Мега Сайз. План Б - Инга Максимовская

– Не дождешься. Девчонка где?

– Свалила, чуть не затоптала меня, бегемотиха. Ты б, отец, меня попросил, я б тебе нормальную бабу подогнал. Шлюхи и красивые бывают, открою тайну.

Веселье сына раздражало, как и то, что девка все же взяла деньги, отринув глупую свою брезгливость. Хотя, чего было ожидать.? Он ей заплатил, товар получил. Все правильно. Только вот царапает.

– Ты мне лучше открой другую тайну, Буратино, деревянный мальчик, – перебил Муромцев, устав слушать ядовитые выпады в сторону распутной шлюхи – целки. В голове поселился кузнечный молот, не позволяющий мыслить. Ярость затянулась на шее удавкой. Виктор стянул с вешалки отглаженную горничной рубашку, надел и теперь ломал пальцы, пытаясь застегнуть мелкие пуговицы на манжетах, – почему тебя вышибли из пятого уже университета.

– Настучали, суки? Отец, меня подставили. Я не барыжу дурью. Зачем мне? Ну подумай. Я сын… Твой сын,– прищурил глаза Ромка. Виктор хорошо знал этот взгляд.

– В Англии тебя тоже подставили? – голову прострелила первая стрела боли. Он так похож на Жанку. Ту, семнадцатилетнюю, которая вот так же смотрела жалобно, сообщая о своей беременности. Надо было заставить ее сделать аборт, как говорил отец. Нужно было просто не играть в гребаное благородство. Ничего ведь путного не вышло. И мальчишку она воспитала, превратила вот в это вот непонятное существо, пока он мотался по командировкам. А он хотел дочь, может тогда его сын бы не вырос таким ублюдком. Жанка больше не смогла, ранние роды что – то там подорвали в ее здоровье. Он не вникал. А теперь уж неважно.

– Па. Денег мне дай. У нас сегодня тусыч намечается. А сейф что – то не сработал. Мастера вызови, – проныл кровиночка.

– А сейф для тебя закрыт, равно как и банковские карты, гараж и хранилище,– ровный голос Виктора повис в спертом воздухе, больше не пахнущем малышкой, вынужденной зарабатывать на жизнь, торгуя собой. Черт, а мир то страшно несправедлив. – Я сменил все коды. Нужны деньги – заработай. Могу предложить место менеджера по продажам, самое низшее звено. Зарплата стандартная. Завтра в отделе кадров концерна получишь всю информацию.

– Ты сдурел совсем? Я менеджер? – голос Романа зазвенел, но Виктору было абсолютно плевать. Он страшно устал, безумно. Все, что он делал, чего добивался, рвал жилы – он делал для сына. Зря.

– Еть место дворника, – даже не повернув головы в сторону сына, прорычал он. – А чего ты хотел? Без образования ты можешь рассчитывать только на неквалифицированную должность.

– У нас сегодня выезд. Ты понимаешь, что… Отец, мать твою…

– Мне плевать,– поморщился Муромцев, прервав поток ненависти, который ощутил физически.

– Значит, шлюхам ты платишь, не жалеешь тугриков? А сыну родному зажал. Ну хорошо. Я тогда несомненно, все сделал правильно. Обойдусь, папуля.

– Шлюхи работают, а ты просто ничтожество. И вообще, с чего ты взял, что я заплатил? – дернул плечом Виктор, прежде чем выйти из собственной спальни, которую казалось, поглотила полностью темная материя. Стало душно, в ушах шумел адреналин. Он не слушал больше слов своего ребенка. Да, оказывается проще просто сбежать в офис, где все перед ним преклонялись. В последнее время Муромцев возненавидел этот гребаный особняк. А еще, в голове сверлила мысль – найти глупую плюшку и снова забыть обо всем. Странная терапия ему сейчас была нужна как воздух.

Мария

Пыльная квартира встретила меня тишиной. Даже Пубусик счел неуважением к своей блохастой личности меня облаять. Я попыталась на цыпочках проскользнуть в свою комнату, глупо надеясь, что любящая тетушка не заметила моего ночного отсутствия. И даже почти успела добежать вприпрыжку до своего восхитительного будуара, больше похожего на келью монаха – отшельника, выдолбленную в скале.

– Где ты шлялась? Или по стопам своей матушки решила пойти? От осинки то не родятся апельсинки, – скорбный, дрожащий глас все же настиг меня, в тот самый момент, когда я ухватилась за ручку на двери своей спальни скрюченными пальцами с обломанными об шикарного мужика, который наверняка уже и думать обо мне забыл. Я замерла на месте, чувствуя, как по спине бегут ледяные мурашки. – Я чуть не врезала дуба, все морги обзвонила, больницы. Ты вообще думаешь о ком нибудь кроме себя, Мария? Корвалол закончился весь. И что на тебе надето? Боже, тебя ограбили? Надеюсь непоправимого не произошло? – схватилась за грудь тетушка, отчего –то за правую. Я принюхалась. Спертый воздух пах совсем даже не каплями успокоительными, а дорогим коньяком и шоколадом.

– Все в порядке. Задержали на работе. А одежда – просто я свою испачкала, пришлось у повара взять сменную. И, кстати, сердце слева, – врать я не умею, поэтому отвела взгляд, чтобы слишком прозорливая Глафира меня не раскрыла. Не рассказывать же родственнице, что страшное произошло. И произошло оно с моего согласия. Что меня ограбил шикарный самец, с моего согласия, забрав единственную ценность, которой я совсем не дорожила. И что мне понравилось это совершенное против моей чести преступление.

–Ты поучи еще меня, где сердце. Деньги давай. Надеюсь их то не потеряла?– перестала изображать гиперзаботу тетушка – рекетир.– Переоденься и выгуляй Пубусеночка. Из – за тебя я не в состоянии сама вывести моего малыша. И что это? Ты на паперти что ли сидела. Тут даже не хватит на витамины для моего мальчика.

Я промолчала, как и всегда. Хотя очень хотелось высказать тетушке, что витамины ее чертову дрищеногому «мальчику» не нужны, зато очень требуется хороший кнут или пендель под тощий бесхвостый зад. Поганец пинчер посмотрел на меня с превосходством. Иногда кажется, что он умеет читать мысли. Я люблю животных, очень. И думала не бывает исключений в моей безусловной к ним любви. Но, оказалось я ошибалась. Иногда мне кажется, что Леська права, и дрожащий Пинчер – это самый страшный демон ада, случайно попавший не в то тело.

Вчерашний зной сменился ледяным холодом. Вот такое вот хреновое лето. Я накинула куртку, прямо поверх одежды, насквозь пропахшей моим «приключением» и свалилась на колени перед наглым песиком, который будто превратился в желе и никак не желал вдеваться в шлейку, украшенную миллионом сверкающих кристаллов.

– Свитерок ему надень,– крикнула Глафира. Я с тоской посмотрела на леопардовое безумие, больше похожее на одеяние Сергея Зверева в лучшие его годы и вздохнула.– В магазин забеги, ребенку нужно свежее куриное филе. А мне возьмешь корвалолу. Если что – то еще