Тенор (не) моей мечты (СИ) - Тур Тереза

— Дизайнер не нанималась тащиться за город ночью. Маш, завтра.

— А ты ей позвони и спроси, — включился в дожим клиента Томбасов. Как обычно, с грацией носорога. — А то хочешь, я.

— Да вот что вы пристали, а! — у Серого сделались несчастные глаза.

— Сережа, — попросил и Томбасов.

Бас только обреченно вздохнул.

— Ладно. Поехали. Вы же все равно не отвяжетесь.

— Ни в коем случае, — ослепительно улыбнулся Лев. — Ты не представляешь, как нам  интересно! Какой он — дом твоей мечты?

Лицо баса посветлело:

— Вокруг — лес. Внутри — камень, дерево, стекло. И ничего лишнего.

— Представляешь, — тихо на ухо сказал мне Артур. — Сергей откопал кубышку и оплатил работу какой-то неприлично дорогой дизайнерской конторы. «Барвиха-стайл» или что-то в этом роде. Где-то мамонт сдох!

Я засмеялась. Сергей был… нет. Не жмотом. Просто он не тратил лишнего. Например, в отличие от Льва или того же Артура, квартиру он купил практически в спальном районе, то ли Давыдково, то ли вообще Южное Бутово. Самая обычная двушка. А деньги он вкладывал, я так понимаю, в проекты Томбасова, и накопил весьма и весьма достойно.

Нам бы тоже не помешало, кстати.

— А будете глумиться, господа безнравственно неженатые, я у вас на свадьбе свидетелем не буду! — пробасил обладатель бессовестно тонкого слуха.

— Вот что сразу угрожать! — Артур вскинул руки. — Мы ж… любя.

— Любя они, — хмыкнул Сергей и скомандовал: — Поехали.

Ровно через три шага раздался заполошный вопль костюмерши Лидочки:

— Куда-а? Костюмы снимите, варвары! С ума сошли!

— Ничего им не будет, — величественно отмахнулся Томбасов, опережая Машу.

Квартет переглянулся. И счастливо заржал наивности олигарха. Им-то с этими костюмами уже не одну плешь проели.

— А если будет?! — не сдавалась Лидочка. — Вы хоть представляете, что это такое — пошить новые костюмы?! Да они стоят, как космолет!

Снова барственный взмах ручкой:

— Ерунда! Пришлете мне счет.

— Ах, счет! — задохнулась от возмущения костюмерша. — Варвары! Сами будете объясняться с Марией Абрамовной, если хоть что-то порвете или запачкаете!

— Лида, миа белла, — вмешался Бонни, собаку съевший на общении с костюмерами, и вручил ей полный стаканчик чего-то покрепче шампанского. — Вы есть пить, танцевать и не думать о ерунда. Си?

— Си, си, — растаяла Лидочка от томного сицилийского взгляда нашего козлогения.

И мы смотались. Всей дружной толпой: квартет с супругами — шесть штук, Томбасовы — две штуки, Говарды — две штуки, гениальный режиссер — одна штука, гениальная пиарщица — одна штука, люди в черном — без счета, но не отсвечивая.

Ехали долго. Потому как на Машу напал творческий порыв, неожиданно поддержанный заскучавшим Бонни. А мы позировали. Везде, где душенькам гениальным (две штуки, но казалось, что минимум десять) было угодно. При этом ворча, страдая и фыркая. Но не сильно, ведь все — на благо проекта.

— У меня еще никогда такого дня рождения, — вздохнул Сергей, когда мы вывалились из пяти машин и одного байка перед воротами его дома.

Которые тут же открылись, пропуская весь гомонящий табор.

Сам дом приветственно горел огнями в глубине огромного мрачного участка: сосны, ели, липы, едва освещенный прудик, каменные дорожки.

Мы шагнули вперед. По сторонам дорожки вспыхнули фонари. А нам наперерез шагнула стройная платиновая блондинка. Высоченные каблуки, укладка, идеальный офисный костюм, макияж под Мерилин Монро. Папка под мышкой. Словно на дворе рабочий полдень, а не глухая полночь.

— Добрый вечер! Сергей Юрьевич.

Она протянула руку басу, ничуть не удивляясь ни толпе рядом, ни костюмам a la семнадцатый век.

Только радость и стремление угодить обожаемому заказчику. Какая прелесть.

— Снимаем, Сережа, это — снимаем! — тут же вклинилась Маша. — Встаньте сюда, под фонарь.

Дизайнер послушалась беспрекословно, встала куда ее поставила Маша и подала Сергею ключи.

— Добро пожаловать, Сергей Юрьевич.

Мы аплодировали, Маша снимала. Мы шли к дому — Маша снова снимала. Все подряд, как военную хронику.

— М-да. Странное у тебя понимание о лишнем, — сверкнул глазами Лева, стоило нам войти в дом.

А вот когда мы добрались до гостиной — даже я присвистнула, не говоря уж о восторженных комментариях квартета.

Бело-золотые завитушки. Толстопопые амурчики на потолке. Розовые в голубом, как зефир. Посреди всего этого великолепия — обеденный стол на двадцать персон и во главе его кресло, изумительно похожее на трон. С французскими лилиями на обивке.

— О! — в благоговении сложила ручки Маша. — О!!! Это же место для фотосессии моей мечты. Сережа, ты — лучший. Спасибо!!!

Бас стоял молча. И особого счастья в выражении его лица я не замечала. Хотя… вот ни за что бы не сказала, что Сергею может все это понравится… Ну, чужая душа, как говорится…

— Идите сюда! — раздался голос Бонни. — О, Серж! Ты… star! Superstar! Bravo! Grandioso!

И довольное глумливое ржание.

Понятно, мы ломанули всей толпой на такой призыв. Еще спустя мгновение мы выяснили, что исходил он из санузла размером с футбольное поле. Ванна на широких лапах. Кран в виде гривастой львиной головы — Бонни как раз мыл руки. И… на постаменте — золотой унитаз. С лилией на бачке!

— Слушай, Британия, — обратился Бонни к застывшему от восторга лорду Говарду. — А почему у тебя такого нет? Я чувствую какой-то комплекс неполноценности. У Портоса — есть. А у тебя — нет.

— И у меня нет, — вырвалось у Томбасова. И он внимательно посмотрел на белого Сергея.

— Пошли спальню заценим. Спорим, и там будет что-то такое… — и Бонни довольно показал на золотой унитаз

Бам!

Клянусь, это услышали все. Хотя Сергей не стал хлопать дверью в собственный туалет в собственном доме, на который он потратил тучу денег. Он просто развернулся. И вышел.

— Что это он? — спросил Бонни у Олеси, которая смотрела на гениального итальянца с таким видом, словно собиралась утопить его в золотом унитазе. Или же в ванне со львиной головой, предварительно попинав как следует. — Нет, ну а я тут при чем?

Гениальный режиссер торопливо отступил за спину лорда Говарда. И оттуда протянул, делая большие испуганные глаза:

— Колючка…

— Что это все значит? — раздалось издалека тихое-тихое.

— Вперед, — скомандовал Лева. — Пора спасать.

— Кого? — удивилась (или сделал вид, что удивилась) Роза. — Что может угрожать Сергею в его собственном доме?

— Да дуру эту. — Иван обвел взглядом все великолепие, что нас окружало, и пояснил с великолепной издевкой: — Дизайнера.

И трое из квартета исчезли. Да-да. И Артур тоже. Вот что значит — трудовая дисциплина, она же круговая порука. Один за всех. И все на одного!

— Не справятся, у него ж ружжо, — вздохнул Томбасов. — Надо бы помочь парням.

И мы дружно ломанулись обратно, в гостиную. Там блондинка тыкала пальчиком с алым маникюром в папочку.

— Вот ваш договор. Отсканированный. Вот ваша подпись. Смотрите. Мы все сделали в точности по проекту!

Сергей зверел.

— Это не мой дом!

— Послушайте, Сергей Юрьевич! Наша фирма строго придерживается…

— Нет, это вы послушайте! — рявкнул Сергей так, что стекла задрожали. И не только в этом, испорченном чьей-то глупостью доме.

Да. Похоже, этот день рождения бас реально не забудет.

— Ань, — обнял меня д’Артаньян. — А давай сбежим. Ну их всех. Я домой хочу.

— А помочь другу? — Ну вот не могла я не поддеть.

— Все-таки надо Владлену намекнуть: пусть тебе в новом мюзикле роль змеи выдадут. Это будет божественно. И костюмчик наверняка…

— Тебе кошачий хвостик уже не нравится? — подняла я глазки на бесстыжего, невозможного… любимого мужчину, который пробрался ко мне в гримерку после премьеры «Кошки…» И не просто прокрался. А выкрал костюм. Домой. И гордо сообщил мне: «А тут мы ЭТИМ заниматься не будем». И глазами черными этак: «Ву-у». И ресницами так взмахнул, что я… Просто… Но он бесстрашно отбивался от меня до самого дома.