Мэри Дэвидсон - Ложь любви

- Думаю, все кончено, - уныло произнесла она. – Думаю, через минуту она войдет и назначит мне расширение и выскабливание.

- Не говори так! – закричал он. – Ты не знаешь!

- Знаю, - сказала она, и внезапно все события прошедшего часа переполнили ее, и она зарыдала. Виктора словно ударило, он присел на край кровати. – Виктор, я знаю, что мой ребенок умер!

- Ты не знаешь, - ответил он, притягивая ее к себе. Она прижалась к нему, ощущая уют от его теплого тела. – Не знаешь. Это... может быть что угодно. Пока не вычеркивай его из жизни.

- Ее, - всхипнула Эш.

- Хорошо, ее. И это наш ребенок, ты, глупышка. Ты не одна пройдешь через весь этот кошмар.

- Наш ребенок, - повторила она. Странно, что это казалось настолько успокаивающим. Что возможность разделить потерю с ним может помочь ей почувствовать себя лучше – совсем немного – но лучше.

– Ты прав.

- Вообще-то, здесь ты должна была начать орать и швырять в меня вещи.

- Сейчас я вообще не хочу орать на тебя. Виктор... – она отодвинулась и посмотрела на него. Его темные глаза были полны решимости, мерцая от непролитых слез, а его рот искривился в жалостливой улыбке... и все же он пытался шутить, немножко приободрить ее. О, Боже, я так люблю этого мужчину.

- Виктор, если что-то... если случилось худшее... дай мне закончить, - начала она, потому что он, протестуя, покачал головой. – Если я потеряла ребенка, ты поможешь мне забеременеть снова? Я не могу не родить тебе ребенка. Если мы ее потеряли, это ужасно... Я буду вечно по ней скучать, но я хочу снова забеременеть. Я не хочу использовать выкидыш как причину для развода, не хочу, чтобы наши пути разошлись. Я хочу остаться с тобой и растить ребенка.

Он смотрел на нее с изумлением и растущей надеждой.

- Ты... в смысле, ты...

- В смысле, я люблю тебя, Виктор. Я всегда тебя любила, и я лгала себе месяцами. Я люблю тебя и хочу от тебя ребенка... О, Боже, я так хотела этого ребенка!

Она попыталась прикрыть лицо руками, но он удержал ее запястья и заставил ее посмотреть на него.

- Не списывай ее со счетов, - попросил он, подарив ей легкий поцелуй. – Она борец. Как и ты. Я люблю тебя, Эшли.

- И я тебя люблю.

- Еще раз, - прошептал он, поцеловав ее в бровь. – Скажи еще раз.

- Я люблю тебя.

- Ох, слава Богу.

Они обнялись, успокаиваясь от соприкосновения тел, когда дверь в палату со свистом распахнулась, и там стояла доктор Оупиц, держа в руках распечатку и улыбаясь.

- Сможете произнести «placenta previa»[30], девочки и мальчики? – с триумфом объявила она.

- Что?

- Вы, девушка, - ответила она, проходя в палату и делая вид, что рычит на Эшли, – переполошили всех безо всякой причины.

Едва дыша, едва надеясь, Эшли не могла говорить. Когда заговорил Виктор, его голос почти не было слышно.

- В смысле, с ребенком все в порядке?

- С ребенком все отлично. Предлежание плаценты – это когда часть плаценты отделяется от матки на раннем сроке. Это вызывает потерю крови и выглядит до ужаса страшно, но это не так серьезно, и мы без проблем можем помочь. Хотя, постельный режим для тебя обязателен, - строго наказала она Эшли. – Мы можем принять меры, чтобы это снова не произошло, и я бы хотела наблюдать за тобой – по крайней мере, один прием в неделю – до конца беременности, но с ребенком все в порядке. И с тобой тоже.

- С ребенком и правда все в порядке? – сквозь слезы спросила Эшли.

- Да, с ними все нормально.

- В смысле...

- С ними? – Виктор чуть не свалился с края кровати.

- ...близнецы? – поразилась Эшли. – Вы уверены?

- Да, мы точно уверены, – улыбаясь, Шэрон Оупиц вспомнила, почему она так любит свою работу. – И они ужасно бойкие. Кстати, ты станешь просто огромной.

- Близнецы... я... близнецы?

- Ого, - заметил Виктор, улыбаясь так широко, что подумал, не порвется ли у него лицо. – Это же чудесно!

- Близнецы? – пропищала Эшли.

- Я стала подозревать, когда ты начала так быстро полнеть, и ультразвук подтвердил это.

- Но я же делала ультразвук несколько месяцев назад!

- Да, но иногда один близнец прячется за другого, и сканирование видит только одного... особенно на ранних сроках. И я не услышала второго сердцебиения. Это такая редкость, - призналась она, – но случается. Но теперь мы знаем точно.

- И она может родить раньше срока, верно? – спросил Виктор.

- Очень вероятно. Мы будем наблюдать за ней, а вам лучше нанять кого-нибудь в помощь с близнецами на первые две недели.

- На первые два года, - откликнулась Эшли, все еще пораженная. Она была счастлива, что с ребенком – с детьми – было все в порядке, но новость ошеломляла. Близнецы? – О, Господи.

- В любом случае, - оживилась доктор Оупиц, – мы оставим тебя здесь на ночь, просто чтобы удостовериться, что все под контролем. Сексом заниматься нельзя, и ...

- Доктор, это я виноват в том, что это произошло, - волнуясь, сказал Виктор. – Мы вчера занимались сексом...

- Дважды, - добавила Эшли, краснея от воспоминаний.

- Да, и я был... как бы сказать, все было так быстро и... ээээ...

Доктор Оупиц пыталась быть серьезной, но ее сдержанность треснула, когда большой, мускулистый мужик мямлил объяснение о том, что занимался по-быстренькому сексом на полу в кухне, краснея, как... как в этот же момент краснела Эшли.

- ...а потом мы прошли в спальню, и я снова заставил ее сделать это, только на этот раз...

- Прошу, избавьте меня от лишних подробностей, умоляю. Это не ваша вина, - строго попросила доктор Оупиц своим самым лучшим «доктор говорит с пациентом» голосом. – Секс во время беременности не вызывает предлежание плаценты.

- Но мы же сделали это два раза.

Доктор Оупиц деликатно хихикнула.

- Ладно... вы уверены?

- Совершенно. Клянусь своим стетоскопом.

Чета Лоуренсов облегченно вздохнула в унисон.

- Я пойду, закончу заполнять бумаги на ваше амбулаторное пребывание, - сказала Шэрон, собираясь уйти, - и мы подсуетимся насчет раскладушки для вас, Виктор... Полагаю, вы будете настаивать на том, чтобы остаться здесь на ночь?

- Чертовски верно. Вам не удастся от меня избавиться.

- Нет, нет, мы и желать не смеем. Я пойду, переговорю с санитарами насчет раскладушки, – весело помахав, она вышла из палаты.

Эшли снова откинулась на койку, облегченно вздохнув.

- Просто не могу поверить, - заметила она. – Я думала, что у меня уже нет ни одного ребенка, а их, оказывается, двое!

- Это просто чудесное чудо.

- Это тавтология.

- И это тоже, - сказал он, нежно похлопав ее по животу. – Поцелуй меня, Эш.

- Зачем это? – поддразнила она.

Он заулыбался.