Она не Я - Амелия Борн

И неужели это были все же не пустые слова? Неужели наше родство и в самом деле что-то для нее значило?

– Ты же понимаешь, что твой поступок ничего не меняет? – произнесла, глядя ей в глаза. – Не отменяет всего, что было сделано раньше?

– Я и не надеялась, – откликнулась она, отведя взгляд. – Просто сделала то, что должно.

Я кивнула, принимая ее объяснение. Она вдруг поднялась на ноги, изящно отряхнулась, хоть это и не могло никак спасти ситуацию с внешним видом, и сказала:

– Можешь идти? Тебе нужно переодеться в сухое.

Я уперлась ладонями в землю, пытаясь встать. Юля молча протянула мне руки, позволяя опереться на нее, обрести равновесие. И просто пошла рядом, помогая везти коляску с Лилианой.

Мы дошли до дома в молчании. Остановились у подъезда, замерли, словно подыскивая подходящие слова…

Мне нечего было ей сказать, нечем обнадежить ее одиночество. Но один совет я все же могла ей дать.

– Расскажи все Льву, – произнесла, прежде, чем отвернуться и пойти своей дорогой. – Он имеет право знать… о сыне.

– Откуда ты?..

– У твоего ребенка его глаза.

Более не оглядываясь, я шагнула в подъезд и хлопнувшая за спиной дверь отрезала нас друг от друга.

Возможно, навсегда. А возможно… и нет.

* * *

Когда оказалась дома, в сухой одежде и тепле, все, что испытала за несколько мгновений, растянувшихся в вечность там, в воде, нахлынуло на меня снова.

Паника подступила к горлу, подкинула меня с места, заставив заметаться по комнате, поспешно начать собираться…

Я знала, что нужно было делать. Я понимала, чего хочу. И я больше не собиралась тянуть время из-за гордости и былых обид, когда все чувства кричали об одном и том же желании…

Господи! Да я ведь могла умереть сегодня, лежать сейчас на дне реки… И не было бы уже ничего и никогда!

Перед лицом смерти многие вещи кажутся уже не такими значительными, как прежде. И пусть я рисковала, вновь доверяя себя человеку, который уже однажды обманул, все же хотела дать ему этот шанс, потому что жизнь без него пугала меня гораздо больше, чем угроза нового предательства.

Схватив свою сумку, я уже собиралась взять на руки Лили, готовая немедленно мчаться к тому, кого боялась уже никогда не увидеть, но…

Мчаться никуда и не пришлось. Потому что именно в этот момент раздался звонок в дверь, и на пороге обнаружился сам Кирилл.

Я потрясенно отступила, позволяя ему войти. Он опалил меня взглядом и, не глядя, захлопнул за собой дверь. Шагнул ко мне, не говоря ни слова, надвигаясь стремительно и уверенно, как стихийное бедствие, готовое смести все со своего пути…

Его губы врезались в мои: внезапно, поспешно, обжигающе. Он целовал жадно, жаляще, буквально пожирая, поглощая мои губы, вжимая в себя мое тело…

Дрожь прошибла меня с ног до головы. Как же мне не хватало этих ощущений, как же я скучала по этим властным, чуть грубым ласкам… по этому человеку. И как устала бороться с чувствами, которые он во мне рождал!

Но бороться больше и не собиралась. Подалась к нему, обняла так крепко, как только могла и… ощутила, что все наконец-то так, как и должно быть. Так, как хотела. Так… правильно.

Кирилл разорвал поцелуй, прижался лбом к моему лбу и вдруг выдохнул:

– Прости, Софи. Видит небо – я хотел сделать все иначе. Хотел показать тебе, что исправился. Что способен дать тебе право выбора, не давить и не принуждать…

Он отстранился, властно взял меня за подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза, и продолжил:

– Но нет, я на это не способен. Я больше не могу бездействовать, не могу ждать. Тем более, что сам вижу – тебя тянет ко мне так же, как меня – к тебе. И просто глупо продолжать и дальше эту игру, когда мы оба все прекрасно понимаем.

Я открыла было рот, чтобы что-то сказать, но он прижал палец к моим губам.

– Можешь, конечно, возражать, можешь попытаться спорить… Но я все равно сделаю так, как привык. Так, как будет лучше для нас всех.

– И как же? – пробормотала, обескураженная всей этой речью и вместе с тем… чувствующая себя так, словно все наконец вернулось на круги своя.

– Я забираю тебя и Лили домой, – бескомпромиссно постановил Кирилл. – Со всем остальным мы разберемся постепенно… вместе. Я могу еще миллион раз сказать тебе, что люблю, но будет гораздо лучше, если стану показывать это – изо дня в день. И, боюсь, тебе никуда уже от этой любви не деться, Софи.

– Значит, выбора у меня все-таки нет? – усмехнулась в ответ лукаво.

– Ни малейшего… пока ты смотришь на меня так, как сейчас.

Я подалась к нему, снова оказываясь в крепких и, несмотря ни на что, надежных объятиях, и просто сказала:

– Я тебя люблю. Я как раз собиралась ехать к тебе, чтобы сказать это… но ты меня опередил.

Он рассмеялся, уткнувшись лицом в мои темные волосы, сильнее сжал в объятиях, словно боялся отпустить…

– Все будет хорошо, – проговорил так уверенно, словно знал всю жизнь наперед. – Теперь все будет хорошо, Софи. Потому что я все для этого сделаю. Веришь?

Вместо ответа я подняла голову и, потеревшись носом о колючий подбородок, поцеловала того, кого хотела целовать до конца своей жизни.

Потому что я ему действительно верила.

Несколько месяцев спустя

В небольшом кафе витали запахи кофе и сладкой выпечки – сегодня я ждала к себе особого гостя. Вернее, гостью.

Я уже закрыла свой маленький ароматный уголок для других посетителей – рабочее время вышло, но для этого человека у меня все равно была наготове чашка кофе и несколько видов выпечки.

– Пахнет потрясающе! – заявила она прямо с порога, врываясь в помещение маленькой изящной птичкой – в этом умении подать себя Юля ничуть не изменилась за прошедшее время.

Я улыбнулась ей – этот восторг людей по поводу того, что я делала собственными руками, просто не мог надоесть. И я сама чувствовала себя счастливой, когда видела улыбки на лицах своих посетителей: и больших, и маленьких.

После воссоединения с Кириллом жизнь стала почти прежней, но не во всем: я больше не желала от него зависеть. Мне было важно иметь собственное дело, представлять из себя что-то большее, чем жена состоятельного бизнесмена, и,