Дороти Кумсон - Прежняя любовь

— В таком случае как это понимать? — произнесла Палома, после чего все пятеро, как по команде, расступились, и моему взгляду открылся букет темно-красных и кремовых роз.

Я смотрела на ароматные бархатные лепестки роз и на дорогую стеклянную вазу, в которой они, по всей видимости, прибыли, перевязанную посередине широкой красной лентой.

— Это для меня? — спросила я.

— Да, — ответила Палома, даже не пытаясь скрыть пожирающую ее зависть. — Их принесли минуту назад.

— Ну да, — растерянно кивнула я.

Я не знала ни единого человека, способного прислать мне цветы, не говоря уже о таком шикарном букете. Я шагнула вперед и потянулась к металлическому держателю в середине букета с белым квадратиком, на котором было написано мое имя и название салона.

— И кто такой Джек? — спросила Палома, прежде чем я успела коснуться конвертика.

Меня ничуть не удивило то, что она прочитала адресованное мне послание. Подобными вещами она занималась постоянно. Она не делала секрета из того, что, по ее мнению, имеет преимущественные права на все, появляющееся в салоне, даже если это присылается кому-то из нас. Если кто-то осмеливался возражать, она настаивала на том, что, как управляющая салоном, имеет полное право на эту привилегию. Попробовали бы мы выполнять ее работу и при этом руководить таким большим салоном! И все это за мизерную, по ее мнению, зарплату. Тогда бы мы сразу поняли, что она заслуживает небольшой компенсации. Никто из нас так ни разу и не решился заметить ей, что то, чем она занимается, сродни воровству.

— Один мужчина, — ответила я, вынимая карточку из конверта.

Вы отказались сообщить мне свое имя, но я нашел вот это. Я усматриваю в этом руку Судьбы. Позвоните мне. Джек.

Внизу карточки был написан номер его телефона.

В конверте лежала и моя заблудшая банковская карточка. Ну да. Должно быть, я выронила ее, когда искала проездной билет. Вот почему он окликнул меня, когда я бежала к автобусу. Он хотел ее вернуть, но потом решил, что было бы глупо упускать подвернувшуюся ему возможность.

Судьба тут была ни при чем. Просто кое-кому необходимо навести порядок в сумке, чтобы в дальнейшем исключить вероятность подобных происшествий.

— Ты рассчитываешь от нас легко отделаться? Не выйдет! Где ты с ним познакомилась? Когда? Кто он? С какой стати он прислал тебе цветы? Ты собираешься ему звонить?

Палома сыпала вопросами, изо всех сил пытаясь держать себя в руках. Она обожала чужие тайны. А если секрет имел отношение к мужчине, присылающему понравившейся даме цветы, это, видимо, вовсе сводило ее с ума.

Палома была сногсшибательно хороша собой. У нее были густые темные волосы, которые на работе она собирала в скромный узел на затылке, лицо сердечком, свежая темно-коричневая кожа и длинные ресницы, обрамляющие большие карие глаза. Она была бы от Джека без ума. А он — от нее. Возможно, покорить ее сердце ему было бы легче, к тому же у них было много общего. Ей была присуща врожденная уверенность в том, что ей все что-то должны. Деньги и люди, ими обладающие, нравились ей по определению. Одним словом, два сапога — пара.

— Сама ему позвони, — ответила я, протягивая ей карточку. — Он тебе понравится. Красив. Богат. Водит спортивный Z4 и носит часы от Тага Хойера.

Она буквально выхватила карточку из моих пальцев и уставилась на нее широко раскрытыми глазами.

— Ты уверена? — небрежно спросила она, пожирая глазами цифры номера, стремясь во что бы то ни стало их запомнить — на тот случай, если я передумаю.

— Еще как уверена, — успокоила ее я. — Ты в его вкусе.

Запомнив номер, она перевела взгляд на меня и поджала губы.

— Почему ты так поступаешь? — подозрительно глядя на меня, поинтересовалась она. — Что ты хочешь взамен?

Покачав головой, я направилась к шкафчику с моющими средствами и из-за бутылки с отбеливателем извлекла банку растворимого кофе. Если бы «суперчистые» владельцы салона вздумали нанести нам визит, они бы умерли (прежде вышвырнув нас всех на улицу), узнав, что, уединяясь в райской чистоте комнаты для сотрудников, мы употребляем растворимый кофе, вместо того чтобы потягивать зеленый чай, заедая его орехами.

— Ничего, — ответила я, взяв чайник и тряся его, чтобы понять, достаточно ли в нем воды для одной чашки кофе. — Разве что приглашение на свадьбу, если у вас все сложится удачно.

При слове «свадьба» глаза Паломы внезапно подернулись поволокой, и она начала мысленно примерять (уже давно присмотренное) свадебное платье от Веры Вонг, бриллиантовую тиару и тончайшую белую вуаль, мерцающую вручную пришитыми к ней стразами от Сваровски. Было ясно, что она никогда не пригласит никого из нас, простых смертных, на свою свадьбу. Она терпела нас только потому, что мы хорошо выполняли свою работу, но я не сомневалась, что она уйдет, даже не оглянувшись, как только найдет красивого и богатого мужа. Выиграв джекпот, она перестанет узнавать нас на улице.

Чем больше я об этом думала, тем больше убеждалась, что она — просто идеальная пара для Джека.

— Договорились, — с улыбкой согласилась она.

Ее руки потянулись к вазе.

— Но цветы достанутся мне, — уточнила я.

Палома еще несколько секунд держала возле вазы свои пальцы с идеальным маникюром, но потом все же убрала их, правда, весьма неохотно. Видимо, она решила, что там, откуда эти цветы появились, такого добра полно.

Почему здесь так тихо?

И так темно?

И недвижимо.

Минуту назад было очень шумно: завывали сирены, переговаривались люди, а Джек, кажется, держал меня за руку. Все двигалось, и притом очень быстро.

Во всяком случае, сейчас у меня ничего не болит.

Но я хочу знать, почему нет и всего остального.

Я сплю?

Наверное, я сплю. Во сне ведь ничего не может болеть. А я как раз этого и хотела — просто заснуть.

Но сейчас я хочу проснуться.

Где все?

Почему я внезапно оказалась одна?

— Ты не одна, — произносит женский голос, нежный и бархатистый, как роскошная ткань. — Здесь есть я. И я совершенно точно знаю, что с тобой происходит.

— Кто ты?

— Брось, Либби, ты отлично знаешь, кто я.

— Нет, не знаю.

— Нет, знаешь. Ты ведь умная женщина. Если бы это было не так, Джек сейчас не был бы с тобой. Ну же, ты можешь догадаться, кто я!

— Нет. Это невозможно. Неужели ты…

— Мы ее вернули, но я не знаю, надолго ли. Прибавь газу, или мы ее потеряем.