Легенда о розе. Цена предательства - Ольга Рузанова

Собственно, это я и делаю. Не в силах больше терпеть, начинаю под ним извиваться.

- Хватит, Алекс… слышишь?.. Убери руку или дай мне кончить…

Рука с моей промежности исчезает.

- Ты охренел?!

Жестко усмехнувшись, он престает двигаться и, максимально разведя мои ноги в стороны, выпускает на место соединения наших тел порцию слюны.

Твою мать!.. Этого оказывается достаточно, чтобы вышвырнуть меня из атмосферы в космос. В глазах темнеет, а по венам растекается горячий воск.

Дальше Алекс не нежничает, закинув одну мою ногу на свое плечо, доводит себя до финала.

Разомлевшая, лежа поверх белого покрывала, из-под опущенных век наблюдаю, как Алекс одевается. Он никогда у меня не остается. Не положено.

- Как думаешь, зачем он вернулся?

- Не думай о нем. Спи, завтра трудный день.

- Что ему нужно от нас?

- Я усилил твою охрану. Выставим завтра оцепление…

- Зачем? Глупости…

- Не тебе решать.

Склонившись, дарит целомудренный поцелуй в лоб и, выходя, тихо прикрывает дверь.

С его уходом меня вновь начинают одолевать черные мысли. Ничего не могу с собой поделать. Тревожно на душе.

Услышав звук входящего на телефон сообщения, голышом бегу к сумке.

Номер неизвестен.

«Не могу не думать о тебе, Ириша. Я вернулся, чтобы быть с тобой»

Скотина.

Что за игру он ведет? Неужели думает, что я дважды наступлю на одни и те же грабли? Если так, то он конченный идиот.

- Ириша, - гримасничая перед зеркалом, передразниваю его.

Никто, кроме Кляйса, не позволяет себе меня так называть. Когда-то мне это нравилось, а сейчас бесит.

Я Ирма. Это имя мне дала моя мама, немка Эмма. Уважая светлую память о ней, не позволю его больше коверкать.

Глава 5.

Торжественное открытие нового салона традиционно назначено на шесть часов вечера. Организация у меня отлажена, каждый человек четко знает свои обязанности. Поэтому от меня требуется только появиться на открытии, перерезать шелковую ленту и сказать торжественную речь. А после еще пару часов пообщаться с телевидением, выдержать фотосессию для интернет-изданий, ответить на вопросы журналистов и удостоить своим вниманием уважаемых людей, приглашенный на открытие со всей области.

Правильно Алекс сказал – день будет сложным.

Позавтракав в одиночестве, иду в левое крыло первого этажа. Прохожу по длинному темному коридору до конца и сворачиваю направо, туда, где расположены комнаты моей бабушки по отцу Елизаветы Тихоновны.

Здесь ее покои. Царство мрачной темноты, старинных романсов и плотной дымовой завесы.

Толкнув дверь от себя, оказываюсь в круглой гостиной, полной табачного дыма.

- Ба, да сколько можно?! – ругаюсь, пытаясь разглядеть сквозь плотную пелену бесформенную фигуру старухи в кресле – качалке.

Быстро пересекаю комнату, распахиваю тяжелые портьеры и настежь открываю окно. Бабка на меня даже не смотрит. Зажав в зубах дымящую сигарету, раскладывает на круглом столе пасьянс.

Я падаю в кресло напротив нее и складываю руки на груди. Терпеливо жду, когда она закончит.

- Не сошелся, сука… - каркает как ворона и сгребает колоду в кучу.

- Брось расклад, ба, - прошу я, подаваясь вперед и опираясь локтями в стол.

- Что, Крысеныш покоя не дает?

Я даже не удивляюсь. Не знаю, откуда, но старая ведьма всегда все знает.

- Он вернулся…

- И ты хвостом закрутила, - добавляет, туша окурок в пепельнице.

- С чего ты взяла?

- Расклад тогда зачем? Ты же не веришь…

- Так, для интереса.

- Х@еса, - комментирует в своем репертуаре, но карты в руки все же берет.

Ловко их перетасовав, предлагает вытянуть одну из них. Делаю, как велит, и протягиваю ей пикового валета.

Она недовольно качает головой и начинает раскладывать карты полукругом, а я внимательно слежу за выражением ее морщинистого лица.

Моя бабка колоритная личность. Сухая и тощая, как жердь, почти не передвигается самостоятельно из-за разбившего ее колени артрита, но при этом продолжает курить, как паровоз и материться, как сапожник.

С утра уже ярко накрашена, а иссиня-черные волосы спрятаны в косынку, повязанную по моде шестидесятых годов в виде чалмы.

Мой отец был ее младшим сыном, любимчиком, а я, стало быть, единственная ненаглядная внучка, потому что у дяди своих детей нет.

Разложив карты, сильно хмурится и принимается постукивать узловатым пальцем с огромным перстнем по красному дереву стола.

- Ну?..

- Че, ну! Дура ты!

- Почему?

- Дура баба! – начинает хрипло смеяться, а у меня от ее смеха мороз по коже, - дура и все! Не тем местом думаешь!..

Пока я пытаюсь разгадать значение ее слов, каркающий смех переходит в кашель. Хронический, застарелый кашель курильщика с огромным стажем.

Быстро встав, наливаю в стакан воды из графина и подношу к трясущимся губам.

- Пей.

Бабка делает несколько жадных глотков, а затем, отдышавшись, добавляет:

- Ноги в кровь сотрешь, пока за своей любовью бегать будешь. А когда поймешь, что не в ту сторону бежала, будет уже поздно, - обреченно машет на меня рукой, - говорю же, дура.

В принципе, ничего нового я не услышала, потому что дурой она меня чаще, чем по имени называет. Поэтому, выкинув ее бредни из головы, начинаю собираться в салон.

Сегодня на меня будут направлены объективы десятков камер. Выглядеть надо соответствующе.

Через час с Алексом и усиленной охраной прибываем в косметический салон. Он тоже принадлежит нашей семье, но перед тем, как мне туда войти, Грозовой требует все перепроверить.

Я начинаю психовать. Что, закончилась спокойная жизнь, мне снова каждое утро в страхе просыпаться?

Наконец, спустя минут двадцать, Алекс открывает дверь Мерса с моей стороны.

- Ирма Сергеевна, все в порядке, можно идти.

Я, закатив глаза, хмыкаю, но парень словно не замечает. Он ни за что в жизни меня не скомпрометирует.

Через два часа все готово. Мне нанесли вечерний макияж с акцентом на губы, волосы оставили распущенными, уложив концы естественными локонами, и помогли облачиться в белоснежное платье - футляр с украшением в виде алой розы на груди.

Все вокруг восхищенно ахают, а мне все равно. Знаю, стоит мне только выйти за дверь, кукушки перемоют все кости.

Алекс ждет в просторном холле. Встает с дивана, едва я выхожу. Молча осматривает с ног до головы, в глазах мелькает одобрение.

Понравилось, хотя на людях комплимента не сделает.

Пока едем к месту, набираю Митрича.

- Есть новости?

- Кое-что…

- Ну!

-