Анастасия Соловьева - Очарованные

– Приехали... – неожиданно усмехнулся Боря и остановил машину напротив облупленного дощатого забора, за которым кособочился потемневший от времени двухэтажный бревенчатый дом.

Они молча вылезли из машины, пересекли широкий затоптанный газон, отделявший дорогу от нестройного ряда заборов, и позвонили в калитку.

Открыл Сергей.

– Приветик, а я думала, мы ошиблись, – призналась Лена. – Это Борис, а это – тот самый Сергей, о котором я тебе рассказывала только что.

Мужчины пожали друг другу руки. Сергей сдержанно улыбался, радуясь гостям.

Нормальный мужик, подумал о нем Боря.

Сергей повел их по дощатому настилу к дому. Под досками хлюпала жирная грязь. Лена с удивлением осматривалась кругом. Участок соток в восемь, за яблонями – кривой черный сарай.

– Сереж, а зачем вы купили этот дом? – полюбопытствовала Лена.

– Здесь таких домов целый квартал, – заметил Боря. – Интересное местечко.

– Вы его, наверное, скоро сломаете, – не унималась Лена. – И на его месте выстроите какой-нибудь супер? Да, Сереж?

– Здесь нельзя ничего ни ломать, ни реконструировать. – Сергей усмехнулся.

– А-а?! – неподдельно ужаснулась Лена. – Значит, вы так и будете в нем жить?! Я не верю!

– Это поселок Сокол, уникальное место – первый в СССР кооперативный жилпоселок. – Сергей остановился. – Он был построен в 1923 году по проекту архитекторов Веснина и Марковникова. Дома здесь самые разные: одно– и двухэтажные, кирпичные и деревянные, шлакоблочные и из прогрессивного тогда термолита. И жители поселка подобрались тоже самые разные – от рабочих завода «Изолятор» до художников и академиков. А сейчас этот поселок объявлен архитектурным памятником Москвы. Поэтому тут нельзя ничего переделывать.

– И вы будете жить в музейном экспонате? – не поверила своим ушам Лена.

– Нет. Рядом можно строить все, что хочешь, – хитро улыбнулся Сергей. – И мы, конечно, построим себе современный дом.

– А в этом что будет? Просто для красоты?

– В нем будет Катина мастерская. Удобно жить и работать рядом.

– Слушай, Сереж, и сарай – памятник зодчества? Его тоже нельзя ломать?

– Сарай сломать можно. Но только в нем находятся музейные экспонаты, которые я не знаю, куда деть. Они очень громоздкие.

– А что там? – У Лены округлились глаза.

– На этот участок упал мотор и часть крыла от самолета «Максим Горький».

– Как это упал? – удивился Боря. – Когда?

– В 1935 году был парад на Ходынке, и сюда грохнулся самолет «Максим Горький». Это была гигантская машина с сорока пятью пассажирами на борту, которая летела в сопровождении двух истребителей. Один из истребителей решил для красоты крутануть бочку, зацепил «Горького», и тот начал разрушаться в воздухе. Самолет летел над поселком, и от него отваливались куски. Окончательно он упал немного дальше, на улице Алабяна. А моторы, крылья и прочее железо хранятся у старых жителей поселка.

– Улет! – ужасалась Лена. – И ты не знаешь, куда деть мотор с крыльями?

– Нет, – признался Сергей.

– Можешь отдать их мне! – Лена пихнула в бок Борю. – Отдаешь?

– Могу. Бери хоть сейчас. Но только зачем они вам? – Сергей заметил, как Лена толкнула своего спутника. – Мотор, Лен, уже не заведешь.

– А мы постараемся. – Лена лукаво прищурилась. – Правда, Борь?

Сергей невольно засмеялся.

– А правда, Лена, зачем тебе мотор? – спросил Боря.

– Как?! – удивилась Лена. – Тебе он не нужен? Мотор от самолета «Максим Горький»?!

– Ах! Я все понял, – заржал Боря. – Дело в том, что в моей галерее выставлен фюзеляж от немецкого самолета, сбитого под Москвой еще в начале войны. И Лена, видимо, решила, что и мотор можно выставить до кучи. А-ха-ха!..

– А что у вас за галерея? – удивился теперь Сергей. – Военная?

– Художественная.

– А разве старый фюзеляж представляет художественную ценность?

– Ими территории украшают. Например, вкапывают в землю. Получается смотровая башня. Из фюзеляжей делают чертовы качели. И вообще, фюзеляж, особенно от боевого самолета, лишает участок статики, наполняет его энергией и движением.

– Понятно...

Они завернули за угол. Площадка перед домом была выложена мраморными плитами черного и красно-коричневого гранита.

– Напоминает почему-то Мавзолей Ленина, – заметил Боря.

– Правильно, – кивнул Сергей. – Это украинский красный гранит и черный лабрадорит – именно этим материалом, привезенным, кстати, тоже с Украины, облицован Мавзолей на Красной площади. Новый дом мы пристроим под прямым углом к старому. И таким образом, получится дворик.

– Тут вы можете сделать патио, – оживился Боря. – Оно как раз будет выходить на южную сторону.

– Патио? – задумался Сергей. – Что-то типа того... Но я не разбираюсь. Патио, что-то испано-итальянское?

– Точнее – испано-латиноамериканское. Там они представляют из себя длинные открытые галереи, заканчивающиеся декоративными прудами, обрамленные стрижеными растениями или живыми изгородями. И сейчас в старинных гостиницах Испании я видел такие галереи. Безусловно, в наше время у них несколько иное предназначение, но, как и много веков назад, они придают домам особый колорит. У нас внутренние дворики строят редко. А зря! Именно патио могут сделать дом и его территорию оригинальными и стильными – особенно если все это спроектировано хорошим архитектором. Патио лучше, конечно, покрыть, скажем, прозрачным пирамидальным куполом. Все-таки в Москве много осадков.

– Идея, конечно, неплохая. – Сергей задумался. – Это же будет внутренний дворик, объединяющий сразу два дома...

– ...и служащий тамбуром между домом и садом, – подхватил Боря. – И такой дворик можно использовать как оранжерею для выращивания экзотических и теплолюбивых растений. А раздвижные стеклянные двери в сад создадут плавный переход.

– Нужно подумать. Но я, наверное, так и сделаю.

Он раскрыл перед ними белую, дребезжащую стеклами дверь, и Лена с Борей вошли на широкую светлую террасу, пропахшую керосином и антоновкой. На стене уже висели Катины натюрморты. Половые доски неравномерно прогибались под ногами, в частом оконном переплете светились сине-лиловые стеклышки.

– Вот это здорово. – Лена невольно остановилась. – В этом что-то есть. Правда, Борь?! Легкие ажурные зановесочки, цветные стеклышки, а за ними – яблоневый сад. Хорошо как! Я тоже так хочу... Сереж, ты за сколько купил этот дом? Ведь не очень дорого?

– Двести пятьдесят тысяч зеленых. – Он безразлично пожал плечами.

Лена только присвистнула.

Сергей с усилием распахнул тяжелую дверь, обитую войлоком. Из дома послышались оживленные голоса, остро пахнуло застольем.

Навстречу выскочила Катя.