Брошенка для депутата (СИ) - Вольцева Арина

Я молча глотала слезы, не в силах взять себя в руки и вернуть себе голос.

— Пообещай мне хотя бы подумать над моими словами! — с мольбой в голосе хрипло прошептал осипшим голосом Паша.

Я кивнула, не отводя взгляда от его горящих глаз.

— Спасибо! — с жаром шепнул он, прижимая меня к себе и накрывая мои губы своими…

Утром Паша выскальзывает из моей постели до того времени, как проснутся дети, и уходит к себе.

Я притворяюсь, что сплю, так как не могу себя заставить смотреть ему в глаза при свете дня после вчерашнего разговора.

Одна часть меня ликовала, захлебываясь счастьем, другая же увязла в сомнениях. Он сказал мне вчера многое из того, что хотят слышать женщины от своих мужчин, но… Самое важное произнесено не было.

Да, я вообще промолчала, может, поэтому он решил пока ничего не говорить о чувствах. И нам не по пятнадцать — в нашем возрасте в эти слова вкладываешь совсем иной смысл. Но мне эгоистично хотелось это услышать. До того, как я хоть как-то обозначусь.

Это очень и очень неправильно, наверное… Особенно если взглянуть на ту меня, когда я еще была замужем за Лешей: я всегда пыталась угодить, создать для него комфорт в семье и дома, не скупилась на похвалы и прочее… И к чему в итоге это привело?..

Откровенно говоря, я боялась. Боялась повторения всего этого. А Богомолов — это не мой бывший муж. У него и статус покруче, и женщины вокруг него совсем другого класса, и соблазнов еще больше!

Кто даст мне гарантию, что вновь не придется склеивать свои осколки? Правильно, никто!

И все-таки для Паши уже было отведено место в моем сердце. Пусть это не та сумасшедшая любовь, которую я уже испытала однажды… Но я определенно что-то чувствовала к своему фиктивному супругу…

Застав меня врасплох, когда я разглядывала в напряжении потолок своей комнаты, дверь открылась, и вошел Паша, уже полностью собранный на работу.

— Доброе утро! — улыбнулся он, подходя и присаживаясь на краешек кровати с моей стороны.

— Доброе, — постаралась я ничем не выдать свои внутренние метания и улыбнулась ему в ответ.

— Я сегодня задержусь, вечером едем с Егором на запуск нового детского спортивного центра, который открывает наша фирма. Если хочешь, присоединяйся.

— Я позвоню няне, спрошу, сможет ли она приехать, ведь у нее сегодня вроде как выходной.

— Хорошо, дашь мне знать?

Я кивнула. Паша поцеловал меня в щеку и легко поднялся, но около двери развернулся, будто что-то вспомнив. Или решившись на что:

— Марин, я хочу, чтобы ты знала: все, что я тебе вчера говорил — правда! И я..

Я испуганно замерла. Бойся своих желаний, Марина, — не зря же люди так говорят!

Увидев мой панический взгляд, Паша как-то погрустнел.

— Я буду ждать от тебя звонка, — сказал он и вышел.

И почему у меня осталось такое чувство, что он хотел сказать совсем не то, резко передумав?..

В обед ко мне приехала Кат в гости. Промучившись моим отсутствующим состоянием и пару раз не получив ответа на какие-то свои вопросы, она вздохнула и, взяв меня за руку, отвела к дивану и усадила:

— Рассказывай! Я не отстану!

— Ты о чем? — прикинулась валенком я.

— Марин, я же вижу, что-то происходит! Вчера ты щебетала как весенняя пичужка, я даже слова не могла вставить, а сегодня ходишь мрачнее тучи! Павел Сергеевич обидел тебя?

— Что? Нет! — поразилась я ее мыслям.

Ну как он может меня обидеть?…

— А что тогда?

Я молчала, не зная, что и как сказать… Но в конце концов решилась, понимая, что мне нужно услышать от кого-то, что либо я дура полная, либо мыслю в правильном направлении. Пока что Кат меня ни разу не заставила усомниться в своей адекватности и непредвзятости.

Обычно я все обсуждала с Сашкой, но у нее сейчас были проблемные времена с подрастающим поколением, и в наших разговорах я выступала больше как слушатель. Даже о том, что наши отношения с Павлом перестали быть на деле фиктивными, я ей пока не признавалась.

Не вдаваясь сильно в подробности, я рассказала Кат обо всех событиях, которые произошли с момента выборов и до вчерашнего вечера.

— И ты теперь боишься, что он все это сказал на эмоциях? Что пройдет время, и он изменит свое решение? — правильно поняла мои метания подруга.

— Да, — вздохнула я. — Все-таки у нас контракт и брак фиктивный…

Кат с хитринкой посмотрела на меня и широко улыбнулась:

— Я тебя огорчу. Ну или обрадую. Ваш брак больше не фиктивный!

— Это как? — нахмурилась я.

— Он оставался фиктивным ровно до того момента, пока вы не переспали! И теперь если между вами начнутся судебные прения по поводу фиктивности брака, то Павел Сергеевич с легкостью может доказать — и докажет, поверь мне! — что вы стали супругами во всех смыслах этого слова! Таким образом, часть условий контракта просто утрачивает смысл! Если захотите, между вами будет самый обычный развод — настоящих супругов!

Я ошарашенно смотрела на довольно улыбающуюся Катарину. А ведь об этом я не подумала!

— Послушай, — вновь взяла меня за руки Кат, заглядывая мне в глаза. — Если сейчас рядом с тобой человек, который может… Да что "может" — он уже это сделал! — воскликнула она. — Он сделал тебя счастливой, я это вижу по твоим глазам… Во всяком случае, еще вчера я это видела! Да и если бы у тебя к нему не было никаких чувств, ты бы об этом еще вчера ему и сказала во время его откровений, не давая ложных надежд! И дети вас обоих очень любят! Вы стали настоящей семьей! Даже Ванино первое слово было: "Папа"! Неужели тебе не достаточно звоночков?

Я почувствовала, как по щекам скатились слезы.

— Эй, ну ты чего? — ласково улыбнулась Кат и, присев ко мне поближе, крепко обняла. — Радоваться надо: такого мужика отхватила! — пошутила она. — Да, у вас все шиворот-навыворот: сначала дети, потом свадьба, потом чувства… Но, мне кажется, именно это и подтверждает, что эти самые чувства между вами искренни! Дай ты уже себе шанс просто побыть счастливой женщиной! Наслаждайся этим! Всем же вокруг видно, как он на тебя смотрит! Еще тогда, на выборах это было видно!

— Правда? — пробубнила я, шмыгнув отекшим от слез носом.

— Кривда! — рассмеялась Кат, вытирая мои слезы. — Утирай сопли и не проворонь мужика!

Я послушно выпрямилась и пошла умываться.

После мы налили себе вкусного чая и уселись за стол.

— Ну а у тебя как дела? Как Марк? — спросила я, осторожно отпивая дымящийся напиток.

— Как Марк?.. — потупила Кат взгляд, расправляя невидимые морщинки на скатерти. — Нормально… Жив — здоров. Что ему сделается?..

— Кат, — укоризненно посмотрела я на нее.

В ответ подруга пожала плечами и, не поднимая на меня глаз, сказала:

— Я тоже решила побыть немного счастливой… Егору я не нужна, так, может, хоть с Марком все получится…

Я нахмурилась.

— То есть ты с ним только для того, чтобы лишь бы с кем-то быть рядом? — невольно вырвалось у меня.

— Поначалу он мне очень понравился, — призналась со вздохом Кат. — Такой обходительный, внимательный, веселый… Но, знаешь, Маринка… Все не то. Чем больше времени мы проводим вместе, тем сильнее я это понимаю. Эти отношения какие-то… суррогатные! Вроде и внимания мне хватает, и подарков, и слов… Да и я стараюсь, чтобы он не заметил, что мне никак с ним… Только все равно это все видимость, пустышка. Я думала, правы люди: пусть лучше любят тебя, чем ты — безответно кого-то… Но это не так. В моем случае, по крайней мере.

Я с сожалением вздохнула.

— Может, к бабке какой съездить? Есть же там венец безбрачия и прочая лабуда… Может, и на мне такой же?

— Кат, ну это же бред! — покачала я головой.

— Да знаю я, — отмахнулась она. — Только непонятно мне… Вроде и не уродина, и не дура; хорошее образование, стабильный заработок, приличная профессия, живу за свой собственный счет — всего сама добилась… А счастья-то нет.