Неоконченный репортаж (СИ) - Тройнова Наталья

— И тебе спасибо! — тепло попрощалась Алёнка с новым знакомым и поспешно вышла из автомобиля, на ходу махнув рукой Егору, прощаясь.

Поднявшись на свой этаж, Алёнка открыла дверь внушительной связкой ключей. Квартира была не её, девушка сняла её, как только перебралась в большой город и поступила в институт. Спасибо родителям — помогли с деньгами и обеспечили вполне сносное проживание: жить в общежитии казалось для Алёнки чем-то невозможным. Пусть она и привыкла к подобным условиям — когда вокруг шум и гам, когда тишина наступает лишь поздно ночью, когда все наконец разбредаются по своим комнатам и ложатся спать, но всё же её окружали родные люди, а не какие-то совершенно незнакомые, случайные сожители, как это неизбежно будет в общежитии.

Квартира, которую удалось снять на родительские деньги, была совсем крошечной, да и располагалась почти на окраине города, но всё же была её собственной, отдельной, и здесь она могла наконец-то насладиться тишиной и покоем, которых так не хватало ей в родительском доме.

Задумчиво пройдя на кухню, Алёнка присела к столу. Не зажигая света, сидела и смотрела в пустоту: там, за окном, виднелись в темноте соседние дома с редкими окошками, залитыми жёлтым светом. Близилась полночь, многие уже легли спать…

Глубоко вздохнув, Алёнка поднялась с табуретки и щёлкнула выключателем. По крошечной кухоньке разлился мягкий свет настенного бра. Включив чайник, Алёнка достала блокнот и снова устроилась за столом, в надежде написать краткий отчёт о сегодняшней встрече, из которого можно будет выписать стоящий материал.

Она сидела, задумчиво выводя по листку бумаги сиреневые, в цвет чернил ручки, вензеля и завитушки. Почему-то вместо букв, стройно ложащихся в слова и предложения, рисовались лишь цветочки и листики…

Отчаявшись, Алёнка отложила ручку и отодвинула блокнот: совершенно непонятно было, что ей писать и какой материал сдавать главреду…

Кто он — этот Егор? Что у него за жизнь? Что за развлечения? Что за демоны, которых он стремится выпустить наружу? Хотя почему — «стремится»?! Он, кажется, вполне определёно дал ей понять, что именно выпускает, немало наслаждаясь этим…

Вопросов было слишком много, а Алёнка — слишком переполнена впечатлениями прошедшего вечера, чтобы приниматься за работу прямо сейчас.

Поэтому, налив себе кружку ароматного чая, она прошла в комнатку, которая служила ей и спальней и гостиной одновременно, и уселась перед телевизором, в надежде отвлечься от тяжёлых мыслей и лечь спать всё же с лёгкой головой. Она знала, что если не перестанет думать о Егоре ещё сейчас, за чаем, то, как только ляжет в постель, мысли буквально одолеют её, и о крепком здоровом сне придётся забыть…

Утром Алёнка проснулась от звонкой трели будильника. Сладко потянувшись, она улыбнулась самой себе и легко поднялась с постели. Пока умывалась, сообразила внезапно, что задание так и не выполнено, и что сейчас говорить главреду — было совершенно непонятно.

Такое радужное настроение померкло вдруг от одной мысли о работе, и Алёнка, погруженная в невесёлые раздумья, выпила свой утренний кофе совсем без аппетита.

Приехав на работу, девушка мышкой скользнула на своё рабочее место, с тайной надеждой остаться незамеченной. Однако Мишка её караулил с самого раннего утра, и едва она устроилась за столом, возник перед ней во всей своей красе:

— Ну как? — жадно накинулся он на Алёнку, придвигая стул от соседнего стола и усаживаясь напротив неё.

— Что — как? — изобразила полное непонимание девушка, страшась откровенного признания даже своему товарищу.

— Как он — Третьяков? Получилось взять у него интервью? — горячо проговорил Мишка, буквально пожирая Алёнку глазами от любопытства.

— И да, и нет… — смущённо пробормотала девушка, опуская глаза, — Он запретил мне что-либо записывать во время разговора, так что теперь надежда одна — на мою светлую голову и твёрдую память… — попыталась пошутить Алёнка.

— Это ничего, это — не переживай! — тут же кинулся успокаивать её Мишка, — Знаешь, очень многие выставляют такие требования, так что не ты первая…

— А как же отчёт главреду?.. — Алёнка глянула с робкой надеждой на фотографа, как будто тот пообещал только что уладить буквально все её проблемы и решить возникшие проблемы.

— Так и скажешь — пока ещё работаю, мол, к концу недели постараюсь закончить… Тут главное не уточнять — к концу какой именно недели, — шаловливо подмигнул Мишка Алёнке, и та невольно улыбнулась в ответ. Конечно, Мишка тот ещё балагур и весельчак, но, несмотря на всю серьёзность ситуации, ей правда стало полегче. В конце концов, это её первая серьёзная работа, так что, возможно, Главный пойдёт на уступки и не будет ставить слишком сжатые сроки исполнения…

А за окном занимался новый летний день, обещавший уже успевшую изрядно надоесть жару и зной.

Алёнка сидела у раскрытого окна и думала, думала, думала…

Она снова и снова вспоминала вчерашний вечер, каждую минуту, каждое слово Егора, пытаясь осмыслить то, что он говорил ей, но мысли путались, сбиваемые чувствами, накрывающими то и дело девушку от воспоминаний.

Алёнку бросало то в жар, то в холод, и она сама себе не могла сейчас дать отчёта, что именно её так взбудоражило вчерашним вечером. Сам Егор — он был каким-то холодно-уверенным в себе и ситуации, уверенным до равнодушия, как показалось Алёнке, но, несмотря на это, рядом с ним было как-то спокойно.

Однако фраза, брошенная Егором так уверенно «Я — извращенец», не давала покоя Алёнке. Как далеко может зайти их общение, пока ей наконец не удастся собрать необходимый материал для статьи?..

Сегодня время уже не тянулось также медленно, как вчера — Алёнка с ужасом поглядывала на стрелки часов, всё ближе и ближе подбирающихся к заветным цифрам окончания рабочего дня. Сегодня ей, поглощённой своими размышлениями и переживаниями, казалось, что часовая стрелка движется едва ли не быстрее минутной…

И вот уже шесть часов вечера. Редакционный отдел постепенно опустел, сотрудники разбежались по своим делам, радуясь окончанию рабочего дня, а Алёнка всё медлила, не в силах совладать с собой.

На самом деле она уже придумала, чем займёт себя оставшиеся часы до встречи с Егором, но вот как строить отношения с этим необыкновенным, совершенно непонятным парнем — так и не решила.

Тяжело переведя дыхание, она наконец встала из-за рабочего стола и, наведя там порядок, направилась к выходу.

… Алёнка решила зайти в парикмахерскую — сделать себе укладку для сегодняшнего вечера. Обычно она не баловала себя подобными «мероприятиями», предпочитая собирать волосы в обычный хвост или оставляя их свободно лежащими на плечах: удобно и практично, тем более прямые, послушные волосы не доставляли ей особых хлопот даже в распущенном виде.

Но сегодня ей захотелось чего-то более женственного, чем просто хвост — и Алёнка зашла в ближайший салон красоты, попросив у свободного мастера придать волосам побольше объёма и пышности за счёт локонов…

Ровно в девять часов вечера Егор зарулил во двор, лихо затормозив у Алёнкиного подъезда. Девушка уже сидела на скамейке во дворе, легко поднявшись навстречу машине Егора. Ещё в парикмахерской, наблюдая за работой мастера и видя своё отражение в большом зеркале, Алёнка попала во власть сладостного чувства ожидания свидания с Егором, причём не обычной встречи, а прямо — таки романтического свидания…

Выйдя из салона, Алёнка улыбалась столь счастливой и сияющей улыбкой, что мир вокруг, отражаясь в её глазах, казался прекрасным и разноцветным.

Этот Егор — он определённо имел влияние на неё, и Алёнке нравилось это всё больше и больше…

Выйдя из машины, Егор окинул девушку беглым взглядом и чуть присвистнул:

— Шикарно выглядишь! — под его оценивающим взглядом Алёнка ощутила неловкость и смущение, и, пытаясь скрыть это, невольно стала одёргивать край платья, теребя свободной рукой ремешок у сумочки: