Его строптивая малышка - Саша Кей

Видимо, поэтому за ужином я неосознанно разглядываю Диму, пытаясь решить эту головоломку. Отчего-то мне кажется очень важным понять, где я его встречала.

Данил же расценивает мой интерес по-своему и не стесняясь его комментирует. Сдается мне, он решил ставить меня в неловкое положение каждый раз, когда это возможно. Дурь какая-то. Если он действительно нуждается в персональном ассистенте, зачем так активно портить с ним отношения? Если б я не держалась так за это место, мне бы нашлось, что ответить. Приходится сдерживаться изо всех сил.

В общем, ужин проходит весело.

Хотя и до ужина Данил находит множество возможностей ко мне придраться.

Его раздражают абсолютно все мои действия. А ведь мой первый рабочий день только завтра. Вот не понимаю: если я тебя настолько не устраиваю, зачем ты принял меня на работу? Чувствую себя комнатным питомцем, которого забыла в гостях нелюбимая тетушка.

Впрочем, завтра посмотрим, каков Данил в рабочем процессе.

И все-таки. Откуда мне знаком Колодцев?

После ужина, окончательно обустроившись и развесив вещи, я решаю отправиться на разведку. Надо бы выяснить, куда мне вообще можно, а куда нет. После собеседования Данил в моем воображении превосходно вписывается в образ Синей бороды. На какое-то время даже его сексуальный ореол блекнет, настолько он меня сегодня достает.

Куда направить свои стопы в первую очередь определяюсь очень быстро. В ту сторону, откуда доносятся божественные ароматы. Я сыта до неприличия, но пахнет же!

Вкусно поесть я люблю, жаль мои умения в готовке крайне примитивны.

Я не совсем криворукая, и что-то приготовить я смогу, но моим коронным блюдом по праву считаются бутерброды. Там почти нечего испортить. Да и вообще, покажите мне работающую женщину, живущую в одиночестве, которая без необходимости будет тратить время на приготовление разносолов, когда можно трескать колбасу от куска?

Дайте мне сложнейший проект, и я все сделаю в лучшем виде. Попросите меня испечь блины, и я спалю кухню. Возможно, когда у меня появится семья, то под давлением обстоятельств у меня прорежутся небывалые кулинарные таланты. Но это не точно.

Тем не менее, осознавая свою ущербность в этой области, к людям, способным готовить вкусно, я отношусь с благоговением.

Вот и сейчас, сидя на кухне, которую нашла по божественным ароматам, я с щенячьим восторгом смотрю на Анну Александровну, занимающуюся приготовлением ужина.

— Викуся, ко мне можно по-простому — Анна, — сказала она.

Глядя, как она одновременно делает голубцы, харчо и творожную запеканку, я не могу обратиться к ней просто «Анна». Богиня. Вот достойное обращение. Я даже прощаю этой святой женщине то, как она коверкает мое имя.

Анна оказывается полезным источником информации. От нее я узнаю, что кроме нее на личной территории Староверова трудятся еще водитель и приходящая горничная. И никто из них в доме не ночует. Только я. И хозяин.

Стало быть, после девяти вечера мы с Данилом остаемся в доме наедине.

— Интересно, как к этому относился жених предыдущего персонального ассистента? Все-таки Данил такой… гм…

Анна отрывается от песочного теста и хитро на меня смотрит:

— Какой? Красивый? Сильный? Горячий?

Я розовею. Мне как никому известно, насколько он горяч.

— Да. Неужели жених к нему не ревновал?

— Может, и ревновал, — Анна пожимает плечами. — Да только Ксения тут не жила. Даже не оставалась ни разу.

Так. Особые условия. Особые требования.

— А комната чья была? Она вот прям для ассистента оборудована.

— Да разве ж это долго? Данил дал распоряжение позавчера утром, и все подготовили уже к вечеру. Чего задумалась? На вот. Займись начинкой, — Анна сует мне в руки миску с творогом. Занятая своими мыслями, я автоматически возюкаю в ней вилкой, не очень понимая, что делаю.

Позавчера?

Собеседование же было сегодня утром!

То есть он, еще позавчера все решил?

Еще позавчера знал, что возьмет меня на работу на этих особых условиях?

До того, как меня пригласили!

Я так задумываюсь, что не замечаю, в какой момент Анна вышла из кухни.

Может, он решил поселить у себя нового персонального ассистента, чтоб она замуж за очередного заместителя не выскочила? Да ну, бред! Чтоб Данил и кого-то сторожил? Да ему похоже плевать на всех. А если бы требовалось девчонку привязать, так ему достаточно пальцем поманить. И это я не идеализирую…

— … а если не остановитесь, то мы останемся без утренней запеканки, — врывается в мои мысли насмешливый голос.

Вздрагиваю.

Помяни черта, и вот он. Собственной персоной.

Мать моя, женщина!

Да не черт, а сам дьявол!

Я смотрю на Данила и тут же забываю, что он монстр, хам, мой босс и вообще тот, кто даже не взял мой номер телефона после жаркой ночи.

Данил щеголяет загорелым торсом, через плечо у него перекинуто полотенце. Он в одних широких спортивных штанах, ткань которых так мягко струится, что обрисовывает его мужественность чересчур детально. Мне даже мерещится, что на нем нет белья.

Он явно собирается пойти поплавать. Благодаря Анне я уже знаю, что в доме есть бассейн. Я тоже хочу окунуться, но теперь меня бросает в жар от одной мысли, что я могу плавать вместе с ним. Интересно, в прохладной воде его кожа такая же горячая? Везде горячая?

Я ведь помню, как плавилась под его ладонями. Помню эту родинку над правым соском. Помню, каковы на ощупь жестковатые волоски на его груди.

Я помню, что плотная гладкая кожа внизу живота переходит в более нежную, словно велюровую кожу его члена…

Я все это слишком хорошо помню.

На самом деле, два месяца — это ведь всего ничего.

Загипнотизировано смотрю, как Данил мягкой поступью медленно приближается ко мне. Он поднимает руку и поводит большим пальцем по моей нижней губе.

И я падаю в воспоминание.

Большим пальцем он проводит по моей нижней губе, размазывая помаду. Я не удерживаюсь и слегка прихватываю палец зумами. Дразня, щекочу его языком. Видя, как темнеют его глаза, втягиваю палец в рот. Я никогда так не делала, но с Данилом я хочу позволить себе все.

— Ты ведь этого хочешь, да? — он притягивает меня к себе за талию другой рукой, вдавливая в свое тело. — Не такая уж ты и скромница.

Какая уж тут скромница! Я готова его сожрать!

Его ладонь скользит