Только твоя - Саманта Аллен

Мы с сыном находились под защитой Фабрицио, но только на территории его дома. Роскошный замок и огромный сад — вот границы нашей свободы. Фабрицио богат и часто заказывает увеселительные мероприятия для Марко. На территории поместья побывал и передвижной цирк, и воздушные акробаты, и ростовые куклы, и даже мини-зоопарк. К нам приезжают курьеры, привозят роскошную дизайнерскую одежду, мы питаемся изысканными блюдами из самых дорогих ресторанов, если пожелаем, но всё это в пределах одного дома. Марко нужно общение и со сверстниками. А Гвидо в последнее время увеличивает своё влияние и прогибает под себя многие семьи так, что они опасаются приехать на день рождения Марко.

Даже слуги…

Фабрицио хотел скрыть от меня информацию, но я подслушала, что Гвидо начал прижимать семьи тех, кто осмелился прислуживать Фабрицио в его доме. Гвидо давал понять, что с нами связываться не стоит. Если так пойдёт и дальше, мы умрём в полном одиночестве в стенах роскошного замка. Или терпение Гвидо лопнет, и он возьмёт дом штурмом.

— Нет повода для беспокойства… — сухая ладонь Фабрицио накрыла мою.

Я в этот момент с тоской смотрела в окно. Мы жили в золотой клетке. И я не видела ни одного шанса покинуть ее. Всё чаще меня одолевали мысли сдаться. Какой прок от миллионов Дэниела, если Марко живёт в клетке? Какой толк в моей жизни, если я виновата в смерти любимого? И если бы речь шла только обо мне, я тотчас же сдалась Гвидо и прервала мучения. Но теперь я не была уверена, что Гвидо сдержит своё слово. Мне кажется, я его разозлила. Теперь я боялась, что Гвидо отыграется и на Марко. При любом раскладе. Гвидо — ублюдок, каких поискать. Уверена, что он не погнушается поднять руку и на двухлетнего мальчугана.

Я смахнула слёзы и подняла сухую ладонь мужчины, поцеловав её.

— Спасибо за всё, Фабрицио.

— Я не мог поступить иначе, — просто ответил мужчина. — Не смей сдаваться. Иначе всё было сделано зря. Сдашься сейчас — не было смысла в безумном побеге беременной девушки, не было смысла в бунте, не было смысла ни в чём. Тебе есть за что держаться — Марко. Марко — сын Дэниела.

— Я знаю, Фабрицио. Но я хотела бы видеть своего сына свободным человеком и сильным мужчиной. Только после этого я бы умерла спокойно.

Фабрицио стукнул кулаком по столу.

— Стены моего дома никогда не увидят суицида и не услышат панических слов о самоубийстве.

— Я так виновата перед Дэниелом… Эту вину мне никогда не смыть кровью, — слёзы закапали из моих глаз.

— Ты была молода и глупа. Всего девятнадцать. Если бы ты знала, какие безумства я творил в девятнадцать, убежала бы от меня с визгом. Нельзя хоронить себя. Есть один довольно влиятельный мужчина…

Ох, опять…

— …Я нашёл выход. Ты выйдешь замуж за Антонио ди Вайо. Он не молод, но влиятелен. И должен мне — это главное. У него достаточно могущества, чтобы противостоять Гвидо Риччи. Разумеется, ты поделишься с ним частью финансов Дэниела. Очень большой частью.

Я вздохнула. Фабрицио не оставлял надежды свести меня с каким-нибудь влиятельным человеком. Увещевал, убеждал, просил, иногда угрожал, что выкинет меня из дома. Тогда я демонстративно направлялась к воротам и замирала на самой границе. Той самой, которую нельзя пересекать. В такие моменты я ощущала пристальный взгляд снайпера, готового убить меня, переступи я невидимую черту. Фабрицио матерился и звал меня обратно. Он говорил, что я могу выйти замуж за кого-нибудь влиятельного человека, но я не хотела предавать Дэниела ещё больше, чем уже предала. Я считалась женой Гвидо, но считала себя вдовой. Навсегда. На всю оставшуюся жизнь. Вдовой, виноватой в смерти своего мужа.

Дэниел являлся мне во снах. Я заново проживала каждую ослепительную минуту близости с ним и горевала, что их было ничтожно мало. Моя вина — это мой крест, который я должна нести до конца своих дней.

— Выше нос, Лорри. Сегодня — день рождения моего внучатого племянника. Я намерен отметить его с размахом!