Интим не предлагать! - Агата Лель

— И представлять не буду, просто позвоню твоей маме и она моментально выбьет всю дурь из твоей пустой головы. Согласиться на это безумие, это же…. это же высшая ступень глупости! Сама подумай — это Малиновский, от него точно добра не жди, а вот подлянку — запросто. Он что-то задумал, точно тебе говорю, — со знанием дела констатирует Анька, и я закатываю глаза, негодуя от её феноменальной упёртости.

— Ну что он может задумать? Жениться на мне и потом завербовать в пожизненное рабство? Да нафик я ему сдалась, как и он мне, у нас чисто деловое соглашение — я помогаю ему, он помогает мне, все счастливы, все довольны, фейерверки, бабочки, салюты.

— А если он тебе потом развод не даст? — щурит глаза Цветкова.

— Да зачем ему это? Я тебя умоляю!

— А если он тебя на правах мужа, — запинается и говорит чуть тише “страшным” голосом: — а если он тебя обесчестит?

— Ну тебя уже совсем не в ту сторону понесло. И я сразу ему сказала, что никакой брачной ночи — это главное условие.

— Так он прям тебя и послушает, ага. Святая наивность, будто вчера родилась. Окрутит, обаяет… гадости какой-нибудь в минералку подсыпет — и всё, финита ля комедия, — Анька поджимает губы и садится на крышку унитаза. — Волнуюсь я за тебя, Жень, ну правда дело плохо пахнет.

— Нормально оно пахнет, деньгами, — воспользовавшись заминкой забираю свой гаджет и вкладываю в слова всю уверенность, которую на данный момент ощущаю: — Всё будет хорошо, Ань, не волнуйся. Ты, наоборот, радоваться за меня должна, такое щедрое предложение одной на миллион достаётся. Получу деньги, сделаю сюрприз Джону — полечу без обратного билета и никуда он не денется, — хихикаю, — а потом мы и тебя в Америку к себе заберём.

— Больно нужна она мне, Америка твоя, мне и здесь хорошо, — Цветкова горделиво задирает подбородок, а потом сдаётся. Махнув ладонью, поднимается с крышки унитаза и деловито расправляет на домашних шортах складки: — А вообще, ты права — жизнь твоя, шишки твои и решение тоже твоё. Только потом не реви мне в плечо.

— А чего это мне реветь?

— Потом, когда этот подлец тебя обманет — а он обманет, попомни моё слово — ни один литр слёз в жилетку мне прольёшь.

— Не каркай! — суеверно стучу по деревянному шкафчику и поднимаюсь следом за подругой. Желая подбодрить, кладу руку на её плечо и игриво толкаю бедром: — На свадьбу-то ко мне придёшь?

— Подумаю, — набивает цену Анька, но я вижу, что она уже почти не злится. — И в кого ты только, Женька, такая….

— Какая?

— Безбашенная. Я бы ни за что на подобное не решилась.

— Да я бы тоже не решилась, но ты знаешь, три миллиона здорово усыпляют страх. И разум заодно.

Мы, обнявшись, выходим из ванной, и Анька кивает на мой карман:

— Телефон-то верни.

Достаю её мобильный и застываю в нерешительности:

— Точно мамке звонить не будешь?

— Да точно не буду.

— Поклянись!

— Ну что за глупости!

— Давай-давай, как в детстве, — и подсказываю: — Клянусь, что ни за что не нарушу слово, иначе…

— …иначе не сойти мне с этого места и век замуж не выйти, — закатив глаза заученно продолжает Анька и протягивает руку. Вкладываю в её ладонь простенький смартфон и точно знаю, что клятву Цветкова не нарушит.

Аня убирает мобильный в ящик и садится за письменный стол, деловито вывалив перед собой гору потрёпанных учебников. Водрузив на аккуратный нос очки, оборачивается на меня и выкидывает указательный палец:

— Но учти — мне всё это не нравится.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍