Предатель. Дочь от любовницы - Адриана Чейз

Загладить вину?! Он это называл именно так? Дорогая, я тут разбил яйцо в холодильнике, не убрал его и отключил перед поездкой на море, теперь боюсь открывать дверцу. Милая, я забыл купить тебе цветов на восьмое марта. Неужели в этот ряд могло встать что-то вроде: я сходил налево и у нас с любовницей родилась дочь, которую я зарегистрировал на себя и собирался скрывать?

— Игорь, ты никак не можешь искупить то, что сотворил. Ты знал больше девяти месяцев, что переспал с другой бабой! Ты знал, что она залетела. Ты пошел с ней в ЗАГС и признал вашу дочь. Ты бы прятал от меня вторую семью, если бы Ника не бросила сегодня со мной Софию! А самое жуткое в этом всем, что твоя левая баба знает о моем бесплодии! Ты с ней делился даже этим!

Я перешла едва ли не на ультразвук, отчего младенец разорался просто адски… Но прежде, чем Игорь бы хоть что-то ответил на ворох заслуженных претензий, случилось неожиданное. На телефон мужа поступил звонок, и пока я надеялась, что это одумалась кукушка, которая начнет требовать, чтобы ей вернули ребенка, Харламов бросил собеседнику короткую фразу, а потом и вовсе вскочил и заявил прежде, чем умчаться прочь:

— Горит дом на Индустриальном. Дали повышенный номер. Я поехал.

Его след простыл через доли секунды, а я осталась одна с орущим в комнате ребенком. И даже сообразить не успела, в какой переплет угодила снова.

Проклятье!

Так, нужно было собраться с мыслями! Первым делом я бросилась звонить родителям Игоря. С ними у меня были прекрасные отношения, они меня любили, как родную дочь. С мамой мужа, Елизаветой Николаевной, я могла даже порою поделиться тем, что не решалась озвучить собственной матери. И вот звонила ей, надеясь, что ее не хватит удар от новостей.

— Алло, Сашенька, привет! А я как раз собиралась сама тебе отзвониться, — отозвалась Елизавета Николаевна на третьем гудке.

Я открыла было рот, чтобы сразу выдать ей все, да так и закрыла, запоздало сообразив, что не подумала о главном: что, если родители Игоря тоже обо всем знали?

— Лизавета Николавна, — начала я, подбирая слова, — тут такое дело… У вашего сына есть дочь от другой женщины. Она родилась пару недель назад. И именно эта самая дочь сейчас разрывается плачем на заднем плане.

Я намеренно вошла в комнату, где вопила София, остановилась в полуметре от коляски. Тишина на том конце связи была такой звенящей, что у меня от нее даже уши заложило.

— Это… шутка такая, Саш? По-моему, не смешно…

В голосе свекрови слышался явный укор, в ответ на который я горько усмехнулась. А мне-то как не смешно…

— Это не шутка. Я гуляла в парке, мне вручила ребенка некая Вероника. Оказалось, что с нею ваш сын переспал девять месяцев назад, у них родилась дочь. Теперь Ника решила «подарить» мне этого ребенка. Ну и, как я уже сказала до этого, София плачет, потому что я к ней подходить не собираюсь, а Игорь умчался на пожар.

Выпалив все это скороговоркой, я прикусила нижнюю губу и стала дожидаться ответа, прекрасно понимая, что сейчас свекровь находится в состоянии полнейшего ступора. Если, конечно, она не врала и действительно об этом ребенке не знала.

— Я сейчас же приеду! — заявила Елизавета Николаевна через несколько мгновений и я с облегчением выдохнула.

Вторым звонком стало обращение в полицию. И чего он мне стоил, не знал никто. Потому что очень неуютно и некомфортно было рассказывать эту историю, больше похожую на серию мыльной оперы.

— Так отец ребенка — ваш муж? — задали мне вопрос, когда я коротко рассказала все обстоятельства обретения Софии.

— Да, мой муж.

— И он сейчас на работе?

— Именно так.

— А какая опасность грозит ребенку? Вы не можете с ним посидеть, пока ваш муж не вернется?

Клянусь, я так и видела, как потом эта история переходит из уст в уста, при этом надо мною в ней смеются на все лады. Так глупо я не чувствовала себя ни разу в жизни.

— Никакой опасности ребенку не грозит! Но я не собираюсь сидеть с подкидышем! Понимаете, мне ребенка подбросили! — не выдержала я.

На том конце возникла пауза.

— Вам подбросили ребенка, но его отец — ваш муж?

Я начала сходить с ума, иначе то состояние, в которое впадала, и назвать было нельзя.

— Если вам так будет угодно — мне подбросили ребенка и я не знаю, кто его отец! — рявкнула я. — Пришлите наряд полиции!

Снова возникло молчание, после чего диспетчер недовольно ответила:

— Диктуйте адрес.

Положив трубку, я усомнилась в том, что вызванный наряд все же прибудет. Одно дело — когда действительно находят младенцев без родителей, а тут я собственными устами подтвердила, что София не сирота и я не просто знаю ее отца, но меня еще и угораздило выйти за него замуж. Но уж пусть будет как будет… Не станет же Игорь тушить пожар вечность! Вот приедет и пусть выполняет то, что пообещал!

В ожидании свекрови, я стала метаться по квартире, сходя с ума от плача ребенка. Но я просто не смогу заставить себя подойти к Софии, не говоря уже о том, чтобы взять ее на руки. И это, конечно же, не месть… Просто нянчиться с нагулянным дитем — выше моих сил.

Раздался требовательный звонок в дверь, и я ринулась открывать. Пусть это будет кто угодно — полиция, свекровь, папа римский… Лишь бы только выйти из этого чудовищного круга, в который я влипла, как муха в паутину.

— Сашенька! Так это правда? В голове не укладывается! — запричитала Елизавета Николаевна (а это была именно она), как только переступила порог нашей с Игорем квартиры. — Слышу, слышу! Вот же какая напасть! — продолжила она, быстро разуваясь и раздеваясь. — Как он вообще это объяснил? Что сказал в свое оправдание?

Судя по ее голосу, свекровь пребывала в состоянии крайнего нервного напряжения, что являлось полным отражением того, что ощущала я сама.

— Никак не объяснил. Встретил девушку в кафе, с ней переспал, родилась дочь, — буркнула я в ответ.

Елизавета Николаевна направилась в ванную, где скрупулезно вымыла руки. Ясное дело, сейчас будет сюсюкать с Софией, пока мы ждем стражей порядка…

— Кстати, я вызвала полицию, — мрачно уведомила я свекровь, когда та