К Востоку от рая - Карина Ли

Он не проявляет ко мне интереса физически, но я вижу пламя в его глаза при взгляде на меня. Я и сама будто с ума схожу, хотя логично, что могу списать все на гормоны. Мы завтракаем вместе каждое утро, это уже какой-то неизменный ритуал. Практически не разговариваем, только по делу, что-то вроде «как самочувствие?», «тебе нужно больше есть, ты теперь не одна» или «звони, если что-то будет нужно». После он всегда целует меня в висок и уходит, а я продолжаю сидеть неподвижно какое-то время. Мне сложно держать свои чувства в себе, я люблю своего мужа. Пусть он и козел, напыщенный индюк и он разрушил мой шаткий мир, который я создала вдали от него. Но я люблю его и полюбила именно таким, какой он есть.

К слову о моем мире. Я все же выпросила у Адама свой телефон и позвонила Кире, объяснила, что хочу дать шанс нашей семье, дать шанс ему стать хорошим отцом нашему ребенку. Подруга, конечно, обозвала меня безмозглой идиоткой, но спустя пару дней молчания и дутых губ, она все же смирилась и сказала, что найдет его, если мой муж обидит меня еще раз. А вот с Паулем все было иначе. Он не кричал или не злился, он просто сказал, что если я решу вернуться, то его плечо всегда свободно для меня. Я же обещала навестить его и подругу после рождения ребенка. Не знаю, как и когда, ведь Адам меня едва не убил взглядом, узнав о том, что я говорила с Паулем. Спасло только мое положение иначе беды не миновать. Он вообще стал какой-то более сдержанный, но внимательный. Но я все еще ждала от него подвоха. Друг он решит отобрать у меня ребенка или помешанная Гузель решит снова доставать меня своими угрозами. Мне нет до нее дела, надеюсь и ей тоже. Спрашивать о ней или о Лин у мужа я не хочу.

Сейчас начало первого ночи, Адама все еще нет дома, я же уже не знаю, сколько времени просто смотрю в потолок, сон совершенно не хочет сегодня меня почтить своим присутствием. Весь день у меня тянул низ живота, и я не придала этому значения, ссылаясь на общую усталость. И сейчас понимаю, что зря. Кажется, началось. Я набираю номер телефона Адама, но он не отвечает. Звоню ему снова и снова, но все зря. Он просто не берет трубку. Поэтому просто нахожу номер своего врача. Мне страшно, и я злая, а человек, который должен меня держать за руку, даже трубку не берет.

Шесть часов невыносимой боли, о которой я уже толком и не помню и вот я лежу в палате с моим мальчиком на руках. Да, у нас родился сын. Прекрасный маленький комочек, плод моей любви к его отцу. И наш малыш так несправедливо похож на своего отца, будто я и участия не принимала в его зачатии. А ведь это меня он изрядно мучил все восемь с лишним месяцев.

Мой муж появился в родовом зале спустя сорок минут моего там нахождения, он был рядом до самого конца. Успокаивал и держал за руку, хотя, судя по его взгляду и поведению, он и сам не понимал, что и как ему нужно делать или говорить. А после, когда меня перевозили в палату он просто ушел. А у меня в этот момент что-то в груди оборвалось. Правильно, зачем ему быть здесь с нами, ведь он думает, что ребенок не его, что я легкодоступная и родила от другого. Предала свои же чувства к нему, о которых говорила.

На вторые сутки моего нахождения в больнице мой муж все же пришел. Сразу видно, что с ним что-то не так. Взгляд дикий, легкая щетина на лице и сам он какой-то потерянный.

— Привет… — сказала, глядя на то, как он подошел к люльке с нашим сыном. — У тебя что-то случилось? Ты плохо выглядишь, Адам. Езжай домой и поспи, тебе не нужно быть здесь со мной. Спасибо, что был рядом, когда я думала, будто погибну от боли.

— А где я должен быть, по-твоему, сейчас, если не со своей женой, а? — он продолжал смотреть на малыша. — И да, у меня что-то случилось. Хочешь знать, что же произошло? Так я скажу тебе. Моя жена сбежала от меня и хотела скрыть от меня моего же ребенка.

— Адам, я… — он не дал мне договорить, подошел и сел в кресло рядом со мной и наклонился ближе, чтобы не разбудить малыша.

— Нет, Алина, послушай теперь ты меня. Да, я как мудак отправил тебя совершить неисправимую ошибку, и все это время грыз себя, сжирал изнутри за этот поступок. Ведь понимал, что сам убил того, кого мы с тобой создали вместе. Я отпустил тебя не потому, что ты мне не важна, а потому что думал тебе будет лучше вдали от меня. Я запрещал себе даже пробовать найти тебя и для начала занимался разводом с Гузель и обустройством ее и Лин в другой стране. Малышке нужна была моя поддержка и сейчас я рад, что Гузель смогла отпустить меня и наладить свою личную жизнь. Сутками напролет я работал на износ, ведь ничего не достается в жизни просто так.

— Но ты и так достаточно богат, твой отец…

— Правильно, мой отец — это мой отец, а я это я. Я каждый свой доллар заработал своими мозгами. После исполнения мне восемнадцати лет я больше не брал денег у отца, а работал, пусть и у него, и зарабатывал свои деньги сам. Мой отец в этом придерживается взглядов, что мужчина должен сам поставить себя на ноги. И когда я буду стоять также уверенно, как мой отец, хотя бы на двадцать процентов, все что у меня будет приумножится в тысячи раз с его помощью. Но я этого не хочу, мне нравятся трудности и нравится чувство, что все, что у меня есть в финансовом плане — принадлежит