Папа под Новый год (СИ) - Злата Тур

Только как же сделать, чтоб и он согласился забыть?

– Матвей, послушай. Я не твоя пара. Между нами год раздельной жизни. И я ни разу! Заметь, ни разу не пожалела о том, что ушла от тебя. Я тебе благодарна за все, – мне пришлось опять сильно преувеличить, чтобы только полить бальзамом его раздутое Эго и успокоить зверя. – Но у меня своя жизнь. Я работаю, Ладушка у меня под присмотром. Давай просто разведемся, чтоб не было этих бесконечных позорных судов. Разве ты хочешь этого?

Матвей подозрительно прищурился, очевидно, что-то складывая в голове.

– Судов не хочешь? А почему б и нет? Не надо было б ко мне тащиться. Ты же знаешь, могу и проучить за твое бегство. Или ты скрываешь от кого-то, что у тебя законный муж есть?

– С чего ты взял? – от волнения у меня пересохло горло, и вопрос получился хриплым.

В чем – чем, а в умении соображать ему не откажешь. Мгновенно может сложить факты и сделать вывод. Не зря он мастер спорта по шахматам. А по запугиванию, так и вообще чемпион. В его глазах снова мелькнул хищный блеск, и не успела я рот открыть, он выхватил у меня сумку. Вот когда я пожалела, что взяла самую простую модель телефона и не поставила пароль на него. Мгновенно он вытащил мой аппарат и полез в меню.

– Матвей, отдай! Я не твоя собственность!

Он в ответ лишь насмешливо усмехнулся и оттолкнул мою руку, когда я попыталась выхватить телефон.

– Я выйду, поговорю с твоим хахалем, а ты осваивайся. Все равно тебя больше никто ждать не будет. Вот объясню, что я с тобой сейчас делаю, и все. Ни один мужик не захочет объедки подбирать.

От ужаса у меня потемнело в глазах. Я представила, какие гадости он может наговорить. Да и без подробностей. Даже если Антон подумает, что муж меня изнасиловал, то это конец. Я буду для него грязной. Мужчинам нелегко смириться с тем, что его женщину кто-то «попользовал». И умом будет понимать, что вины ее нет, но трещина будет расти.

И что бы я потом ни говорила Антону, сомнение может остаться. И это гораздо хуже, чем если бы он узнал, что я замужем. Действовать нужно было незамедлительно. Я начала лихорадочно соображать, как выпутаться. Выход из безвыходного положения там же, где и вход. Сунулась сюда, как овца, значит, надо и делать ноги.

– Матвей, ты победил. Все. У меня там рабочие контакты, и я не хотела бы, чтоб ты всех обзванивал и говорил обо мне гадости, – я подняла руки ладонями вверх, подавая знак «сдаюсь».

– И-и-и? Вот так просто останешься, и мне не надо будет тебя запирать на замок? – его вздернутая бровь ясно показывала, что доверия ко мне ноль.

– А ты считаешь, что я тебя плохо изучила? Ты же, если захочешь, ни перед чем не остановишься. Так что у меня шансов ноль. Еще прошлый раз ты сказал, что ребенка мне не отдадут, потому что не смогу обеспечить ему достойное существование.

Я говорила тихо, опустив глаза. Так, как ему нравится. Отвесив комплимент, я усыпила его бдительность, и он начал расслабляться. Да и весь мой обреченный вид говорил о том, что я сдалась.

– Что тебе приготовить? – сделав вид, что сглотнула слезы, тыльной стороной ладони вытерла сухие глаза.

Очевидно, предыдущая женщина не угодила с кухней, потому что Матвей стал похож на голодного кота.

– Давай свой фирменный борщ! Ты хоть и недотепа, но борщ у тебя нормальный.

Спасибо, дорогой! Думаю, чего это мне не хватало для полного счастья? А оно во чего! Чтоб меня опять считали вещью! Ну подожди, рано расслабился!

Понуро я побрела на кухню и принялась лихорадочно искать взглядом приправы. Искренне надеясь, что пристрастия к острой пище у Матвея не прошли.

Бинго! В знакомых баночках нашелся и красный, и черный перец. Для верности я понюхала и тот, и другой и остановилась на жгучем красном. Открыла колпачок и зажала в руке.

– Матвей, а какую кастрюлю взять? – крикнула я, пытаясь поймать сердце, которое билось где-то в горле.

– Ну ничего не можешь, – довольный, что очередной раз признали его превосходство, он зашел на кухню

Выдвинув ящик, собрался ткнуть пальцем в какую-то из кастрюль, но я ему помешала. Резким движением я сыпанула перец ему в глаза. Инстинктивно он схватился за лицо, выронив телефон. Я тут же вцепилась в него, и не дожидаясь благодарностей, рванула к выходу. На одевание времени не было, поэтому я сгребла в охапку пуховик и сумку и выбежала на улицу.

Молодым сайгаком я неслась к остановке, умоляя транспортных богов послать мне маршрутку раньше, чем Матвей придет в себя и бросится в погоню.