Кристин Орбэн - Шмотки

Платье, в котором можно отправиться на поиски ЕдинственногоМужчины

С мужчинами я комедиантка и лгунья. Сколько раз я говорила «люблю тебя», когда не испытывала любви, когда я действительно любила, я этого не говорила.

Поиск мужа начался с нескольких капель духов, нанесенных за ушами, и желания пробуждать желание, что и определило мой выбор.

Ансамбль, в котором я устремилась на поиск, составился как частицы головоломки. Меня ведет и влечет ткань... Мне случалось одеться и выйти из дому только потому, что какая-нибудь шаль желала продемонстрировать себя.

Все же досадно констатировать власть вещей. Есть платья, повлекшие за собой разрыв или же свадьбу. Некоторые люди своим появлением на свет обязаны какому-нибудь балкончику. Да, вечером на балконе собирается общество, и вот девять месяцев спустя рождается новенький младенец. Поди знай, где гнездится желание! Можно считать его вместилищем взгляд лавандово-голубых глаз – это более романтично, – но куда реалистичнее переместить непристойность на уровень прозрачных трусиков или черно-красных подвязок.

Одежда – вкупе со всем гардеробом – это, по существу, союзник. В зависимости от повестки дня я обращусь за советом к этому платью, а не к другому (так открывают душу подруге), и подсказанные ими решения будут различными. Есть определенная сложность, своеобразные трудности доступа: одни платья предназначены для вечера, утром они неуместны, другие твердят: «смотри на меня, но не трогай!», правда, это зачастую приводит прямо к противоположному призыву: «трогай меня, но не смотри!» — но, ни на моих вешалках, ни в ящиках таких вы не найдете.

Отказ от предложения, когда на тебе надето черное платье из «Comme des Gargons», может порой завести куда дальше, чем предложение выпить по стаканчику, когда ты в красном сатине от Аззаро. Это все тонкости гардероба Я говорю «гардероб», как сказала бы «сейф» или «часовой на посту», потому что платья – это телохранители, что дают советы и защищают меня. Я восседаю в своей гардеробной – она заменяет мне кабинет, место размышлений, – и разглядываю подолы юбок над своей головой.

Нет ничего прекраснее, чем юбочный небосвод; ни закат в Индийском океане, ни северная утренняя зорька не сравнятся с красотой купола платья – кружевной свод, его волюты, его волны, извивами, уходящие в бесконечность, как виражи горной дороги с ее расселинами и туннелями, ведущими к телу, к коже после первых ласкающе-нежных слоев ткани.

Прежде всего я думаю о верхе и только затем вспоминаю о нижнем слое. Белье – это легко, достаточно, чтобы оно всегда было на тон светлее, чем одежда (белье телесного цвета помогает разрешить массу проблем). Мой любимый бюстгальтер  приподнимающий грудь «balconette». И еще маленькие трусики с заниженной талией или боксерки, они могут быть нежно-розового цвета, украшенные пайетками тон-в-тон; от «Capucine Puerari» или «Антик батик», где их расшивают кружевом цвета слоновой кости с мотивом бабочки, к примеру. Я представляю себе своего будущего мужа, который поднимает пуловер или блузку, опьяняясь этой глянцевой фактурой. Маслянистая ткань – это оплавленная смазка, одновременно гламурная и чувственная. Костюм, в котором отправляются на поиски мужчины, состоит из множества предметов. Боди, пожалуй, еще более нежное, даже из микроволокна, следует исключить: на первый раз в поисках женского тела мужчина должен ощущать под тканью свободное дыхание, на разных уровнях его должны ждать маленькие награды (как кусочек сахара для любимого песика), никаких высоких воротничков или бус, открытая шея, взывающая к поцелуям, пояс не нужен, сверху топ, шелест юбки, притом не облегающей, а свободной, никакого стягивания, никаких пуговиц в районе пупка, плоть должна быть доступна руке, рука вольно снует по телу, оценивая свою награду, чтобы преодолеть первый страх, сорвать первые ласки.

Полоска кожи на талии знаменует остановку, так же как и округлые ягодицы, податливые, как глина на станке скульптора, – остановку перед спуском вниз, к юбке, сшитой из иной ткани, более плотной и шероховатой (тергаль или твид), закрывающей бедра и ноги до колен, – долгий путь, чтобы затем вновь открыть для себя нежную и теплую кожу, всегда обнаженную, готовую принять ласку руки, поглаживающей изгиб икры, пробирающейся между колен, чтобы вновь подняться к этому торжищу тканей, сплетению нитей – последнему редуту, уступающему власти мужчины, к расставанию с материей, которая служила лишь приманкой на пути ко мне.

Кожа доминирует надо всем.

Невозможно переоценить роль платья, когда речь идет о том, чтобы очаровать мужчину; платье – это душа, основа, постамент для статуи. Оно усиливает ощущение скромности и тайны. Ткань следует выбирать скорее с гладким рисунком, без броских элементов, без цветов, клеточек или полосок; она очерчивает изгиб спины, подчеркивает тонкость талии, вызов бедер; при этом она как бы самоустраняется, лишь поддерживая силуэт. Она столь же скрывает тело, сколь и, расщедрившись, открывает. Ее назначение – демонстрировать.

Платье с застежкой — молния просто незаменимо, когда у вас мало времени. Оно годится для объятий за прикрытой дверью кабинета, в туалетной кабинке, в чужой комнате. Такое платье подходит, если ты привыкла к мужчине.

Во всяком случае, брюки исключаются.

На свое первое свидание с мужем номер 1 я надела замшевые сапоги со шнуровкой, облегающие и тонкие, как перчатки. Было необходимо усложнить дело, потому что в любви ни в чем нельзя быть уверенным, даже если внешне все обстоит прекрасно. Сапоги с высокой шнуровкой помогают контролировать время или, напротив, терять его, помогают сдержать бурный прилив чувств, охладить пыл мужчины в тот момент, когда твердеет член, руки неумело мечутся, а взгляд вопрошает: отчего вдруг столь жестокое промедление?

А еще они необходимы, чтобы сдержать нежеланный порыв, обеспечить безупречное алиби или возможность неожиданного бегства, они незаменимы для игры, когда сердце твое уже безучастна Шнурки – это указательный палец, укрощающий разыгравшихся детей.

Он взял меня прямо у стенки, так и не сняв с меня сапожек, просто задрав юбку: таков был первый раз с мужем номер 1.

Стоит ли бояться быть непонятой и покрывать платье знаками, как Бен свои картины?

Если твое послание может быть сформулировано словами и оно важно для тебя, размышляла я, лучше написать его на ткани. Когда речь заходит о языке шмоток, люди непроницаемы. Слишком часто они погружаются в раздумья над клочком ткани, охватывающим мою талию, иначе ни он, ни я не привлекли бы столько знаков внимания.