Гарриет Хок - Хеппи-энд не предвидится?

Она ощущала их физически. Хорошо еще, что она прислушалась к совету Декстера и переоделась.

– Ходи всегда с высоко поднятой головой, – повторил Декстер и обнял ее за плечи. Она сразу почувствовала себя уверенней.

Но облегченно она вздохнула только тогда, когда Декстеру наконец удалось поймать такси. Джекки забилась в уголок и заблокировала дверь. Когда машина достигла моста через Миссисипи, она окончательно успокоилась.

Ее мысли прервал неожиданно раздавшийся телефонный звонок. По звуку она поняла, что звонят не по внутренней связи.

– ЛНК, Саундерс, – сняла трубку Джекки.

– Привет, Джекки, – услышала она знакомый женский голос. – Это Лиза. Я не помешала?

– Нет, нет, Лиза, – ответила Джекки. – Я пришла уже тридцать минут назад, но никак не могу приступить к делам. Почему-то сегодня совсем нет настроения работать.

– Могу себе представить. – Женщина рассмеялась.

Лиза Кристиан была лучшей подругой Джекки. Они были одного возраста и знали друг друга с детства. Вместе ходили в школу, но потом их пути разошлись.

Пока Джекки училась в колледже, а потом в университете, Лиза вышла замуж и родила двоих детей. В это время они потеряли друг друга из вида. Но все изменилось, когда Лиза разводилась с мужем.

Она настояла, чтобы Джекки была ее поверенным на суде. Джекки дала себя уговорить, несмотря на то что специализировалась на договорном, а не на бракоразводном праве.

– С юридической точки зрения случай не представляет абсолютно никаких трудностей, – сказал Джон Лоример Джекки, когда она спросила его совета. – А твоей подруге сейчас гораздо нужнее не профессиональная помощь, а человеческое участие.

Во время развода Лиза с детьми некоторое время жила у Джекки. Несмотря на стесненные жилищные условия, их отношения не пострадали. Напротив, женщины стали еще ближе и теперь никогда ничего не скрывали друг от друга.

– Что ты можешь себе представить? – удивилась Джекки. Она удобно откинулась в кожаном кресле и зажала плечом трубку.

– Я слышала, ты вчера довольно рано исчезла с вечеринки Джона Лоримера, – сказала Лиза Кристиан. – Говорят, ты была в сопровождении очаровательного молодого мужчины.

– Это лучше, чем быть замеченной в конце вечеринки с престарелым уродом, – сухо проговорила Джекки. – Откуда такие сведения?

– От Сью Лексингтон, – лукаво ответила Лиза. – Она позвонила под каким-то благовидным предлогом, но все было шито белыми нитками. В действительности она выспрашивала о тебе. Ты же знаешь Сью. Она ни перед чем не остановится, лишь бы удовлетворить свое любопытство. Я наговорила ей с три короба.

– Что же ты ей рассказала?

– Я сказала Сью, что твой спутник – французский дворянин, – выпалила Лиза. – А его предки – французы, завоевавшие в восемнадцатом веке нашу страну для французской короны.

– Прекрасно!

– Подожди, это еще не все, – хихикнула Лиза. – Я сделала из него графа. Это, безусловно, очень понравилось Сью. Итак, этот Конте Бонжур...

– Но «бонжур» по-французски значит добрый день, – прервала Джекки подругу.

– Я знаю, – ответила Лиза. – Но в спешке я ничего лучше придумать не смогла. Итак, французский граф претендует на землю, принадлежавшую раньше его предкам.

– Великолепно! А в чем моя роль?

– Граф безумно в тебя влюблен, и ты должна ему помочь отстоять его права.

– И Сью поверила в этот бред? – с сомнением выговорила Джекки.

– Ну конечно же! Моя история не кажется тебе романтичной?

– Император Наполеон продал Луизиану американцам за пятнадцать миллионов долларов. Мне кажется, что договор купли-продажи составлен безупречно. Трудно представить, чтобы француз мог решиться отстаивать свои притязания на владение в американском суде.

– Тебя, конечно, опять интересует только юридическая сторона дела. Забудь и лучше расскажи, кто он.

Джекки задумчиво посмотрела в окно. Как можно в двух словах рассказать о Декстере Николсе?

– Он не похож ни на одного мужчину, которого я знаю, – произнесла она наконец.

– Конечно, – подтвердила подруга. – Когда женщина влюбляется, то мужчина сразу же кажется ей непохожим на всех остальных.

– Я не влюблена в Декстера, – возразила Джекки. – Но он на самом деле не похож на других. Например, он живет на яхте на Миссисипи.

Лиза Кристиан редко теряла дар речь, но сейчас даже она не нашла, что сказать.

– Черт возьми, на яхте, – отозвалась она наконец. – А ты не свихнешься от качки?

– Понятия не имею, – ответила Джекки. – Я иду к нему сегодня вечером.

– Правильно, что ты вчера пригласила его к себе.

– Что ты хочешь этим сказать? – буркнула Джекки, не переставая думать о вечере.

Должна ли она принести букет или что-нибудь выпить? Он любит пиво. Прилично ли принести пиво? Тем более, что, может быть, у него и вазы-то нет. Все-таки лучше спиртное.

– Мне кажется, в первый раз лучше играть на своем поле, – объяснила Лиза. – Всегда чувствуешь себя уверенней, когда знаешь, где ванна.

– Я клянусь тебе, что Декстер Николс не был у меня, – решительно возразила Джекки.

– Вот как? Меня удивляет, что ты согласилась пойти с ним в гостиницу. Это на тебя не похоже.

– Послушай, Лиза, – возмущенно вскрикнула Джекки. – Надеюсь, ты не думаешь, что я спала с Декстером?

– А почему бы и нет? – бросила подруга. – Тебе уже двадцать семь, и ты не должна вечно ждать принца.

– Мне известно твое мнение по этому поводу. Но я не ложусь в постель с первым понравившимся мне мужчиной.

– Хорошо, хорошо, – пробормотала Лиза. – Я не хотела тебя обидеть. Но скажи наконец, где же вы провели всю ночь?

– Мы слушали музыку. И это было великолепно, просто божественно.

– Я и не знала, что вчера в Новом Орлеане был концерт. А кто же играл?

– Это был не совсем настоящий концерт. Но Арт Рубинстоун просто гениален. Не верится, что простой смертный может так играть на рояле. Он то нежно гладит клавиши, то яростно набрасывается на них. Это невозможно описать, это нужно слышать.

– Странно, – задумчиво произнесла Лиза. – Но я могла бы поклясться, что знаменитого пианиста зовут Артур Рубинштейн.

– Ты права, – ответила Джекки. – Но джазист в Сторвилле называет себя Арт Рубинстоун, понимаешь? Он таким образом выражает свое восхищение настоящим Рубинштейном.

– А теперь оставь в покое настоящего и поддельного Рубинштейна, – взволнованно сказала Лиза. – Ты хочешь сказать, что провела вчерашний вечер в Сторвилле?

– Это был один из лучших вечеров моей жизни, – мечтательно произнесла Джекки.

– Но ты только представь себе, что могло случиться. Как ты могла одна отправиться в Сторвилл? Мы, белые, ничего там не забыли. Это, конечно, достойно сожаления, но уже ничего нельзя изменить.