Осколки (СИ) - Мелентьева Вера

— Пусть с тобой ужинает! Чем не звезда?! Раз решил превратить театр в бордель, так и начни с себя! Хочу напомнить, что устраивалась работать актрисой и певицей, а не эскортницей! — Я в гневе бросила трубку.

Что за блажь у этого придурка: накормить меня. Надоели уже эти ужины. Придумал бы что-нибудь поинтереснее. Дядя Яша звонил еще несколько раз, но я не пожелала брать трубку. Мысленно я уже рожала Антону детишек и вопрос моего пребывания в театре был лишь вопросом времени.

Антону опять надо было уехать, а я решила прогуляться. Не хотелось оставаться в квартире одной. Я сидела в парке на лавочке, ела мороженое, смотрела на птиц толкущихся возле лужицы и размышляла о том, куда бы я хотела отправиться в путешествие с Антоном, когда он закончит свои дела. За этим делом меня застал Борис.

— Привет! — прохрипел он. — Не против, если я составлю тебе компанию?

Против Бориса я ничего не имела, поэтому кивнула.

— Как ты меня находишь?

— Жучки, датчики местоположения, скрытые камеры, ими утыкано все с чем ты имеешь дело, даже каблуки твоих босоножек- мои глаза вылезли на лоб, а он рассмеялся на сколько ему позволяли увечья. — Я просто ехал мимо и увидел тебя.

Первая версия была более правдоподобна, поскольку я сидела в глубине парка, и видеть меня с дороги он просто не мог.

— Ты отказалась от аукциона? — спросил он. — Почему?

— Не хочу, чтоб меня продавали, как вещь. Это ужасно бьет по самооценке, а еще не хочу есть.

— Не хочешь что?! — удивился он.

— Есть не хочу, неужели на большее нет фантазии? Ужин, ужин, ужин…Вот скажем прогулка по морскому побережью- ляпнула я.

— Никто не станет покупать этот лот. Люди слишком заняты, чтоб тратить по несколько часов на перелет туда и обратно, ради прогулки. Это у тебя теперь полно времени.

— Мы оба прекрасно знаем, кто его купит. И от этого мое желание еще меньше.

— Ну вот и представь, 5 минут в ресторане, уверен на большее тебя не хватит- он опять засмеялся, — или перелет, берег моря откуда тебе никуда не деться, луна, звезды и прочая романтичная чушь, которая делает вас еще привлекательнее. Я бы выбрал ужин на твоем месте.

— Что мешает мне не выбирать ничего?

— Чувство долга, самоотверженность, милосердие в конце концов- я вопросительно на него посмотрела, а он продолжил, — за этот ужин могу предложить хорошие деньги, ты поможешь не одному ребенку.

«Дьявол умело расставил сети»- подумала я.

— Мне пора, тебя отвезти куда-нибудь?

— Нет, я хочу прогуляться. Рада была увидеться. — сказала совершенно искренне.

Борис направился в сторону проспекта, а еще немного подумав, набрала номер дяди Яши:

— Хорошо, пусть это будет ужин. — я положила трубку и отправилась домой.

Антон пришел поздно, но с цветами и вином.

— Любовь моя, я так соскучился. Скоро я завершу свои дела и мы будем наслаждаться друг другом на каком-нибудь ужасно дорогом курорте, — он притянул меня к себе.

— Я думала с ума сойду, без тебя целый день.

Это было правдой, какое бы занятие я себе не находила, мои мысли неизбежно возвращались к нему. До встречи с Антоном я и не верила никогда, что такое бывает. Эх, мне бы сейчас мои роли, я бы сыграла их по-другому. Я могла описать свои чувства только одним словом: наваждение. Я как наркоман в поисках дозы-меня ломало весь день и вот, когда он пришел, от одной его улыбки эндорфин так бил в голову, что я боялась умереть от передозировки.

В театре я появилась только в день аукциона, с твердым намерением по окончанию оного положить на стол дяде Яше заявление об увольнении. Во-первых, мне надоели бесконечные столкновения с Бесом, хотелось избавиться от него раз и навсегда, во-вторых, как я уже говорила, в планах на будущее театра не было вообще.

Я была в гримерке, готовилась к старту аукциона, когда зашел Глеб:

— Бессонные ночи не идут тебе на пользу, под глазами появились круги.

— У тебя манера такая, врываться без приглашения?

Я сидела перед зеркалом, он подошел сзади и наклонившись над моим ухом сказал приглушенным голосом:

- Не плохая идея, может быть послать все к чертям и ворваться без приглашения? Как считаешь?

Его губы были так близко, а дыхание касалось шеи, по моей спине снова пробежал холодок. Я резко встала, страх сменился злобой и я зашипела:

— Только попробуй. Я убью тебя, клянусь всеми святыми.

— Что ж, подожду еще не много. Мне и самому интереснее первый сценарий.

— Еще одно слово и я откажусь от участия в этом цирке! Будешь сегодня ужинать в одиночестве!

— Вот как? Мышка кошке условия ставит? — Он рассмеялся совершенно искренне. — А с чего ты взяла, что я куплю этот ужин? Тебя изрядно потрепали за эту неделю, посмотрим останется ли у меня мелочь. — Его глаза сверкнули ненавистью.

— Пошел вон! — перешла я на крик.

Он вышел, а я без сил упала в кресло и разревелась. Не понимая, почему мы не можем общаться как нормальные люди, за что он меня ненавидит? Задавала я себе риторические вопросы. После каждой встречи я чувствую себя так, будто по мне проехал танк.

После двух моих выступлений, был объявлен лот «Ужин со звездой» со стартовой ценой, как и у всех лотов десять тысяч рублей. Начались торги, пока сумма не достигла ста тысяч Бессонов молчал. Затем он сделал ставку двести тысяч и лот почти был продан, на счете «два», но гость под номером пять сделал ставку четыреста тысяч, я узнала в нем Ковалева. Несомненно Глеб увеличил бы ставку, но в это время к Бессонову подошел Борис, он начал что-то объяснять. Глеб просто упустил момент и «Продано! Лот «Ужин со звездой» отправляется к Господину под номером пять!»

Я была благодарна небесам и готова была расцеловать Бориса. После аукциона, проходя мимо Бессонова я не удержалась и шепнула «Что мелочи не хватило?».

Моему счастью не было предела, я совсем забыла, что собиралась порвать с театром, дядей Яшей и Бессоновым раз и навсегда. На ужин мы отправились в небольшой, но дорогой ресторанчик под названием «Ля шато». При более близком знакомстве Клим, так он просил его называть, оказался очень интересным собеседником. Мы болтали как старые друзья, и вечер прошел чудесно. После ужина он отвез меня домой и на прощание сказал, что я всегда могу на него рассчитывать, если мне потребуется помощь.

Дома меня ждал сюрприз в виде сцены ревности. Антон был очень недоволен моим поздним возвращением, и еще больше недоволен тем, что меня привезли явно не на служебной машине. Мне было стыдно, пришлось рассказать про благотворительность и фуршет после аукциона, опустив подробности об ужине, Бессонове и Ковалеве. После небольшого скандала следовало примирение. Мирились мы долго и старательно.

Еще два дня мы летали в раю и меня никто не беспокоил. Видимо, Бессонов потерял ко мне интерес, либо решил не вступать в контры с Климом, справедливо решив, что ужин мог закончиться чем угодно. Я не могла надышаться своим счастьем, а потом стало происходить что-то странное: Антон стал мрачнее тучи, все чаще возвращался за полночь, ничто его ни радовало, ни мои кулинарные таланты, ни таланты другого характера. Я места себе не находила, понимая, что счастье ускользает от меня, а я не знаю, что делать. Конечно, я подумала, что он меня разлюбил, наверно встретил кого-то. На мои вопросы он отвечал одно: «Любовь моя, я каждый день благодарю небеса за встречу с тобой. Не забивай свою головку глупостями.»

Так продолжалось до тех пор, пока однажды вечером он не пришел в стельку пьяный. Мы повздорили, я кричала, плакала, а потом просто схватила нож и пригрозила, что убью себя, если он не объяснит, что происходит.

— Любовь моя, это мои проблемы, я не должен тебя впутывать! Я разберусь сам, иначе как ты можешь на меня полагаться в дальнейшем!

— Разве твои проблемы не мои? Разве не должны мы делиться всем: и горем и радостью?!