Будь, пожалуйста, послабее - Виктория Осадчая

— Если бы захотел, давно нашел, — вот это да, вот это настоящая Арина Погудина!

— Так я и нашел, наконец-то, — он стал медленно приближаться, а мои ноги при этом подкашиваться. Смотрела на него как загнанная лань, сохраняя последние остатки самообладания.

Подошел близко-близко, обжог своим дыханием мои губы, но вместо поцелуя просто прошептал: «Не забудь, сегодня репетиция».

Репетиция. Какая к черту репетиция? Еще и бабуля со своим «Я чувствую себя виноватой». Конечно, словно в ссылку меня сослали. Я и приехала, чтобы за ней присматривать, а она упрямо твердила, что я не должна была отсиживаться дома из-за нее. Ох, если бы она знала из-за кого я попыталась после обеда пряталась в укрытии. Не дала, оправила, сказав, что ответственность еще никто не отменял. Я согласилась, а на меня люди надеются.

И Лешка вроде обиделся, даже не подождал. А потом еще и заявил, что я дура, раз связалась с Барышниковым: «Он просто занесет тебя в свой список и забудет». Поздно, Лешка, ох, поздно.

И трепетала вся, когда мы танцевали. Теперь эти прикосновения ощущались совсем по-другому: остро, волнительно. После второго прогона я сделала перекур. Танцевали мы уже на улице, во дворе, поэтому пожаловаться на то, что душно, было, по крайней мере, глупо. Сказала, что голова кружится, сослалась на авитаминоз.

— Что, Погудина, наш Ромка и тебе голову вскружил, — хихикнула миловидная девица с очень красивой фигуркой и роскошными волосами. По-моему, зовут ее Марина, и в списке разбитых сердец Романа Барышникова, ей было отведено особое место, потому что она была единственной, с кем он встречался достаточно долгое время.

— Да нет, что-то подташнивать начало, — вздохнула я, усаживаясь на ступеньку крыльца. — Ненавижу сладкие духи, а ты, видимо флакон на себя вылила.

Вроде бы ничего такого, но врага в лице Марины я обрела за одно сказанное предложение. Это все мой склочный характер.

— Да кем ты себя возомнила, Погудина? Тебе бы тоже не мешало помыться, да язык с мылом вымыть, — не сдержалась девушка. А мне только в радость, что можно было выплеснуть на кого-то свою агрессию.

— Ну, я слышала, что зараза передается через слюну. Но думаю, ты с Барышниковым давно встречалась, так что все бациллы у него успели передохнуть за это время. Или все таки стоит его после тебя продезинфицировать?

— Слишком смелая что ли? Развонялась тут.

— А, кажется, это от тебя несет. Запомни, запах навоза французскими духами не заглушить.

Она покраснела, от ее милой красоты не осталось ничего. Вот что с человеком может сделать злость. Страшно. А ребята вдоволь смеялись.

— Сама виновата, Марин. Не нужно меня трогать, — пожала я плечами, когда она попыталась кинуться на меня, но Барышников ее задержал. Двое преподавателей долго пытались справиться с ее истерикой и желанием меня придушить. Поэтому на этом репетиция была закончена и мы отправлены по домам.

— Ты страшный человек, Ариша, — мы шли небольшой компанией, где оказывается я заслужила особый авторитет. Я хоть и собиралась домой, но было предложено пойти через парк. Погода была прекрасной, с головокружительным воздухом, легкими сумерками, веселыми детскими голосами, которые буквально жили на футбольной поле. А еще был Роман Барышников, который, не стесняясь своих друзей, взял меня за руку. А я не возражала. А зачем? Можно долго препираться, отгородить себя от всяких чувств, которые не сулят ничего хорошего. Но это будет потом. В этот раз я решила, что ни за что не упущу шанса.

А через полчаса, он уже вовсю прижимал меня к себе, когда мы заняли скамейки, болтали о чем-то, фотографировались. Но только сути разговора я не улавливала, наслаждаясь его близостью.

* * *

От мыслей и воспоминаний, которыми было наполнено каждое местечко в городе, спасала работа. Я рьяно вымыла дом, и с опаской начала оценивать, во что мне обойдется восстановление дедова детища. Как оказалось, все не так критически, и тех денег, которые у меня имелись, должно было хватить. Если нет, тогда нужно вскрывать заначку, которая накапливалась несколько лет от предусмотрительного отца. Отец. Еще одна грустная незаконченная история моей жизни, которая каждый раз бьет по живому. Но сейчас не об этом. Сейчас о том, что я разведенная девушка, которая сбежала из Москвы покорять небольшой город. Сейчас о том, что голова моя была занята отнюдь не романтикой, несмотря на теплый апрель. Сейчас о том, что забыв на целых две недели о себе, я полностью погрузилась в разгребание завала в ресторане и уже не пугало заброшенное здание с огромным слоем пыли и опять же воспоминаниями. Не пугали посторонние звуки, разносившиеся по ресторану с улицы. Не пугало и то, что я находилась совершенно одна посреди леса, за городом. Я не чувствовала ни рук, ни ног от усталости, и недосып в последнее время вошел в привычку.

Посуда и некоторые особо дорогие предметы мебели находились в подвале дома, остальное осталось без изменений. Даже пятна крови на полу, которые въелись черными разводами в древесину, сохранились на протяжении стольких лет. Особенно много было бумаг, в которых я пыталась разобраться. Конечно, сейчас они уже не имели никакого значения, но вот как дед вел дела, мне было полезно знать. Я перебирала их на протяжении пяти дней, зарывшись по уши в работу, отбирая то, что мне важно и нужно.

— Эй, есть кто живой? — голос был женским, и по пустующему залу он разносился эхом.

— Алиса? — удивилась я, выйдя навстречу гостье. — Ты что здесь делаешь?

— На работу пришла устраиваться. Возьмешь? — улыбнулась девушка.

— Возьму, только приходи через пару месяцев.

— Эээ! Нет! Так дело не пойдет. Вдруг ты меня по бороде через это время пустишь. Поэтому готова работать безДвозДмезДно, то есть даром некоторое время. Возьмешь? — еще раз спросила она. И этот огонек в ее глазах мне безумно понравился. В меня верят, а это главное, даже если верующих всего двое.

— Возьму, Алис, — согласилась я после минуты молчания, которая была обозначена моим замешательством.

Два месяца. Чтобы привести МОЙ ресторан в порядок мне понадобилось это время. Именно привести в порядок, а не наладить его работу, или вообще открыть. Это время ознаменовалось многими событиями. Во-первых, у меня в жизни появилась Алиса. И теперь она стала вторым близким мне человеком. Во-вторых, бабушка вернулась из санатория уже в