Я без тебя не могу (СИ) - Рахманина Елена

Самгин был для меня загадкой: мужчина, который сначала не давал мне возможности даже подумать, не вторгаясь в мое личное пространство, просто испарился, стоило мне сменить госпиталь. Теперь же вновь явил свой лик передо мной.

Он продолжал сидеть на зрительском месте, не предпринимая попыток подойти ко мне или заговорить, поздороваться или просто кивнуть, только молча смотрел либо на меня, либо сквозь меня. Дальнейшая тренировка была совершенно бесполезной, потому что у меня тряслось все тело, но вовсе не от усталости.

Черт возьми, почему его не было так долго?! Не верила, что он не мог меня найти. Откровенно говоря, я плохо скрывалась, поэтому ожидала, что, в конце концов, он сможет меня выследить. Если захочет…

И в последнее время мне начинало казаться, что такого желания у него не было. От этого я злилась еще больше и на себя, и на него, вскармливая свою обиду и разочарование, пока они не разрослись до огромных масштабов, перевесив меня. И вместе с тем я готова была отгрызть себе руки, лишь бы не тянуть их к ноутбуку за билетом в любую точку земного шара – к нему.

– Лад, Самгин объявился, – набираю сестру сразу же, как вхожу в дом.

– Ну, наконец-то! – спокойно отвечает она. – Успела по нему настрадаться?

Молчу некоторое время, подмечая повышенное ехидство в тоне сестры.

– Всё-то ты обо мне знаешь, – в тон ей отвечаю я, отлично понимая, что сестра читает меня, как открытую книгу. – Я вышла из душа, а его и след простыл. Может, это была лишь галлюцинация?

Но он не был ни миражом, ни галлюцинацией, потому что с того дня я упрямо переживала его молчаливое присутствие в своей жизни каждый вечер. Мне было бесконечно интересно, что же он будет делать дальше, но загвоздка была в том, что ничего не менялось. Он появлялся в одно и то же время и уходил сразу после того, как я отправлялась в душевую. Всё повторилось на следующий день, и через день, и всю неделю.

Но ни один из нас не пытался совершить шаг навстречу друг другу. Не знаю, что двигало им и как ему хватало терпения. Меня же спасала усталость, избавляя от болезненных размышлений, что для меня было жизненно необходимо, ибо мыслей о Самгине в голове было так много, что она разрывалась на части.

Злость на него росла всю эту неделю, с каждым днем становясь всё сильнее и сильнее, и, стуча зубами под холодными струями душа, я фантазировала, как бросаю ему в лицо тысячи обвинений. Когда раздался характерный щелчок двери и, обернувшись, я увидела его собственной персоной, то вовсе не была готова к нашему столкновению наяву.

Душевая, разделенная перегородками, не предусматривала наличия иных дверей, кроме тех, что вели в бассейн и раздевалку, поэтому единственное, что мне оставалось – это стоять перед ним голой и мокрой и хлопать глазами, пока я не вспомнила, что у меня есть язык и я могу им воспользоваться.

– Какого черта ты тут делаешь?!

Сегодня на нем белая футболка и простые джинсы, ничем не выдававшие в нем крупного бизнесмена, а отсутствие галстука и идеально отутюженной рубашки делает его куда больше похожим на того, кого я полюбила, чем на сына своего отца, который поставил своей целью выжимать из меня страдания.

Он подходит ко мне, полностью одетый, разбрызгивая тяжелыми ботинками лужу в душевой, и морщится, попадая под холодные струи душа, сразу протягивает руку за мою спину к крану, добавляя горячей воды.

– Что ты себе позволяешь?! – задаю я еще один глупый вопрос, несмотря на то, что предыдущий он проигнорировал.

– Холодно же, – просто отвечает Клим, пока его одежду заливает вода, словно то, что он сейчас стоит передо мной под душем, самое естественное, что может быть в мире. Я опускаю взгляд, рассматривая проступающее под футболкой тело, сглатывая слюну и закрываю руками затвердевшие соски, попавшие под прицел его глаз.

Самгин жадно изучает меня, будто не видел тысячу лет.

– Может быть, ты ответишь хотя бы на один мой вопрос?

– Помолчи, дай тебя рассмотреть. – Он поворачивает меня спиной к себе и произносит, наклонившись к уху: – Я соскучился.

– Самгин, – шиплю его фамилию, как ядовитая змея, пока не ощущаю прикосновения его пальцев к месту огнестрельной раны.

– Ты просила отпустить тебя, но ничего не говорила о том, что я не могу находиться с тобой в одной стране или в одном зале, – объясняет он мне, целуя меня в плечо и разворачивая к себе, а я все еще не могу разглядеть какую-либо логику в его словах.

– Да, но тебе не кажется, что сейчас ты находишься слишком близко? – интересуюсь я, приподнимая бровь и ощущая, как его горячие ладони ложатся на мою талию.

– Это лишь вопрос нахождения физического тела в пространстве, – криво улыбается он.

– Надеюсь, когда у меня появятся муж и дети, твоё физическое тело будет где-то в другом месте. – Склоняю голову, наблюдая за его реакцией. Он тяжело втягивает ноздрями воздух и прикрывает глаза, а когда вновь открывает их, пойманные секундой ранее демоны пропадают из них, и Клим убирает прядь волос, упавшую мне на лицо.

– Будет. Я буду рядом до тех пор, пока ты меня не простишь, – произносит он с совершенно серьезным лицом.

Рассматриваю его загорелое лицо с трехдневной щетиной и темные волосы, пытаясь угадать, как давно он в Техасе.

– И мой муж и дети тебя не смутят? – Склоняю голову, размышляя, насколько далеко он позволил бы мне зайти.

– Я буду ждать, пока муж тебе не надоест, а ты не захочешь еще детей. – Самгин крепче прижимает меня к себе, пока я едва не впечатываюсь носом в его грудь, и тихо добавляет: – Но я бы предпочел быть твоим единственным мужем.

Смотрю на него, сузив глаза. На языке так и вертятся колючие слова, и я все же не выдерживаю, понимая, что достигнутый здесь дзен летит ко всем чертям вместе с моим самообладанием.

– Ты хотел быть мужем Дианы, – напоминаю ему и толкаю со всей силой в грудь. –И чтобы она стала твоей женой! – Вновь толчок. – Как быстро меняются твои планы!

Самгин стоит на месте, под напором воды и моей злобы, ожидая, должно быть, когда она прекратится, а я, вместо того чтобы успокоиться, завожусь еще сильнее, раскручивая завязанную в клубок боль, вспоминая все причиненные им обиды. А он думает, что стоит ему явиться, как я все забуду!

Чувствую, как истерика переходит на новый уровень и по щекам, вперемешку с водой, текут слезы. Клим одной рукой сжимает мои ладони, оставленные на его груди, а другой привлекает к себе, целуя в мокрую щеку, пока я вдруг не понимаю, что не просто плачу, а содрогаюсь от рыданий. Мне столько лет требовалось быть сильной, не имея возможности расслабиться, что теперь, рядом с ним, я вдруг ощутила себя слабой, едва ли не беспомощной.

– Прости меня, пожалуйста, – шепчет он, прижимая меня к себе, а я, как безвольная амеба, у которой еще память не зародилась даже в зачаточном состоянии, льну щекой к его мокрой футболке.

– Не прощу, – хмыкаю я носом, чувствуя, как его руки, успокаивающе поглаживают спину.

– Хочешь, я на колени встану? – Он слегка отстраняется от меня, чтобы заглянуть в глаза, и серьезно вглядывается в них.

– По-твоему, это поможет мне забыть все слова, сказанные тобой? – спрашиваю я и наблюдаю за тем, как он опускает веки, будто ему самому больно их вспоминать.

– Дай мне шанс всё исправить. – Он сжимает мою голову, не давая мне отвести взгляд. –– Я без тебя не могу, слышишь? Дышать без тебя не могу, воздуха не хватает, задыхаться начинаю, все десять лет без тебя я не дышал, понимаешь? Глаза закрывал и тебя видел, всё доказать что-то хотел и тебе, и себе, что я лучше, чем тот, кому ты меня предпочла. Ненавидел тебя, убить хотел и любил при этом так, что внутри всё разрывалось.

Дыхание вновь сбивается, чувствую, как появляются новые слезы, сжимаю в кулаках его футболку и тяну вниз с такой силой, что слышу, как трескается ткань.

– А я, по-твоему, жила эти годы, конченый ты ублюдок?! – произношу сквозь зубы, глотая рыдания. – Сколько раз я умереть хотела, знаешь?! Ты не дышал, а я жить не могла, существовала так, будто меня завели когда-то, и все ждала, когда заряд закончится! Ты сбил меня – я тебя полюбила. Ты безоговорочно поверил, что я тебя предала, ни разу не усомнившись в сделанных выводах – я тебя продолжала любить. Ты вернулся в мою жизнь, чтобы залечить собственные раны, а мне нанести новые, – и я всё равно любила тебя. Ты думаешь, меня надолго еще хватит, Самгин!?