Новенькая для дикого (СИ) - Стори Милена

Но глупость несусветная.

Он намного выше меня - снова придуряется.

— Отпустишь и я покажу, что имею ввиду, - скосив глаза на мои пальцы, взывает к разумности Ледов.

– Хорошо, - убираю руку.

Иронично улыбнувшись, парень достаёт из куртки телефон.

Проводит по нему несколько раз и не протягивает мне.

Берёт за руку и, как в танце, обводит вокруг себя. Сцапывает за талию и встаёт за спиной, прикрывая от чего-то собой, он удерживает телефон у моего лица.

Пытается увести внимание на него, но...

— Что ты делаешь?

— Ты же хотела узнать, что происходит. На, читай, - машет айфоном.

Сам же Ледов явно увидел кого-то. И держит этого «кого-то» на мушке, благодаря тому, что слегка обернувшись, вперивается в толпу.

Пытаюсь узнать, что творится, но находчивый не даёт.

Куда - я, туда и телефон.

— Читай, читай. Не отвлекайся.

— Слушай, а как к тебе обращаться? - пытаюсь ослабить его бдительность. — Ты моё имя знаешь, а я твоё - нет.

— А как хочешь? - зорко отслеживает парень попытки увидеть то, что он, и пресекая их на корню.

— Как сложно иметь дело с мажорами, - сдаваясь, сетую и опуская глаза к смартфону.

Да.

Упало зреньце.

В воскресенье к окулисту срочно поеду, но сейчас приходится пододвинуть руку ближе.

— Варвара Кренделева, - зачитываю, Ледов затрясся.

— Чего ты? - смотрю на его непонимающее.

— Прости. Знаю, что смеяться нельзя, но у тебя такая фамилия прикольная, кренделёк.

— Не называя меня «крендельком».

— Я немножко.

— Не смей крендельком называть, сказала. Я тебя тогда сосулькой звать буду? Хочешь?

— Да, - с маниакальный блеском в глазах, кивает болван.

— По рукам, - не иду на попятный.

Посмотрим кто сдастся раньше. Кренделёк или сосуленька.

— Рост: метр шестьдесят. Вес: сорок. Возраст: семнадцать… Кто картотеку у вас составляет? Что за бредовая информация?

— Не верно?

— Дурость.

— Не совпадает то есть? - огорошено вылупляется блондинчик.

— Возраст один верный. Фотка - само собой тоже моя, - опять беру его ладонь в свою, чтобы удобнее было прокрутить страницу группы вниз.

— Волосы - мелированные. Ни разу волосы не трогала. Глаза серые. Голубые вообще-то. Губы узкие. В каком месте «узкие»? - выпячиваю их уточкой.

Ледов посмотрев на них, сипло заверяет: — Нормальные губы. Красивы...

— Вот и я о том. Нормальные у меня губы. Туфта твои информаторы. Так им и передай.

— Всё. Пошли в библиотеку, - меняю тему, увидев часы в углу экрана.

— Время - деньги.

— Что? - залипает Ледов на моей ладошке, продолжающей сжимать его пальцы.

Одумавшись, отдёргиваю руку.

— Пошли, говорю, - машу ей у его носа.

— Знаешь, а ты была права.

— Когда?

— Надо начать со старушки. Пойду, найду её и переведу через дорогу.

Мажор задумчиво отодвигает препятствие в лице новенькой в сторонку. И стремительно уходит.

— Пост… - пытаюсь его остановить.

Но куда там?

Его действия как у ниндзя.

Смешавшись с учениками, исчезает за полминуты.

Семь пятниц на неделе.

Сказал бы куда идти - беспомощно кручусь на месте.

С запозданием доходит, что можно же спросить.

— Прости, - отлавливаю девчонку, года на три-четыре младше себя.

— Чего тебе? - надменно произносит она.

Бантики на волосах, туфельки белые. Ладненькая как кукла. И уже испорченная снобизмом.

Ай. Неважно.

Мне с ней не детей крестить. Какое дело до её воспитания?!

— Не подскажешь где библиотека?

— Вон, - тычет себе за спину девочка.

Приглядываюсь.

Ух, ты. Дверь с надписью «библиотека».

Насколько я невнимательная, что её не увидела?

Всего-то немного не дошли.

— Спа… - хочу поблагодарить, но девчонки и след простыл...

Не школа, а замок с приведениями.

— Простите. Про-о-остите!

— Милочка, чего орёшь? Слышу я. Слышу, - сухонькая бабуля возраст которой, находился в диапазоне от семидесяти до ста пятидесяти, обойдя, одарила меня осуждением, сотого уровня.

И стало стыдно. Но почему - не пойму.

Я прежде чем крикнуть, вежливо кашляла, тихо звала. И минут пять терпеливо ждала, осматривая библиотеку.

В принципе, она была супер красивой: светлой, просторной. Грех жаловаться - время пролетело незаметно.

Уверенна, залипла бы и на подольше. Тем более у книг. Они - моя тайная одержимость. Но я героически перебарывала себя и стояла неподвижно. Пусть и облизываясь на красочные корешки.

Глаза то и дело убегали к стеллажам, независимо от того включена сила воли, или нет.

Но я не сдавалась и с завидным упрямством, напоминала себе, что надо держаться. Не время читать.

В десять тридцать нужно быть в корпусе «а».

Вроде «а».

Не забыть бы свериться с памяткой в папке.

Делаю себе мысленную зарубку, надеясь, что поможет.

— Чаво тебе, милочка? - протерев тряпочкой очки, водружает женщина их себе на нос.

Выжидающее барабанит пальцами по столешнице.

— Я к вам за учебниками.

— Свои выбросила чёль?

— Были кто выбрасывал?

— Были, - ядовито подтверждает библиотекарша.

— Я не выбрасывала. Мне нечего. Я новенькая, - с какой-то стати оправдываюсь.

— Ах, новенькая. Да-да. Припоминаю. Директор про тебя говорил, - порывшись в своём столе, бабушка достаёт журнал.

Бухает его на стол - закашливаюсь от пыли.

— Уж прости. Твой класс книжки не читает, тетрадь столько нетронутая лежит, что запылилась. Но к ним тебя надо же записать. По-другому никак.

— Я поняла, - натянуто улыбаюсь.

— Во-о-от, - ведёт женщина пальцем вниз.

Приглядевшись, едва не улетаю на пол.

Последняя запись...последняя запись!

— На. Пиши внизу свои данные. Роспись. Я пошла за учебниками, - поворачивая журнал, велит Валентина Георгиевна.

На бейджике прочитала.

Даёт ручку и уходит.

Подтянув журнал, вывожу в конце листа - Варвара Сергеевна Кренделева.

Дату рождения. Номер телефона. И расписываюсь.

Стараюсь не смотреть на другую строчку, но нет-нет упрутся в неё глаза.

Артём Викторович Дикой.

Двадцать девятое октября. 2002 год рождения. На одиннадцати цифрах глаза зажмуриваю.

Трясу головой.

Не стану номер его глупый читать.

Запомню и мучиться буду. Не дай провидение, ночью буду звонить, чтобы угрожать.

— Не отстанешь я тебе ТАКОЕ сделаю...

— Какое, новенькая? Удиви же меня, - слышу, как наяву его голос.

— Пересчитывай, - появляется внушительная стопка передо мной, разрушая фантазию.

Удивительно как бабуля тяжесть эту донести смогла.

Раз. Два. Три. Четыре. Пять…вспоминаю про себя счёт.

— Двадцать, - заканчиваю. — Верно?

— Верно, верно, - отпивая из стакана, подтвеждат библиотекарша.

— Распишись... - кладёт передо мной листок. —...и можешь идти.

Оставив «автограф», кладу ручку поверх него. Но библиотекарша уже потеряла интерес и ко мне, и уж тем более к нему. Ушла вглубь библиотеки, напоследок убрав бланк и журнал.

Грустно обвожу глазами двадцать учебников.

Бог ты мой.

Влипла по самую маковку и делать нечего.

Э-э-эх.

Сила в решимости, а не в мускулах. В решимости, Варя. Убеждаю себя.

Разделяю стопку на две, забираю их обе и едва не разломавшись пополам, как хрустящая палочка, топаю к выходу.

Бабуля - скрытый бодибилдер, ёбэнэ.

— Придержите, пожалуйста, дверь, - громко прошу, боковым зрением видя, что она открывается.

— Думаешь, она? - шепот сбоку.

— Она. Она, - подтверждают тихо слева.

Но дверь удерживается и я могу пройти, что и делаю, не приняв серьёзно продолжающиеся шёпотки.

У библиотеки скамейка стояла, вспоминаю. Положу книжки на неё и в два захода, донесу до комнаты.

Но плану не суждено сбыться.

В коридоре на ровном месте спотыкаюсь обо что-то.