Наталья Винокурова - Ущипни меня. Сказка на ночь

Мне нравилось наблюдать, как менялось с каждым выпитым бокалом её настроение. Из скромной студентки, поначалу стеснявшейся общаться со взрослым дядькой вроде меня, градус постепенно делал всё более раскрепощённую обольстительницу. Её щеки налились румянцем, она постоянно смеялась и словно бы невзначай до меня дотрагивалась – сначала до кончиков пальцев, потом до запястья, до локтя, до плеча. А ещё через некоторое время придвинулась поближе и коснулась моего бедра своей коленкой. Когда она села так близко, глубокий вырез платья открыл моему взгляду её разгорячённый бюст – аппетитно стиснутый облегающей тканью, и при виде этой картины я распрощался с последними каплями трезвости. Помню, в какой-то момент я придержал её за подбородок и поцеловал в шею, под скулой, жадно засосав нежную кожу. Она, казалось, только этого и ждала. Однако, довольно рассмеявшись, девушка тут же отстранилась и промурлыкала:

– Щекотно!.. – кстати, не соврала, потому что я увидел, как её грудь покрылась россыпью мурашек. Затем она вдруг посмотрела на часы и поспешно промолвила. – Ой, уже почти полночь, мне пора!

– Постой, Золушка, ты куда так рано? – я тоже вскочил и удержал её, взяв за руку.

– Метро скоро закроется. Я побегу!

– Какое метро, ну что ты, – притянув девушку к себе, я снова поцеловал её в шею, на этот раз более нежно, а потом в обнажённое плечо. – Я вызову тебе такси. Останься ещё ненадолго.

– Нет, Максим, уже поздно, родители будут волноваться. Я им обещала позвонить, как приеду, – она изловчилась, вывернулась из моих объятий и помчалась к выходу, а я, ясное дело, понёсся следом за ней.

На улице, в отличие от шумного и душного ресторана, было тихо и свежо. Высоко в небе сияла луна – почти полная, окружённая светло-жёлтым туманным ореолом. Мерно покачивались от лёгких порывов ветра ветки кустов сирени, одурманивая нас своим ароматом. Танечка стояла на несколько шагов впереди и ёжилась, растирая мгновенно замёрзшие плечи.

Погода в начале мая всегда отличалась коварной обманчивостью: днём солнце уже достаточно хорошо прогревало воздух и стояла практически летняя жара, но ночи по-прежнему были бодряще холодными. Поспешно сматываясь от меня, девушка забыла на «балу» куртку и теперь не знала, что делать: то ли вернуться и снова нарваться на говорливого пьяного придурка, который ни с того ни с сего вдруг лезет целоваться, то ли пожертвовать ветровкой и бежать, как сказочная героиня, без оглядки. Шагнув вперёд, я накинул на неё свой пиджак и поспешно попросил прощения:

– Извини меня, пожалуйста. Много выпил, с кем не бывает. К тому же, в июне стукнет год, как я без девушки…

«Блин, а это я зачем говорю?!» – запоздало спохватился я и мысленно надавал себе тумаков за излишнюю болтливость. Вслух же постарался замять начатую тему:

– Правда, прости. Я не хотел тебя обижать. Как-то само собой получилось. Ты просто такая обаятельная, особенно в этом открытом платье. Сверху из твоего декольте столько всего видно…

«Вот чёрт, что же я несу!..» – я снова отругал себя за очередную откровенность и осёкся, а Танечка укуталась в мой пиджак, прикрывая грудь, и невинно улыбнулась. Мой сорвавшийся с губ комплимент, как ни странно, оказался ей приятен.

– Твоё платье очень откровенное, – продолжал я, собравшись с мыслями, – поэтому я отпущу тебя домой только на такси. Договорились? А ещё лучше – прокачусь с тобой до дома. Заходить не буду, даже не проси. Просто проконтролирую, чтобы водитель вёл себя прилично.

– Ну, хорошо, – сдалась она, понимая, что иначе я от неё не отвяжусь, – уговорил. Заберёшь из гардероба мою куртку?

– О, с удовольствием! – я взял протянутый мне номерок и поспешил обратно в ресторан, на ходу вбивая в мобильный адрес для подачи машины.

Получасом позже мы были на месте и стояли на лестничной площадке у входа в её квартиру. Дотронувшись до её румяной щеки, я хотел поцеловать девушку на прощанье, но она отстранилась и вдруг спросила:

– Макс, подожди, а… какие у тебя планы на ночь?

– На ночь? – удивился я.

– Ну да. Что ты будешь сейчас делать?

Видимо, Танечка старалась в тот вечер говорить поменьше, чтобы, как и я, не наляпать в беседе чего-нибудь лишнего, и сейчас, стоило ей раскрыть рот, я понял: она пьяна похлеще меня.

– Очень важные планы, – ответил я с иронией в голосе. – Выспаться перед очередным рабочим днём. Вздумалось же Александру Константиновичу сделать корпоратив в четверг…

– Да уж. А вы с Коршуном давно дружите?

– Больше десяти лет. В универе познакомились, нам тогда было по шестнадцать.

– Ого, здорово!

– Ага. Только не называй, пожалуйста, его Коршуном. Хотя бы при мне.

– Хорошо, не буду, – покладисто кивнула Танечка и предложила уже более прозрачно. – Может, всё же зайдёшь? Выпьем по чашечке чая?

– Не могу. Я же предупреждал. А то ещё скажешь потом, что я напросился. Лучше я поеду.

– А как ты сам теперь доберёшься до дома? Ты же таксиста отпустил.

– Точно, сглупил, – я улыбнулся и опять вытащил сотовый. – Но не беда, сейчас вызову его снова.

– Может быть, заглянешь хотя бы на пару минут, пока машина не подъехала? У меня родители на даче, а одной пить чай грустно.

– Увы, нет, – я был непреклонен.

«Если я загляну, то выпить чая ты точно не успеешь», – про себя добавил я. Весь вечер я тщетно боролся с эрекцией, пытаясь замаскировать своё возбуждение и не выдать, как сильно я её хочу, поэтому визит в гости точно ничем приличным не закончился бы. Коварный алкоголь снимал меня с тормозов и вытягивал на поверхность все глубоко упрятанные, запертые за семью замками, желания. А желаний там было, поверьте мне, предостаточно. Я действительно очень скучал на протяжении последнего года по близости с женщиной и порядком устал разряжать себя сам.

– Кстати, – Танечка в тот момент словно прочитала мои мысли. – А то, что ты сказал мне у ресторана – это правда?

– Я много чего говорил.

– У тебя правда уже год не было девушки?

Я пожал плечами:

– Да.

– А почему?

– Татьяна, это слишком личный вопрос.

– Ну ладно, если стесняешься, то не говори. Я, кстати, тоже давно не…

Она прервалась и покраснела.

– Ну-ка, ну-ка? – улыбка на моих губах стала шире. – Насколько давно?

– Уже три года.

– Вот это действительно рекорд! Знаешь, ты очень симпатичная девушка и…

– Я просто не могу так сходу, без любви, – перебила она.

– Я всегда думал так же.

– Без любви это просто трение и…

– Морально не удовлетворяет, – я без труда закончил её фразу.

– А физически удовлетворяться…

– …можно и в одиночестве?

Танечка подняла на меня свои огромные, бездонно-глубокие глаза:

– Макс, ты давно научился читать мысли?

– Сам хотел задать тебе этот вопрос.

Мы замолчали и теперь заворожённо смотрели друг на друга. Между нами проскочила поначалу незаметная, невидимая искра, но и её было достаточно для того, чтобы поджечь и испепелить в прах все мои прежние представления о морали. Позже я ещё долго буду задаваться вопросом, правильно ли я в ту ночь поступил. Но в «здесь и сейчас» я не сомневаюсь, я полностью доверяю себя этому огню…

Мгновение – и я уже перешагиваю порог квартиры. Прижимаю девушку спиной к стене и страстно, несдержанно целую в губы. Мои руки стискивают через слой ткани её грудь, ненасытно изучая шикарные формы, скользят по изящным изгибам фигуры вниз, до бёдер, приподнимают подол короткого платья.

– Пойдём в мою комнату, – тихо шепчет Танечка. Я киваю и закрываю входную дверь. Прихожая погружается во мрак.

Взявшись за мой галстук, девушка тянет меня за собой. Времени включать свет у нас нет, поэтому мы двигаемся на ощупь в кромешной темноте коридора, попутно что-то сбивая и роняя. На пол падает ложка для обуви, зонт и какая-то статуэтка с тумбочки. Мы даже умудряемся задеть вешалку, но к счастью я вовремя её подхватываю и возвращаю в вертикальное положение.

Возиться с обувью некогда – бросив туфли где-то в прихожей, я иду в спальню. Она снимает с меня очки и кладёт их на туалетный столик. Расслабляет галстук, аккуратно стягивает его с шеи, а затем подрагивающими пальцами принимается расстёгивать пуговицы моей рубашки. Я опускаю молнию на её платье, оно безвольно соскальзывает с соблазнительной фигурки и падает вниз к нашим ногам. Танечка предстаёт передо мной практически голой – в одних трусиках – и я моментально схожу с ума при виде её обнажённого тела.

– Как же я тебя хочу! – шумно выдыхаю я, поддевая пальцами полосочку стрингов. Мне кажется, что мои брюки вот-вот треснут и разойдутся по швам от напряжения, которое создаётся внутри.

– Ой, – вдруг останавливает меня обольстительница. Она опускается на пол и, опрометчиво встав на четвереньки, руками пытается что-то нащупать в темноте. – Я ведь должна родителям написать! Где же мой телефон?.. Подожди чуть-чуть!