Снегурочка для олигарха (СИ) - Бессмертная Майя

Арина скидывает шубку, и кидается ко мне. От неё пахнет морозом, шампанским и чем-то сладким — очевидно, шоколадными конфетами.

— Ты пьяная, что ли?

— Нет, ну что ты, только чуть-чуть выпили с Романом Аркадьевичем в самолёте. Я ж только из аэропорта.

— Ну, ты даёшь! Могла бы и позже приехать, я бы не обиделась.

— Нет, ну ты что. Если я спать лягу, то до вечера продрыхну. Устала — ужас! Но, Париж, дорогая — это сказка. Ромочка пообещал вернуться туда летом. Хочу на кораблике по Сене покататься, поваляться на травке возле Эйфелевой башни. Поехали с нами!

Смущённо улыбаюсь. Подруга же ни о чём не знает. Мы созванивались с ней всего несколько раз, и, в основном, Аринка рассказывала, как она счастлива со своим бизнесменом. А я решила ничего не говорить подруге, пока не отыщется Марат.

— Ну, а ты как?

— Всё хорошо. Ты даже не представляешь, сколько мне нужно тебе рассказать!

Аринка обнимает меня за плечи, и заговорчески подмигивает:

— Признавайся, как с Александровым дела? Надеюсь, ты не упустила своего насильника? Насколько я помню, ты страдала по нему все эти годы, вспоминая тот один-единственный раз!

Вздыхаю, поправляя прядь светло-русых волос.

— С Пашкой всё неоднозначно. Между нами всё, вроде бы, неплохо, но…

— Никаких но!

— Арин, он женат! И разводиться не будет, он ясно дал мне это понять. Несмотря на то, что его жена-алкоголичка нанюхалась кокаина и сбежала с наркологической клиники.

— Да ладно!

Подруга шлёпается на стул, и закидывает ногу на ногу. Киваю, и рассказываю ей всё, что произошло между нами с Пашкой за это время. Конечно, упуская разные интимные подробности, которыми я с подругой делиться, не собираюсь. Изредка Арина прерывает мой рассказ восторженными восклицаниями, охает, или хватается за голову.

— Вот это да! Ну, так он, теперь, наверное, с ней разведётся. Теперь и тестя можно не бояться — он-то видит, что с его дочкой жить не возможно. А ты ещё молодая, родишь ему. Кстати, ты сына-то нашла?

Улыбаюсь.

— Да, Марат даже переночевал со мной одну ночь, а потом я попала в больницу.

— А Пашка? Он встретился с сыном?

Киваю.

— Ё-моё, и ты до сих пор мне не рассказала? Как он отреагировал?

— Чуть не убил меня. Но, разговор ещё не окончен. Думаю, мы ещё вернёмся к нему, когда я выйду из больницы. В каком-то смысле, мне даже повезло, что я загремела сюда — иначе пришлось бы объясняться. А так, вроде, он и сам всё понял.

Улыбаюсь и рассказываю подруге про знакомство Пашки с мальчиком. Аринка выслушивает это молча, закусив нижнюю губу. Затем решительно хлопает ладонью по столу:

— Ну, теперь он точно на тебе женится!

— У тебя все истории должны закончиться свадьбой, как в диснеевских мультиках. Не забывай, что он женат!

— А у тебя от него сын!

Пожимаю плечами:

— Мало ли у кого от него сын. Марат — уже большой мальчик, он его совершенно не знает. Да и меня тоже. Так что прекращай. Сейчас для меня главное — выписаться из больницы и забрать ребёнка. А Пашка пусть дальше разыскивает свою супругу и лечит её.

В палату заходит медсестра:

— Завтрак на столе! Давай, топай в буфет!

Аринка вскакивает со стула, и целует меня в обе щёки:

— Ладно, дорогая, я побегу. Держи меня в курсе.

Сегодня мне несказанно везёт — на завтрак дали не отвратительную кашу, а весьма сочный, пышный омлет. Быстро слопав свою порцию, я с сожалением окидываю взглядом тарелку, и возвращаюсь к себе в палату.

Сейчас включу телевизор, достану из пакета, который привёз сынок с олигархом, шоколадку, и попью чаю.

Сказано — сделано.

Но, не успела я разместиться поудобнее на кровати с шоколадкой в руках, как в палату входит улыбающийся врач.

— Доброе утро. Вы выглядите намного лучше, чем обычно.

Сомнительного рода комплимент, ну да ладно.

— В общем, я пришёл вам сообщить, что могу отпустить вас на выходные домой. Антибиотик нужно колоть ещё три дня, справитесь? Но в понедельник, очень вас прошу, явиться к восьми утра. Я проведу осмотр. Если станет хуже — мигом сюда, договорились?

Киваю, и вскакиваю с постели:

— Ну, конечно! Я вас не подведу, спасибо!

— Очень надеюсь. Тогда вещи можете оставить в палате, никто сюда не войдёт без вашего ведома. И можно поехать домой. На улицу выходить нежелательно!

— Да-да, я возьму такси!

Чуть не расцеловав доктора, я стала быстро собираться. Сейчас вызову машину, позвоню Марату, заберу его из школы. Придумав план действий, я достаю из кармана мобильный телефон, и в ту же секунду обнаруживаю, что мне звонит Илларионов.

— Анастасия Игоревна, я вернулся, и готов приступить к своим непосредственным обязанностям. Мы можем сейчас встретиться?

— Я выхожу из восемнадцатой больницы, которая на проспекте. Сейчас вызову такси, и поеду домой. Подъезжайте к моему подъезду, там и поговорим.

— Нет-нет, не надо такси. Я недалеко от этой больницы, всего в пяти минутах езды. Подождите меня, прошу.

Максим Максимович не заставил меня долго ждать. Я не успела надышаться воздухом свободы, как он тотчас подъехал к парадному входу, и галантно открыл передо мной дверь.

— Что вы тут делали?

— Болела.

Адвокат хмурится, но я не хочу вдаваться в подробности — мне не нужно его сочувствие. Главное, чтобы он убедил судей отдать опекунство над мальчиком мне.

— Как с Маратом дела? Вы поговорили с ним?

— Вот мы сейчас всё у него и узнаем. Я хочу, чтобы вы сами с ним побеседовали, чтобы не было никаких вопросов.

Достаю мобильный телефон, и набираю номер сына — сообщу ему, что меня отпустили на выходные, и я хочу провести все дни с ним.

— Привет, дорогой, ты в школе? Я хочу заехать за тобой.

— А я сегодня в школу не пошёл. Павел Иванович запретил всем выходить из особняка, он ищет Лилию Иннокентьевну.

— Этого ещё не хватало! Я сейчас подъеду к особняку, и заберу тебя домой. Собирайся.

— А мы можем Василису с собой взять? Она напугана, и боится оставаться одна.

— Конечно. Собирайтесь. Берите всё самое необходимое.

Сказав Илларионову адрес особняка Александрова, я откидываюсь в кресле, и закрываю глаза. Пашка запретил детям выходить из дома. Но, почему? Неужели, он думает, что супруга столь невменяема, что может причинить детям вред?

Передо мной тотчас встаёт картинка-воспоминание. Вот я, стою на кухне и разговариваю с Асмик. В помещение вваливается пьяная, злая хозяйка особняка — видит Галину в образе зайца и тотчас теряет сознание. Рука женщины оголяется, и я успеваю заметить свежие порезы. Ещё тогда я подумала о том, что Лилия Иннокентьевна пыталась покончить с собой!

И заплаканная горничная Ирина мне рассказывала, что как только хозяйка выпьет, становится совершенно невменяемой.

Так на что в действительности она способна? Убить кого-то? Совершить самоубийство? Покалечить?

Нет, рисковать здоровьем детей мне абсолютно не хочется. Пашка, видимо, знает, крутой нрав жены, когда она находится «на игле». Но, я не собираюсь сидеть и ждать, что будет — я заберу Василису и Марата к себе домой. Поживём в тесноте, в моей халупе. Зато — в безопасности.

Возле ворот особняка, прислонившись к ограде, меня уже ждут напуганные дети. У мальчика в руках — небольшой рюкзачок, а у Василисы — целый чемодан на колёсиках!

Охранник смеривает меня внимательным взглядом, и сурово произносит, положив руку на ремень — очевидно, там находится огнестрельное оружие.

— Детям запрещено покидать территорию. Вы тоже не можете войти — приказ Павла Ивановича. Уезжайте, пожалуйста.

Киваю.

— Подождите.

Ну, что ж, позвоню мужчине и опишу ему ситуацию. Надеюсь, он не потерял рассудок и согласится, чтобы я увезла детей. Нельзя сидеть дома и бояться каждого шороха — вон, как напугана девочка — даже помпон на её шапочке трясётся мелкой дрожью.

Но Пашка не настроен на разговор, видно, что он куда-то торопится. Хотя, мне нет до этого дела — он должен уделить мне хотя бы минуту. Ведь это касается обоих его детей.