Всерьёз (СИ) - Крон Марта

— Нет. — врёт, не краснея.

В глазах просто море тоски и отчаяния, но поверх всего этого сцепленные зубы и твёрдый ответ.

Борясь с желанием вытащить из неё все расстройства, я сжимаю ноющее сердце и натягиваю на лицо мягкую улыбку:

— Хорошо, мышонок… Просто знай, что теперь у тебя есть я.

Смотрит на меня, как на дебила, но и не отталкивает.

Ничего-ничего, шаг за шагом, и я уничтожу все преграды между нами, а пока буду наблюдать и не лезть в душу с расспросами.

Всё равно не пустит.

Алиса только с виду кажется излишне мягкой, а приблизившись к ней, понимаешь, что она маленький боец.

Что ж, меня не нужно просить о защите. Я и так её обеспечу.

— Опять встала, как истукан… — усмехаюсь я и ласково щипаю красавицу за нос. — Нам чуть-чуть осталось! — киваю подбородком на незаконченное приготовление ужина и ловким движением заправляю высохшую тёмную прядку ей за ухо. — Если не успеем, останусь ночевать и…

Пфф, даже договорить не дала. Как заводная кукла начала кашеварить у меня перед носом.

— Хозяюшка ты мояяя! — довольно скалю зубы и пользуясь случаем, припадаю губами к пухленькой щёчке моей драчуньи, готовой в любой момент порезать меня на кусочки.

— Хватит!

— Всё-всё! — отпрыгиваю подальше и закидываю в рот украденный помидор.

— Я телохранителя найму! — фыркает Алиса, отходя к плите.

— И осознанно подставишь человека под удар? — подхожу к ней сбоку и с бурчащим желудком смотрю, как она помешивает в сковородке что-то очень аппетитное.

— Вы способны навредить человеку, Березин? — напрягается девушка, когда я забывчиво глажу по её пояснице ладонью.

— Не будем ворошить моё криминальное прошлое, Фадеева! — даже не думаю останавливаться, хоть и пойман с поличным. Только пристально слежу за её глазами, боясь увидеть снова ту боязливую тень.

— Готово! — в скором времени не выдерживает мышонок и выключив на плите газ, быстро отстраняется. — Приятного аппетита, Игорь Олегович!

— Спасибо, любовь моя! — на радостях говорю я и чуть не получаю за это раскалённой сковородой по морде.



АЛИСА.

Как же непривычно просыпаться не в той комнатушке, где жила последние годы, а в просторной спальне. В тишине. В уюте. Хоть Мила и мало провела здесь времени, но чувствуется, что в эту квартиру вложила много любви и труда. На удивление ощущаю себя бодрой и выспавшейся, что странно, ведь я смогла выгнать босса только за полночь.

Ох, уж этот Березин…

Вот уж правда… пылкий воздыхатель.

Ни минуты покоя.

Как ему удаётся быть во всех местах сразу? Как умудряется быть рядом даже на расстоянии?

Он такой, кажется, единственный в своём роде!

Упрям, как баран и хитёр, как лис!

И болтлив, как попугай!

Вот если бы ещё был похож на обезьяну, то цены б ему не было!

А так, эта маленькая загвоздка в его биографии сбивает с панталыка. Образ серьёзного бабника, претендующего на роль моего мужа, ну никак, не вяжется с продуманным планом на будущее. В перспективе избавиться от проблем, твёрдо встать на ноги и уже тогда можно подумать об отношениях. Последние и единственные показали, что я ещё не готова отдавать всю себя другому человеку и довериться ему всей душой. Конечно, может просто попался не тот человек, но боюсь, что причина кроется во мне и я никогда не смогу расслабиться и почувствовать себя в безопасности.

Березин точно не тот человек, кто возьмёт под своё крыло и любой ценой сохранит то душевное тепло, что между нами может возникнуть.

«Я с нетерпением жду ту ночь, когда ты будешь в моих руках…»

Его последние слова перед уходом. И как реагировать на это не знаю. Вот, вроде ничего такого, но всё же чертовски возмутительно.

Рядом с ним я теряю голову. Принимаю близко к сердцу каждый внимательный и всепроникающий взгляд. На работе сижу, как на иголках, зная, что он где-то поблизости и не сводит с меня глаз. Борюсь с неистребимым желанием найти его среди толпы и быть уверенной, что это не моё воображение, а я действительно вызываю интерес у такого мужчины, как Игорь. Одно только его присутствие заставляет меня заикаться, как дурочка, что уж говорить про прикосновения. Жалящие и наэлектризованные, пробуждающие в моём теле ответные импульсы. Это выводит из себя.

Вся моя сдержанность коту под хвост. Вместо того, чтобы всю концентрацию направить на эффективность своего рабочего процесса, я гоняю балду и вспоминаю тонкую сеточку морщинок вокруг глаз начальника, когда он улыбается.

Ох, беда! Начала фантазировать о своём сталкере…

Возьми себя в руки, Алиса, и собирайся на работу!

Сколько там времени?

Батюшки, мне уж выходить пора, а я всё витаю в облаках… Сегодня планировала выехать в офис пораньше, чтобы не пересечься с Березиным, а сама кофе не спеша хлебаю.

Бросаю все утренние сборы, чтобы нормально выглядеть и вприпрыжку бегу на улицу. Озираюсь по сторонам.

Нет «серебрянки». Можно дышать спокойно.

Березин проспал.

На радостях обретаю такую лёгкость, что меня уносит с очередным порывом ветра. Недалеко правда и прямиком в прохожего. Поднимаю глаза, чтобы извиниться, но давлюсь на первом же слоге.

— И тебе доброе утро, сестрёнка. — обдаёт меня прокуренным запахом изо рта Влад, вызывая крайнее отвращение.

— Что ты здесь делаешь? — сжимаю до боли челюсть, сдерживая поток брани. — Как нашёл?

— Твоя мамаша подсказала. — не скрывая презрения, произносит парень и пробегается оценивающим взглядом по дому за моей спиной. — Как так получается, что ты хорошо устроилась, а я ни сном ни духом?

— Пораскинь мозгами. — пытаюсь обойти, но Влад в своей манере больно хватает меня за руку и держит перед глазами.

— Осмелела, маленькая сучка? — наклоняется ко мне так близко, что я инстинктивно задерживаю дыхание и прикрываю глаза, ожидая удара. — Отвечай, откуда хата?

— Друзья помогли. — бормочу в ответ, растворяясь в нахлынувшем страхе.

— Что за друзья? — смакуя мои эмоции, хрипит отморозок.

— Влиятельные. — говорю правду, надеясь, что она его отпугнёт.

— У которых водятся бабки… — заключает он и я пячусь назад, улавливая ход его мыслей, но он яростно дёргает меня назад.

— Не смей приближаться к моим друзьям! — рычу я от наплыва эмоций, иллюстрируя в голове его знакомство с Милой и конец нашей с ней дружбы. — Разбирайся со своими проблемами сам!

— Заткни пасть, сука! — выкручивает мне руку сводный брат. — Не верещи!

Проглатываю крик и делаю короткие вдохи, чтобы погасить нарастающую дрожь.

— Пошли, покажешь, чем разжилась! — толкает меня к подъезду Влад и я от ужаса цепенею.

Если мы останемся одни, то меня уже ничто не спасёт.

— Нет… — вырывается из меня слабый отпор. — Там повсюду камеры…

— Отключишь. — не мешкает парень и тащит меня чуть ли не волоком к двери.

Меня начинает так сильно колотить, что я слышу, как хрустят мои кости.

— Не надо, Влад! — позорно молю я, мечтая, чтобы это всё прекратилось.

Хочется кричать, звать на помощь. Но это не спасёт. Сколько раз я пыталась, столько раз и жалела. Всё заканчивалось тем, что сводный брат избивал меня до полусмерти, а его отец пользовался своим положением в полиции и уничтожал все свидетельские показания тех нескольких отзывчивых людей, что пытались мне помочь. Надежда умерла и давно.

Я не смогу освободиться от притязаний брата самостоятельно, а других это просто не волнует. С малых лет я убедилась в том, что по большому счёту всем плевать, что со мной происходит. Никто не замечает элементарных вещей. Что девочка в синяках. Что девочка молчит и ничего не ест, хоть и получила накануне пособие за смерть отца при исполнении служебных обязанностей. Что девочка до последнего не идёт домой, а сидит в школе, институте, да где угодно, лишь бы оттянуть момент возвращения в тихий ад.

Почему я терплю?

Из-за мамы. Всё понимающей, но такой же запуганной, как и я. Тихой, покладистой, со слабым сердцем мамы. Нет у нас защиты и опоры, кроме нас самих. Папы не стало ещё в моём детстве и судьба не сжалилась над нами, подарив избавление от горя, а наоборот. Послала нам испытание в виде отчима и его сына. Папин сослуживец положил свой злой глаз на мою ослабшую, убитую горем, но несомненно красивейшую маму и вошёл в нашу жизнь с видом покровителя. И спустя время лишь убедился, что подчинить себе двух беззащитных девочек не составит труда, приведя в дом и своего подрастающего сына-садиста, которому официально разрешил делать всё, что ему заблагорассудится.