Маска (СИ) - Марина Лётная

Кудрявая Башка вдруг возымел смелость подойти ко мне.

— Ирина Максимовна, следующая репетиция в пятницу? — весь свой путь он вальяжно вышагивал, не спуская с меня ястребиных глаз, а затем обратился к Иришке.

Я не могла не напомнить.

— Да, Ирина Максимовна, назовите дату, когда ему оставить свою гитару дома.

Ух, какие мы злые! Не щурь свои глазки, будут морщины. Ирка оказалась разменной монетой в нашем косвенном разговоре.

— Д-да… В семь.

— Отлично. Не придётся отпрашиваться с репетиции с группой, — как бы вскользь, но, очевидно, назло, Лекса похвастался тем, что ему было, где применить свою гитару и без нашего «отстойного» бала.

Фи, как ущербно вестись на мои провокации. У него не оставалось шансов заслужить уважение.

Правда, я не сразу пришла к этой мысли. Почему-то всё, что он изрекал своим громоподобным голосом, звучало убедительно хотя бы при первом впечатлении, и это сбивало.

— Лекса… Ты, на всякий случай, приноси гитару, вдруг Виолетта Сергеевна переду…

Ага! Хрена с два! Не будет этого! Ирка боязно на меня покосилась.

— Значит так. Я на участие в этом мероприятии не подписывалась. Но ради такого дела, я буду присутствовать строго на каждой репетиции, чтобы убедиться, что ты и шагу не ступишь на сцену, дорогой, — для верности я сощурилась, представляя, что мои глаза излучают лазер.

Пиу-пиу-пиу.

— Не нужно.

— Что? — я чуть не захлебнулась от его нелепой излишней наглости. Мы сцепились взглядами, но для крайней степени самоудовлетворения мне не хватало рассмотреть его наверняка промелькнувшую неуверенность под маской.

— Не нужно приходить каждую репетицию, чтобы убедиться… Можно прийти только в день бала.

Мой рот, не успевший сомкнуться, остался приоткрытым от правоты, что окатила меня, как ледяная вода. Ещё и из его уст… Боюсь, на долю секунды с меня смыло всю браваду.

А ведь правда… Я могу посетить итоговое мероприятие, сделать вид, что приложила к нему руку…

Потом над этим обязательно подумаю. У меня в голове продолжал раздаваться хриплый бас.

— Да почему ты в маске? — обезоруженная здравой мыслью, я вскочила со стула, желая приправить наш разговор легкой истерикой. Иришка отпрыгнула от меня подальше. Кстати, в зале никого не осталось. — Сними ее уже, наконец! Я хочу видеть, какое лицо у воплощения хамства! Или ты решил выделиться?

— Почему выделиться? Это же бал! — он жеманно тряхнул головой, смахивая кудряшку, упавшую на лоб. Отвратительный засранец…

— Но в маске на репетицию ты один пришёл! Страдаешь недостатком внимания?

У нас для таких как ты есть психолог! Я подозревающе зарычала на парня, но в следующую секунду он лишил меня ровного дыхания.

— Нас было четверо, но вы, похоже, смотрели только на меня.

Дома нас с Иркой встречал парад немытых кастрюль вокруг жирной раковины. А ещё растоптанное по полу одеяло, которое путалось с утра у меня в ногах. Я была голодна до трясучки и зашла на кухню прямо в верхней одежде, расстегиваясь на ходу. Сморщилась, принюхиваясь к присохшей полуторанедельной гречке на дне тарелки, с грохотом выдернутой из стопки. Мерзко. Так дело не пойдет, на счету каждый час перед рабочим днём.

Может, заставить её помыть… А что? Бартер!

— Так вот она какая — холостяцкая берлога Вилки Сергеевны! — замерзшее, непослушное от холода лицо Иришки походило на морду прихрюкнувшего мопса. Она втянула сопли. — Я по запаху чувствую, что нам не стоит готовить еду… Здесь. Давай закажем, пока не поздно?

— Привыкай есть дома, Королева Максимовна! — воздух спёртый, тёплый. Но лучше, чем щиплющий мороз, от которого в ноздрях леденели волосы. Я стянула куртку и швырнула в сторону шкафа в прихожей прямо над рыжей вздрогнувшей головой. — Тут есть одна чистая сковородка.

— Ты же хотела сварить пельмени… — подруга медленно согнулась, облокотившись об устало скрипнувшую полку, и расстегнула молнию на длинных сапожках. При её виде могли бы засмущаться мои подранные в прихожей обои. — А яиц у тебя нет, сама говорила. Ну, куриных…

— Спасибо, что уточнила. Я сварю пельмени в сковородке.

— Хах…

Нет, не стану заставлять Иришку мыть посуду. Вызывать рвотные рефлексы… Она сама редко бралась за кухонную утварь, обычно этим занимался клининг. Достаточно того, что подруга закрыла дверь на замок, посмеиваясь над моей нетривиальной затеей, а сама уже заметно подгрузилась воспоминаниями. Сейчас расплачется…

Я ушла вглубь кухни, брезгливо разгребла конфорку на заляпанной плите и стала набирать воду в сковороду с высокими бортами. Действительно, занятная идея. Капли воды забрызгали во все стороны из-за большого напора.

— Ты реально не ляжешь сегодня спать? — подруга устало выползла из прихожей, шоркая нагло присвоенными себе тапочками с розовым пушком, и рухнула на диван. — Всё из-за меня…

Делает вид, что ей жаль. Тут должны быть искренние извинения.

— Да, не посплю ночку. И то, наверное, не успею сделать всё в срок.

Сковородка отправилась на плиту. Я выкрутила огонь на максимум и опустилась на табуретку напротив стремительно разочаровывающейся Иры. За спиной раздался лязг тарелок, сползших в раковину под тяжестью набранной воды. Неожиданно… Иришка перепугалась, но ничего не сказала. Лишь тяжело вздохнула. Будем надеяться и неистово верить, что ничего не разбилось.

— Я могу чем-то помочь?

Да чем тут поможешь? Нужны были мои мозги, составить лекцию. Я хотела сделать несколько, но теперь даже и одной не успевала в срок. А курсачи… Второкурсники сдонжат меня. Ну и Хенри Джозеф с ними… Как гаркну разок, сразу расхотят донимать преподавателя без настроения.

В итоге я задумчиво молчала, будто набивая цену.

— Нет, реально? Я могу что-то взять на себя? — Иришка заискивающе вытянула шею. — Не хочу я сидеть без дела, пока ты занята. И не поговорить, и не уснуть…

— Думаю, это не лучшая идея…

Мы продолжили ждать в тишине, когда закипит вода. Я вспомнила, что можно было бы ещё поставить греться чайник, но как-то поздно, чтобы у меня были силы лишний раз оторваться от стула. Иришка терпеливо ждала ужин, задумчиво кусая губы с каким-то пустым, обращенным внутрь себя взглядом. В какой-то момент ее глаза наполнились поблескивающими слезами, и девушка шмыгнула заложенным носом, глядя на стол, усыпанный крошками.

Закипела вода.

— Сильно голодная? — Иришка беззвучно кивнула, и по ее щеке покатилась слеза. У меня защемило в груди…

Я приподнялась, сыпанула в сковороду все пельмени, что оставались