Босс для подруги (СИ) - Фокс Кира

Нервно сглатываю, понимая, что молчание затягивается непозволительно долго и мне от этого неуютно. Мне бы вернуть ему пиджак да уйти подальше. Чтобы не видеть этих глаз, чтобы поберечь то, что осталось от моего глупого сердца. Вот только я почему-то стою и смотрю. Запоминаю черты его лица. Кажется, где-то в подсознании уже начинает формироваться понимание, что работать в одном месте с ним я все же не смогу. Раньше я гнала от себя эти мысли, желая что-то доказать самой себе. Но сейчас… увидев его сегодня с той самой девушкой, поняла, что не смогу. Не смогу видеть их вместе. Слишком больно для меня.

В глазах начинает печь, и я невольно моргаю, чтобы сдержать поток слез. Наверное, именно поэтому упускаю момент, когда Матвей оказывается непозволительно близко и целует меня. Страстно, глубоко, подавляюще. А я поддаюсь. открываюсь и делаю шаг навстречу. Потому что, оказывается, соскучилась по нему гораздо сильнее, чем могла предположить. Наш поцелуй становится немного диким — обоим не хватает воздуха, и только тогда мы ненадолго отрываемся друг от друга. Волошин смотрит на меня затуманенным взором. Как тогда. в отеле. И сердце сладко екает от этого. Вот только.

— Что у тебя с Волгиным?! — жестко спрашивает он. Дергаюсь, пытаясь освободиться от его объятий. Волшебство нарушено, и я вспоминаю о том, что он пришел не один. А значит, все происходящее просто недопустимо.

— Тебя не касается, — тихо отвечаю. — Отпусти меня.

— Нет, — отрезает тот. — Больше я тебя никуда не отпущу!

Удивленно выгибаю бровь.

— В смысле?

Матвей прислоняется к моему лбу своим и шумно вдыхает.

— Я такой дурак, Наташ. Прости меня. — это, наверное, последнее, что я ожидала от него услышать. Все это время он никак не давал понять, что о чем-то сожалеет. Полная беспристрастность и равнодушие. — Я должен был остановить тебя еще тогда, но испугался.

— Испугался? — повторяю за ним.

— Мой прошлый опыт был… печальным, — тихо добавляет он. — И у меня большие проблемы с доверием, — я снова молчу. Просто потому, что во мне слишком много эмоций. И я понятия не имею, как с ними справиться. — Все это время пытался держаться подальше, но. не смог, — отчаянно выдыхает он. — Понимаешь? — Матвей отстраняется и смотрит мне в глаза.

— Я. — в горле пересохло, и говорить просто не получается. Это слишком для меня. Слишком на грани. — Я не.

— Не говори ничего, — прижимает палец к моим губам. — Наташ, пожалуйста, дай мне шанс. Когда увидел тебя сегодня с ним. Я как озверел — словно пелена на глазах.

— Кто она? — вопрос слетает с губ быстрее, чем понимаю, что не стоило его озвучивать. А на его лице вдруг появляется улыбка. Та, что была когда-то. И так тепло становится от этого. Матвей берет мое лицо в ладони и осторожно целует в губы. Даже не целует — просто нежно касается.

— Просто хорошая знакомая. Между нами ничего нет, — однако я хмурюсь, вспоминая недавнюю сцену в офисе. — Не веришь мне? — хмурится он.

— Твоя бывшая, она. — нервно вдыхаю, чтобы собраться с мыслями.

— Что она?

— Она сказала. что это твоя новая. — все же не решаюсь озвучить те грязные слова, что кричала та невменяемая дамочка.

— Лиза слишком злопамятна, — фыркает Волошин. — Поверь, Лиля — просто подруга. Не более того.

Я верю ему. Может, это глупо, но я верю. Точнее, верю, что он уверен, что говорит правду. Вот только я видела глаза этой Лили. И намерения у нее явно не как у подруги. Я могу сейчас просто закрыть на это глаза, промолчать и представить, что между нами снова все хорошо. Вот только. это мне не подходит. Мне нужно либо все, либо ничего.

— Лиля смотрит на тебя не как на друга. Ты ей нравишься, — и снова на его лице довольная ухмылка. — Что?

— Ты ревнуешь, — я лишь недовольно поджимаю губы и снова пытаюсь вырваться из объятий. — Подожди, Наташ, послушай. Я попросил ее подыграть мне, понимаешь?

— Что? Но зачем?

— Потому что хотел убедиться, что мне не показалось, — просто отвечает мужчина.

— Показалось что?

— Что мои чувства взаимны, — весомо произносит бородатый. — И я убедился. Так что теперь никуда тебя не отпущу.

— Что-то не припомню, чтобы давала свое согласие, — фыркаю, складывая руки на груди.

— И вообще — может, я в отношениях. Или, думаешь, я должна была ждать, пока тебя осенит понимание?

Глупые слова срываются прежде, чем понимаю, что не стоило этого произносить. Взгляд Матвея становится злым и колючим.

— Ты можешь пытаться вывести меня из себя, но больше я не дам тебе сбежать. Ясно?

— И ты готов доверить свои секреты? Готов рассказать все, что я захочу? — с вызовом смотрю на него. Каждой клеточкой своего тела я чувствую, что вот он — переломный момент. Мы либо преодолеем эти трудности и пойдем вместе, либо все придется оставить позади…

— Готов, Наташ, — тихо отвечает он, а затем прижимает к себе и целует в лоб. — Ты нужна мне.

Вот вроде нет чего-то сверхъестественного в его словах, а я таю от них. В груди так тепло и сердце гулко стучит.

— Давай уедем? — вдруг говорю я. Кажется, сегодня вечер спонтанных решений.

Мужчина отстраняется и внимательно смотрит на меня.

— Уверена?

— Вполне. Не хочу больше возвращаться туда.

— А вещи? — резонно напоминает босс. С досадой вспоминаю про сумочку. И правда — не оставлять же. — Не хочешь туда возвращаться? — отрицательно качаю головой. — Идем.

Мы приходим в гардероб — по пути мой спутник что-то строчит в мобильном. И через минуту к нам приходит Иван с моей сумочкой. Он не кажется удивленным. И это странно.

— Держи. Хорошего вечера, — прощается он и быстро уходит. А я вопросительно смотрю на Матвея.

— Сказал ему, что ты со мной. И ему лучше не протягивать к тебе свой интерес.

— Ты ревнуешь, — усмехаюсь я. Он фыркает и подает мне мой плащ. Забирает свой пиджак, и мы покидаем ресторан.

— Хочешь прогуляться? — спрашивает Волошин. — По набережной, например.

— Было бы здорово.

Он ведет меня только ему известным маршрутом. Но через пятнадцать минут мы и правда оказываемся возле Москвы-реки. Бородатый босс уверенно держит меня за руку — словно боится, что я сбегу. А мне так хочется прокричать, что не сбегу! Что останусь с ним! И только тихий голос разума удерживает от этого безумства.

Какое-то время мы идем молча. Мне совершенно не хочется говорить — потому что хорошо и так. Молча. Рядом. С ним.

— Это случилось четыре года назад, — вдруг начинает говорить мужчина. — После диплома я пришел работать в престижную фирму. Начинал, правда, с низов. Хотя отец предлагал воспользоваться его связями. Но я хотел по-настоящему заработать что-то сам. Пропадал на работе по двадцать часов. И это принесло свои плоды — через пару лет меня назначили старшим аналитиком группы. Это было таким стимулом, что я стал работать еще усерднее. И еще через два года стал начальником отдела. А спустя полгода познакомился с Ксенией, — он замолкает. Взгляд его стекленеет. Будто он сейчас там, в том времени.

— Ксения — это твоя невеста?

— Андрей сказал? — с неприязнью уточняет Волошин. И я коротко киваю. — Мразь. Да, наши отношения закрутились довольно быстро. Она была умной, красивой и работоспособной. Это подкупало меня. Я ведь и сам зачастую не замечал, как пролетали часы за работой. Мы встречались уже год, когда я предложил съехаться. Но Ксения как-то не восприняла эту идею, объяснив тем, что родители не одобрят подобное. Тогда я сделал ей предложение, решив, что мы любим друг друга и готовы к семье. Она приняла мое предложение, но поставила условие — ей хотелось большую свадьбу и красивое платье. Я был так влюблен и очарован, что согласился не думая, — мужчина вздохнул, покачав головой. — Для исполнения этой мечты нужно было много денег. Можно было бы попросить у родителей, но… я не хотел. Тем более что ни мать, ни отец не одобряли мой выбор. Мы часто ругались из-за этого. В итоге почти перестали общаться.