Ивана Трамп - Жажда любви

Томаш хорошо понимал, какой бледной, осунувшейся и опустошенной Катринка возвратилась из Мюнхена летом 1968 года. По ее словам, она работала в отеле до начала тренировок сборной по лыжам. Никогда раньше она не выглядела такой изможденной, что, впрочем, было и неудивительно, принимая во внимание гибель ее родителей. Никто не мог тогда предполагать, что она оплакивала не только родителей, но и ребенка, рожденного в Мюнхене и отданного в чужие руки. Томаш хорошо понимал, почему Катринка никому ничего не сказала. Родившийся в Чехословакии, в Свитове, в том же городе, что и Катринка, он, как и все, научился держать язык за зубами, никому не доверять. Осторожность вошла в его плоть и кровь. Люди, опасавшиеся тайной полиции, лишь в крайних случаях решались довериться друг другу.

Больше двадцати лет Катринка хранила свою тайну, не прекращая поиски сына, пока наконец не нашла Кристиана.

Что ни говори, эта женщина проявила завидное мужество. Лишь немногие способны выдержать такое испытание, не имея никакой поддержки.

Впрочем, теперь у нее есть Марк, хороший, надежный парень, безумно в нее влюбленный. Он поможет ей наладить отношения с вновь приобретенным сыном, с которым, похоже, им еще придется помучиться…

– Какие будут распоряжения? – голос подошедшего к столу помощника режиссера прервал ход мыслей Томаша.

– Повторяем пятнадцатую сцену! – сказал Томаш, допивая кофе. – Нужен еще один дубль.

– Когда вы отправляетесь в студию, сэр? – спросил Картер, дворецкий-англичанин, который следил за распорядком дня Адама Грэхема.

– На какое время назначена первая встреча?

– На десять.

Адам застыл в нерешительности. Нужно позвонить в Нью-Йорк, Майами, Бремен, Афины и ряд других мест, просмотреть кипу бумаг и наметить план действий. Джон Макинтайер, его помощник по финансам и неизменная правая рука, накануне прилетел из Нью-Йорка и, безусловно, уже был на пути из отеля «Беверли Хиллз» в студию. Хорошо бы выехать из дома сразу же, пока движение на автостраде вдоль побережья Тихого океана еще не такое оживленное.

Но… Но ему не хотелось…

– Поеду через час, – решил Адам, – а пока пойду прогуляюсь.

Он сменил сшитые на заказ широкие брюки на шорты, а итальянские туфли – на кроссовки фирмы «Найк».

Переодеваясь, он вспомнил времена, когда ради прогулки на парусной лодке или свидания с женщиной он мог отменить деловую встречу. Впрочем, тогда большинство финансистов лебезило перед ним, директора компании стояли навытяжку, умоляя его помочь им. Теперь мир изменился. Его мир стал другим.

Адам спустился по лестнице, вышел на террасу и двинулся по выложенной плиткой дорожке. Кругом пестрели полевые цветы, которые здесь, на песчаной почве, заменяли газон. В конце сада Адам открыл ворота и по ступенькам, высеченным в скале, направился к пляжу.

На десять утра назначена встреча с Майком Овитзом. Несколько лет назад он помог Адаму купить «Олимпик Пикчерз». Сейчас решался вопрос о продаже компании. Адам не очень этого хотел. Он с удовольствием возглавлял студию все это время. Но, если хочешь выпутаться из долгов, приходится чем-то жертвовать. Яхта, которую он построил для Катринки вскоре после их женитьбы, уже была выставлена на продажу. Единственное, что он никогда не продаст, так это реактивный самолет, иначе он не сможет осуществлять контроль над своим бизнесом в разных отдаленных местах. Не было речи и о том, чтобы расстаться с верфью. Не одно столетие Грэхемы строили суда, и Адам не собирался разрушать эту традицию.

Танкеры почти не приносят доходов, за них никто не даст приличных денег. Туристическое агентство – тоже не выход: еще не закончен судебный процесс, начатый из-за халатности подвыпившего капитана. Таким образом, продажа «Олимпик Пикчерз» представляется наилучшим решением. Одна итальянская компания заинтересовалась студией. Если сделка состоится, Адам не только погасит часть долгов, но и изыщет способ надежно и выгодно вложить деньги в дело. Нельзя делать деньги, если их не тратишь. А самое лучшее – тратить чужие деньги.

Адам остановился, сел на песок и залюбовался сверкающей далью океана.

Как осложнились его финансовые дела! Буквально несколько дней назад он был вынужден заново оплатить квартиру в Нью-Йорке, которая когда-то была их домом, чтобы Катринка могла получить причитающуюся ей часть денег. Он отписал ей виллу на юге Франции стоимостью в несколько миллионов долларов.

И даже то, что больше она ничего от него не требовала, то, что ему никогда не нравилась вилла «Махмед», все это показалось ему совершенно несущественным, когда он думал, как поспешно она выскочила замуж за человека, который запросто мог позволить себе купить для нее такую же виллу.

Чем больше Адам думал о Катринке, тем больше выходил из себя. Она предала его! Измена Адама с Натали – пустяк по сравнению с ее замужеством! Прояви Катринка чуть больше терпения и понимания, они смогли бы сохранить свой союз и продолжать жить вместе. Он не раз намекал ей на это.

Ребенок. Ему хотелось иметь ребенка, а Катринка не могла ему его дать. Вот в чем главная проблема. Оказывается, она была разрешимой. Мало того, у нее был ребенок задолго до того, как они встретились, она снова беременна.

Может быть, Катринка намеренно лишила его того, к чему он так стремился? Может, она сыграла с ним отвратительную, злую шутку, одурачила его?

Как ему теперь поступить? Он лежал на сыром песке, положив голову на скрещенные руки. Вокруг в поисках рыбы кружились чайки. Конечно, он мог достойно смириться с поражением. Допустимо, но не очень приятно.

Он не привык уступать. Уступить Марку ван Холлену? Нет! Есть масса способов отомстить ему. «Отомстить – не совсем подходящее слово», – поправил себя Адам.

Необходимо хорошо продуманное, безжалостное нападение, беспощадный удар по его газетной империи. Сколько усилий и затрат потребуется, чтобы поразить «Ван Холлен Энтерпрайзис»? Немало, но игра стоит свеч. Поставить Марка ван Холлена на колени, а Катринке дать понять, какую ошибку она совершила, выйдя за него замуж. При одной этой мысли Адам воспрянул духом, неспешно поднялся и направился домой, обдумывая план действий.

Зазвонил телефон, и Катринка, оторвавшись от кипы финансовых отчетов, нахмурилась:

– Не отвечай.

Разбираемый любопытством Марк заколебался, но затем покачал головой и заметил:

– Это может быть важно.

Мало кто знал, где они находятся, а тем, кто знал их местопребывание, было разрешено беспокоить их только в экстренных случаях. Взяв трубку радиотелефона с ночного столика, Марк сказал «Алло» сухим деловым голосом, сразу давая понять, что вторжение в их личную жизнь нежелательно.