Обреченная ненависть - Вика Жукова

И то, с каким равнодушие Марат склонился над бедной женщиной, которую ещё можно было спасти.

— Вы же легко могли пойти с этим к высшему руководству, или кто у вас там такими делами занимается.

Капитан лениво улыбнулся и развёл руками.

— Поэтому я вынужден был вместо новых звёздочек, принимать сопливых малолетних ублюдков. Пытаться достучаться до их родителей, взывая к пути истинному.

— У меня нет времени это слушать, — моё терпение было на исходе.

— А у меня нет желания прозябать в тесном кабинете и занимать фигнёй.

— Вы сами выбрали эту профессию, — усмехнулся я.

— Твой папочка и его дружок в два счета скинули меня с лестницы, по которой я столько лет карабкался. И почему? Потому что я не хотел оставить дело как висяк.

— Он мне не отец.

— Тут бы я поспорил. У меня есть заявление, от твоей матери. Покойной, прости пожалуйста. Она утверждала, что Марат Кенаев отец её ребёнка. Документы для суда собирала. Но насколько я знаю, так ничего не добилась. Ни алиментов, ни элементарной помощи.

Неприятная новость обухом саданула по больной голове.

Ощущения малоприятные, узнать что опекун и есть твой отец, но очень тщательно об этом умалчивает.

Ещё и цепочка та...

И Дарий.

— Что вы от меня хотите? — спросил я прямо.

— Взаимовыгодная помощь.

Лицо капитана приобрело задумчивость и холодность.

* * *

Времени оставалось все меньше.

В голове как после бомбёжки.

Сколько себя помню, я всегда с благодарностью смотрел на Марата.

Хотел быть похожим на него. Стать таким же важным, влиятельным, умным.

Он относился ко мне строже, чем к Ивану. Я списывал это на то, что не родной им.

Трудно такое принять.

Но ещё труднее понять, как он мог оставить человека присмерти. Бросить как собаку.

Чушь.

Мы подъехали к больнице.

— Я проверю кое-что, — предупредил я Сашку и капитана.

Машин много. Подозрительно выглядит каждая вторая, когда знаешь, что где-то рядом бродят отморозки Дария.

Халат, шапочка, бахилы.

— Прямо по коридору, до конца. Вторая налево, — указала медсестра.

Только я свернул, едва не врезался в представительных ребят, накинувших на плечи халаты. Те болтали, проходя. Одного из них я узнал. Он был возле дома Акимовых.

Я присел, будто шнурок развязался.

Как только ребята облепили стойку регистраторы, чуть ли не бегом бросился к палате.

Виктор смотрел в окно. Жив, почти здоров. В тапках, больничном халате и пижаме.

— Тимур, — удивился он.

— Вы бежать можете? — только и спросил я,

Усадив его в кресло, вывез из палаты, боясь что охрана нас заметит. Рядом открылся служебный лифт.

— Срочно вниз, — скомандовал я.

— А вы кто такой? — женщина нахрапом схватила поручни коляски, не позволяя въехать в лифт. Прилирчиво, даже с подозрением оглядела мой внешний вид.

Вытащив из кармана пару купюр, всунул ей в оттопыренный кармашек.

— Мы на процедуры.

А дальше нам пришлось бежать.

Ращогнав дряхлую коляску, торопился к тачке.

— Вас засекли? — спросил капитан.

— Не знаю. Но лучше ехать. Быстро, — стукнул я ладонью по Сашкиному сиденью. Тачка сорвалась с места.

Через полчаса я вышел возле особняка отца.

Пора подразнить кобру.

— Привет. У меня к тебе серьёзный разговор, — спокойно сажусь в кресло, раскинув руки по прохладной кожаной обивке.

Марат пытался скрыть удивление и неприязнь, но я и по глазам видел, что он не доволен моим присутствием.

— Что-то видок у тебя не важный. Подрался? — прямо сама невинность.

— Ага. Твой приятель Дарий просит у меня какие-то камушки. Наплел что-то про угнанное авто, с тайником в несколько миллионов.

Отец чиркал документы.

Рука замерла.

Повисло молчание.

Искры нарастающего взрыва.

— Кто? — лёгкое изумление.

— Да ну, пап. Дарий. Тихом ров. Вспоминай. У тебя вся охрана из его ЧОПа. А ещё, — я наклонился, уставившись на него, держа локти на коленях. — Которого ты в свое время прикрыл, когда некую Акимову сбил.

Ух, это выражение лица.

Нервное подергивание ноздрями, не мигающие краснючие глащища, и скрежет зубов. Того и гляди, виниры треснут.

— Вижу вспомнил, — удовлетворён подмигнул я.

Словно заставив себя надеть маску безразличия, он спросил.

— Так что же ты хочешь?

— Камни. Драгоценные. А лучше спроси своего приятеля сам. Может от ударов его остолопов у меня со слухом проблемы. Кстати. У него в заложниках моя девушка, Руся. Акимова.

Наши взгляды тут же встретились.

— Тимур, скажи, ты что-то принял?

— Обезболивающее. Как видишь, мне немножко больно, — указал я на свои боевые трофеи.

— Выйди пожалуйста из моего кабинета и проспись. Мы потом поговорим, — Марат старательно сделал вид, что не заинтересован в разговоре иему совершенно пофигу мои обвинения.

— Хорошо. Только дай пожалуйста денег.

Отец удивился моей просьбе, поскольку так нагло я ещё не просил.

— Попрошу Вадима, он переведёт.

— Мне сейчас. Срочно.

Испытующи посмотрев на меня, встал и направился к сейфу. Достал стопку бабок и швырнул на столик.

— Кажется, у тебя что-то упало, — я заискивающе посмотрел ему под ноги с места. — В прошлый раз я нашёл необычную вещицу в твоём кабинете. Цепочка с кулоном.

— И куда ты её дел? — не торпясь прикрыл дверцу сейфа. Чутье заставило меня напрячься. Ведь там же Марат хранит пистолет. На всякий случай.

— Вернул в семью, — с иронией заявил я.

Выставив пистолет, покачал головой. Отец собрался опередить меня, стоя у сейфа.

— Папа. Почему ты не сказал, что ты мой настоящий отец?

— Я и так для тебя много сделал. Твоя мать была лишь блажью, на одну ночь. А потом заявила, что беременна. А моя жизнь была расписана. Свадьба на богатой принцессе, рост по карьерной лестнице, выборы в депутаты. А тут Жанна со своими алиментами. Она ведь отстала. А вот подружка её белобрысая все не унималась. Но сбили мы её не специально. Темно было. Дождь. Ирония судьбы, что в приюте я встретил тебя. Что вообще поперся на эту встречу, соблюдая предвыборную программу.

— Это не интересно. Помоги вытащить Руслану. И я оставлю тебя с твоей совестью. Клянусь.

— Хорошо, — вдруг согласился он, глядя на дуло пистолета.

Пораздумав, я убрал его обратно за пояс брюк.

— Поехали?