Элла Уорнер - Время пришло

— Он всегда обращался с вами, как с членом семьи, — вставил Оливер. — Только об этом и думал. Хотел узаконить.

Мистер Бэрри, понимавший, какая опасность грозит его драгоценным садам (а вдруг новому хозяину взбредет в голову снести их и выстроить на этом месте жилой массив?), тоже счел нужным сказать свое слово:

— Свести вас с мастером Нором — это что-то вроде перекрестного опыления.

— А учитывая, что мистер Винсент той же ночью ушел от нас, — торжественно добавил Бартлетт, — я думаю, все согласятся, что вы дали ему обещание на смертном одре, няня Рэббитс. От таких обещаний не отрекаются.

— Бартлетт, я обещала только попробовать! — взмолилась Венди. — Нет никакой гарантии, что мистер Нортон решит, будто я… гожусь ему в жены. И, конечно, что я решу, будто он годится мне в мужья.

— Но вы ведь как следует постараетесь, правда, милая? — не отставала миссис Севенсон. — Как-никак, у вас для этого будет целый год.

— Будьте уверены, что мы окажем вам посильную помощь, — заявил Бартлетт.

— О чем разговор! — поддержали его все остальные, с тревогой глядя на Венди.

Она хотела еще раз повторить, что это была только шутка, но Бартлетту, миссис Севенсон, Оливеру и мистеру Бэрри было не до шуток. На кону стояло их будущее. Начинать другую жизнь этим людям уже слишком поздно, поэтому все их надежды на сохранение статус-кво были связаны с ней и претворением в жизнь воли мистера Винсента.

Самое ужасное, что они убедили себя, будто Венди легко справится с этой задачей. Выйдет замуж за наследника, родит ему ребенка, и все они будут продолжать счастливую жизнь в «Рокхилле». Возражения Венди отметались с порога. Более того, эти люди придумывали самые хитроумные способы добиться желаемого. Эта мысль засела у слуг в голове и ослепила так, что они не желали думать ни о чем другом.

Пришлось предупредить каждого из них, что человек предполагает, а Бог располагает.

А что они отвечали?

Бартлетт склонял голову и беззлобно поддразнивал:

— Няня Рэббитс, помните, что часто говорил мистер Винсент? «Нужно учиться верить в свои силы!»

Как будто веры в свои силы достаточно, чтобы совершить чудо…

Миссис Севенсон кудахтала как наседка:

— Подумайте о ребенке. В «Рокхилле» появится малыш! Не могу представить себе ничего чудеснее!

Венди дети пока не заботили. Ей же двадцать восемь, а не тридцать восемь!

Оливер же игриво подмигнул и, указывая на ее пышную рыже-золотистую гриву, проговорил:

— Няня Рэббитс, беспокоиться не о чем. Даю голову на отсечение, стоит мастеру Нору глянуть на вас, и в его мозгу отпечатается, что рыжие женщины — самые страстные. Просто объедение!

Но Венди было безразлично, что там отпечатается в спинном мозгу Нора Нортона. Ее больше интересовал его головной мозг.

Мистер Бэрри, возясь со своими драгоценными розами, изрек:

— Природа всегда берет свое, няня Рэббитс. Немножко заботы, немножко ухода, и желаемый результат обеспечен.

К несчастью, брак — это не клумба, а нечто куда более сложное.

Впрочем, Венди не могла сказать, что не хочет этого брака. Как можно утверждать что-то, совершенно не зная человека? Судя по фотографии, малый хоть куда, и все же это не облегчает ее задачу.

Вольно было Винсенту и его преданным слугам не верить, что они с Нором могут не понравиться друг другу! Они просто не хотели признавать такую возможность. Однако Венди думала совсем по-другому.

Для брака нужно как минимум физическое влечение. Но красавчики, как правило, оставляют Венди равнодушной. Эти самовлюбленные типы не обращают внимания на остальных. Они искренне уверены, что женщина должна ходить перед ними на задних лапках. Спасибо, не надо.

Но с Нором Нортоном может получиться по-другому. На фотографии он выглядит очень симпатичным. Если бы внук походил на Винсента…

При мысли о Винсенте у Венди сжалось сердце. Он подарил ей два незабываемых года. Она сама не понимала, как любит старика, пока тот не умер… и не исчез навсегда.

Жизнелюбие.

Передалось ли Нору его поразительное умение находить во всем удовольствие? Точнее, получать удовольствие от всякого пустяка? Или для этого нужно состариться, понять, как драгоценен каждый миг жизни, и начать дорожить им?

И тут зазвонил телефон.

Венди положила фотографию в ящик письменного стола, закрыла его и сняла трубку. Бартлетт сообщил ей, что реальный, а не вымышленный Нор Нортон, человек из плоти и крови, вот-вот появится на пороге родного дома. Когда Венди брала трубку, у нее дрожали руки.

— Няня Рэббитс, он будет раньше, чем мы рассчитывали. Мастер Нор уложился в рекордное время. — В бархатном голосе Бартлетта звучала гордость.

Они все любили его: Бартлетт, миссис Севенсон, Оливер, мистер Бэрри. Для них Нор Нортон по-прежнему оставался «диким ребенком», правда, ставшим взрослым, но, с их точки зрения, ничуть не изменившимся. Они хотели, чтобы и Венди тоже полюбила его, но тут все же совсем другое дело. Для нее он незнакомец, пусть даже и внук Винсента.

— Оливер сказал, когда они приедут? — спросила она.

— Через двадцать минут. — Чувствовалось, что взволнованный дворецкий не может дождаться этого мига. — Надеюсь, вы уже одеты и полностью готовы, няня Рэббитс.

Нокаутировать Нора Нортона с первого взгляда. Именно таков был заранее составленный план. Согласие было полным: этого ждал от нее мистер Винсент.

— Да, Бартлетт, — сухо ответила она. — Но я думаю, мне следует появиться позже. Нужно дать мистеру Нору время поздороваться с вами и миссис Севенсон. В конце концов…

— Замечательная мысль! Мы задержим его в вестибюле. А потом выйдете вы. Надеюсь, вы надели черное платье, няня Рэббитс. Оно будет прекрасно смотреться на фоне красной ковровой дорожки.

Венди подняла глаза к небу.

— Да, Бартлетт, на мне черное платье, — заверила она его. — Но в знак траура, а не для создания театрального эффекта.

— Годится! — одобрил Бартлетт. — А что касается траура… Вспомните жизненные принципы мистера Винсента, няня Рэббитс. Не следует скорбеть о смерти. Нужно праздновать жизнь. Мы не должны горевать… гм… в преддверии прекрасного будущего.

— Спасибо, Бартлетт.

Венди положила трубку и испустила протяжный вздох, пытаясь справиться с тяжестью в груди. Затем она начала кружить по комнате, чтобы немного успокоиться. Повинуясь импульсу, молодая женщина распахнула стеклянную створчатую дверь и вышла на балкон.

Отсюда открывалась великолепная панорама. Венди сомневалась, что на свете может быть более прекрасное зрелище. Чудесные сады «Рокхилла», нависшего над Уэллингтонской бухтой, геометрически правильными ярусами спускались к полосе прибоя. Каждый ярус был украшен радовавшим глаз фонтаном.