Самый яркий закат (ЛП) - Мартинес Али

Том хмуро посмотрел на Брэди, который почти вибрировал рядом со мной. Тем не менее, с моей старой подругой надеждой, наполняющей меня, мне было наплевать.

- Ответь мне, - потребовала я.

- Мы не знаем, - ответил Том. – Я отказываюсь верить, что он не понял этого до того, как начал преследовать тебя. Тот факт, что он встречался с биологической матерью ребенка, которого похитила его жена, никого здесь не устраивает. Слишком много совпадений, чтобы не вызвать подозрений. Но мы собираемся докопаться до сути. Поверь мне в этом, детка. Тебе больше не нужно беспокоиться о Портере Ризе.

О, но из-за того, что мое сердце чувствовало себя так, будто его пропустили через сито, я так и сделала.

Брэди уперся кулаком в бедро, а другой зажал переносицу и выплюнул. – Не могу поверить, что ты встречалась с этим куском дерьма.

У меня перехватило дыхание, и холодная дрожь пробежала по спине, но я собралась с духом, чтобы выдавить. – Мне все равно, во что ты веришь и во что не веришь, Брэди.

Мои руки дрожали, поэтому Том схватил меня сзади за шею и притянул к своей груди, его слова были направлены на Брэди. – Подумай об этом так. Все получилось. Мы нашли его, ясно? Давай теперь побеспокоимся о Лукасе.

Кивнув, я сделала глубокий вдох, надеясь, что это как-то облегчит смятение и панику внутри меня.

Но этого не произошло.

Но я могла притворяться лучше, чем кто-либо на планете.

И по мере того, как шли часы, я должна была делать именно это. 

Портер

Я сидел по другую сторону зеркала в полицейском участке, сложив руки на маленьком столике и уткнувшись в них лицом.

В моей душе пустота.

Мои мысли путались.

Мой желудок скрутило в узел.

Вся моя гребаная жизнь стала неузнаваемой.

Я только думал, что тот день, когда Кэтрин съехала с моста, был последним предательством.

Боже, как же я ошибался!

- Отвечайте на вопрос, Портер.

- Нет! – прорычал я, поднимая голову и глядя в глаза третьему полицейскому, который пришел задать мне тот же гребаный вопрос за последние два часа. – Я не понимаю, о чем вы говорите.

- Итак, Кэтрин…

- Нет! – рявкнул я, оттолкнувшись от стола и поднимаясь со стула.

Мои нервы были на пределе.

Отпечатки пальцев совпадали. ДНК все еще обрабатывалось, но я уже перестал надеяться, что и оно не совпадет.

Трэвис был сыном Шарлотты.

И никто во всем чертовом полицейском управлении Атланты не поверит, что я не имею к этому никакого отношения.

- Кэтрин ни черта мне не сказала. Окей? Я даже не знал ее, когда похитили Лукаса. Трэвису было четыре года, когда мы начали встречаться, четыре с половиной, когда мы поженились, пять, когда я усыновил его, и восемь, когда она покончила с собой. И за все эти годы она ни разу, ни разу не упомянула, что украла ребенка с гребаной детской площадки.

Он посмотрел на меня с непроницаемым выражением лица и медленно открыл папку. – Хорошо. Теперь, когда вы упомянули об этом, давайте поговорим о дне, когда умерла ваша жена.

Мой подбородок дернулся в сторону, как будто он ударил меня. – Что?

Он толкнул ногой мой стул, пододвинул его ко мне и приподнял подбородок, приглашая сесть. – Здесь сказано, что вы были на месте происшествия в день аварии. Вы были первым человеком, оказавшимся в воде, и последним. Вам удалось вытащить обоих ваших детей, но каким-то образом ваша жена все еще была в машине, когда ее тело нашли? – Он откинулся назад, сложил руки перед собой и выжидающе посмотрел на меня.

Лед холодил мои вены. – Да. Вот что, черт возьми, произошло, - выпалил я. Зловеще наклонившись вперед, я ткнул пальцем в папку, которую он читал. – А там написано, что я чуть не утонул в машине, пытаясь спасти ее? Как она боролась со мной до последнего вдоха? А как насчет того, что это был вовсе не несчастный случай? Она нарочно съехала с того моста. Так что давайте проясним одну вещь. Моя жена не умерла… она покончила с собой.

Его лицо оставалось бесстрастным. – Вы двое поссорились в тот день? Ситуация обострилась? У нее были синяки на теле, когда ее привезли.

Я издал смешок лишенный чувства юмора. – Вы что, издеваетесь надо мной?

- Вовсе нет, мистер Риз, - протянул он с сильным южным акцентом.

- Она съехала с гребаного моста! – взорвался я, и мой голос эхом отразился от стен. – С моими детьми в машине. В тот день мы все были в синяках и побоях. Но этим дело не ограничивалось. Трэвис был…

- Лукас, - поправил он.

Я уставился на него широко раскрытыми дикими глазами, провоцируя его снова поправить меня.

Он поднял руки в притворной капитуляции, дерзкая улыбка играла на его губах. – Просто хотел убедиться, что мы на одной волне. – Он снова опустил подбородок, указывая на стул. – Садитесь, Портер.

Моя челюсть дернулась, когда я выдержал его взгляд. – В тот день я сделал все, что мог. И я не буду стоять здесь и слушать, как вы намекаете на обратное. Моя жена похитила ребенка, гребаного ребенка, а вы будете сидеть здесь и притворяться, что она не настолько сумасшедшая, чтобы покончить с собой. Вытащите голову из задницы, положите факелы и посмотрите на факты. Я не был частью всего этого. Мое единственное преступление – полюбить маленького мальчика, который принадлежал кому-то другому.

- Садитесь, Портер.

Я втянул воздух сквозь стиснутые зубы, отчаянно пытаясь обрести спокойствие, которого, как я боялся, больше не существовало, и неохотно присел, ярость кипела в моей груди.

Приподнявшись на локтях, полицейский сложил пальцы домиком и постучал ими по губам. – Мальчик едет домой с матерью.

У меня перехватило дыхание, когда грузовой поезд врезался мне в живот.

Переплетя пальцы, я положил руки на голову, отчаянно пытаясь наполнить легкие кислородом.

- Мальчик едет домой с матерью.

Боже. Этого не может быть. Они собирались забрать его у меня.

- Нет. Нет. Послушайте, - начал я, но мне пришлось остановиться, чтобы прочистить горло, когда стало невозможно говорить из-за валуна, застрявшего внутри. – Он болен. Ему требуется постоянная медицинская… - я не смог закончить, потому что, если боль, рикошетившая внутри меня, была хоть каким-то знаком, я умирал в буквальном смысле.

Он говорил так, словно земля не сошла с орбиты. – Тогда, наверное, хорошо, что его мать – врач.

Упоминание о Шарлотте не принесло мне облегчения. Моя грудь на самом деле заболела сильнее.

- О, Боже, - простонал я.

- Мы допрашивали парня, Портер. И я клянусь, если хоть одна гребаная деталь его жизни не соответствует показаниям, которые вы нам дали, я сгнию вас в тюрьме. Убийство, похищение, угроза жизни ребенка, полный комплект.

- Вы можете угрожать мне всем, чем захотите, но это не изменит правды. – У меня пересохло во рту, и я не смог сдержать переполняющие меня эмоции, когда прохрипел. – Я не сделал ничего плохого, но вы забираете у меня моего сына. Засадите меня по полной прямо сейчас, потому что я больше не смогу вернуться.

Я уронил голову на руки, в голове крутилась холодная, жесткая правда моей новой реальности.

Его стул заскрежетал по полу, когда он встал, но я не потрудился поднять голову.

- Мы дадим вам знать, если получим какие-нибудь сведения о вашей дочери, - сказал он.

Я вскочил на ноги, мой металлический стул с грохотом перевернулся позади меня. – Вы проверяете мою дочь? – Недоверчиво воскликнул я. – Черт возьми, я был там в тот день, когда она родилась!

Его лицо оставалось невозмутимым и пустым, когда он открыл дверь. – Тогда у нас не должно возникнуть никаких проблем.

Дверь с громким щелчком захлопнулась.

Как это могло случиться?

В то утро я проснулся с семьей и женщиной, в которую влюбился.

И, теперь, моя жизнь была в руинах.

- Это не может быть правдой, - прошептал я, позволяя своей голове упасть обратно на руки. – Проснись. Пожалуйста, Господи, дай мне проснуться, - умолял я Вселенную.