу. – "Грэм!"

Грэм Ярдли отвернулась от океана, услыхав голос Анны и повернулась на его звук. – "Анна? Что случилось?"

"Я не могла найти тебя," – выдохнула Анна, прижимая руки Грэм к своей груди. На фоне луны, и океана за ее спиной, Грэм, со своим точеным профилем и стройной фигурой, словно сошла с картины неизвестного художника. Осторожно подбирая слова, которые не выдадут ужаса, который она испытала пару минут назад, Анна сказала. – "Дорогая, ты вся промокла."

"Невероятно, но брызги долетают и сюда." – Грэм накрыла руки Анны своими и наклонилась, чтоб поцеловать ее. – "Мы на достаточно большой высоте, правда?"

Анна задрожала, осознавая как высоко над водой находилась их каюта-люкс. С балкона, на котором Грэм стояла совсем одна, было почти 30 метров до водной поверхности. Если бы она упала…

Анна зарылась лицом в шею Грэм и крепко обвила руками ее талию. – "Как долго ты здесь находишься?"

"Недолго. Примерно 10 минут." – Грэм провела рукой по волосам Анны и обняла ее. – "Ты расстроена. Почему?"

"Я не хотела бы, чтобы ты совершала ночные прогулки без меня, дорогая," – легко призналась Анна.

"После пяти лет наших отношений ты не доверяешь мне ходить одной?" – Грэм взяла Анну за подбородок и приподняв ее лицо, снова поцеловала, легко проведя языком по ее губам, прежде чем отстраниться.

"Никто не знает о том, как ты независима, лучше меня," – прошептала Анна, опуская подбородок на плечо Грэм. – "Но это наша первая ночь здесь, а мы еще никогда не были на таком огромном корабле. Грэм, ты не знаешь какой он огромный – я чувствую себя так, словно мы небольшой город, плывущий по бесконечной, необитаемой вселенной. Здесь нет ничего, кроме звезд над нашими головами. Океан сейчас спокоен, но если бы начался шторм и ты бы споткнулась, или не смогла бы удержаться…"

"Анна, любимая," – прошептала Грэм, – "Я видела океан. Я даже видела океанские лайнеры."

Она откинулась назад и положила руку на перила балкона. – "И я достаточно хорошо держусь на ногах."

"Я знаю, но ты не видела этот лайнер, и я бы чувствовала себя спокойнее, если бы ты немного изучила его, прежде чем разгуливать по нему одной."

"Ну, тогда," – сказала Грэм, – "Давай пройдемся, и ты мне все покажешь."

"Сейчас? Среди ночи?" – Анна рассмеялась, понимая, что она единственная, кто оказался утомлен четырехмесячным музыкальным туром по трем континентам. Казалось, что Грэм никогда не устает от постоянных концертов, даже наоборот – после выступлений она становилась бодрее, они вселяли в нее энергию, а не забирали ее.

"Ты совсем не устала, да?"

Грэм улыбнулась. – "Нет, я полна сил. Мы уже давно не отдыхали вдвоем."

"Мне кажется мы посетили все главные города Европы за последние несколько…"

"Я знаю, что это не отдых для тебя, когда мы гастролируем. Я отстраненная, часто поглощена только собой. А ты постоянно переживаешь, что я недостаточно хорошо питаюсь." – Грэм просунула руки под промокшую рубашку Анны и положила их на ее обнаженную грудь. – "И я не очень внимательна к тебе."

Анна задержала дыхание, застигнутая врасплох приятной тяжестью на своей груди. Каждая часть ее тела отвечала на касания Грэм так, словно она была хорошо отлаженным инструментом в руках талантливого музыканта.

"Грэм, родная, ты всегда очень внимательна ко мне. Я чувствую твою страсть и после выступления." – Она припала к губам Грэм в долгом поцелуе. – "И я всегда жду."

"Я все равно чувствую, что уделяю тебе недостаточно внимания." – Грэм сжала руку Анны в своей. – "Ну что, пойдем осматривать окружающий нас мир?"

"Мне надо переодеться." – Анна провела ладонью по рубашке Грэм. – "И тебе тоже. Я что-нибудь подберу для тебя."

"Достань мои джинсы." – сказала Грэм, следуя за Анной внутрь каюты. – "В них я буду чувствовать, что правда нахожусь на отдыхе."

Анна улыбнулась, открывая один из чемоданов. Они еще даже не успели распаковаться. Она достала для Грэм черные джинсы и мягкий темно-синий свитер. До их встречи, Грэм никогда не носила обычную, повседневную одежду, отдавая предпочтение классическим, сшитым на заказ, костюмам. Ее гардероб состоял только из одних костюмов. Будучи гениальным музыкантом, Грэм всю жизнь провела на сцене. После ужасной автокатастрофы, в которой она потеряла зрение, Грэм прекратила музицировать, и провела десяток лет, скрываясь от всего мира в своем поместье. Но теперь, она наконец вернулась на сцену. И самое главное – она вернулась к жизни. К их жизни.

"Держи," – сказала Анна, поворачиваясь к Грэм, и протягивая ей одежду. Она остановилась. Каждый раз удивляясь, как в первый, когда Грэм делала нечто подобное. Грэм держала в руках любимую одежду Анны для таких случаев – светло-зеленый свитер и белые широкие брюки.

"Как ты это делаешь?" – спросила она.

Грэм широко улыбнулась. Улыбка осветила все ее лицо, лицо классической красоты, которую не портил даже шрам, пересекающий ее лоб и тянущийся к одной из бровей. Этот след о произошедшей трагедии только заставлял Анну желать ее больше.

"Я знаю как они выглядят, так как прикасаюсь к тебе в них." – объяснила Грэм. – "И я планирую провести много времени касаясь их сегодня."