По осколкам лжи - Анастасия Шерр

фруктами, - надавливает на неё Андрей. Мне даже становится жаль свою кроху. Но он отец, он глава нашей семьи. И мы его слушаемся, хоть это иной раз и бесит.Вика берёт с тарелки кусок яблока, а Романов кладёт передо мной белый конверт.- Что это? – спрашиваю с улыбкой, уже догадываясь о его подарке.- Посмотри, - Романов сохраняет спокойствие и продолжает уплетать своё мясо, нещадно терзая его ножом.Я открываю конверт, достаю оттуда три путёвки на острова и тихо пищу от радости.- Море! Викуль, мы едем на море!- Только после свадьбы, - тут же обламывает кайф Романов.- Ну и ладно. А когда там у нас свадьба?- Через две недели. Вообще надо было ждать месяц, но я решил не тянуть и договорился на две недели.Как всегда Романов сам всё решил.- Ты что, боишься, что я сбегу от тебя? – усмехаюсь.Романов же серьёзен, как никогда.- Да кто тебя знает. То ты во мне не уверена, то в себе. Решил подстраховаться. Я тебя один раз уже отпустил и упустил. Второй раз так не обожгусь.*****Две недели спустя- Гущина Анна Егоровна, согласны ли вы стать супругой Романова Андрея Алексеевича?В зале стоит такая оглушающая тишина, что я на какое-то время теряюсь.- Не хочешь ответить? – толкает меня Андрей.- Что? Ааа… Да, я согласна.- Простите, не могли бы отвечать громче? - улыбается мне регистратор.- Да, я согласна выйти за Андрея Алексеевича! – произношу торжественно и перевожу взгляд на своего жениха.- Романов Андрей Алексеевич, согласны ли вы взять в жёны Гущину Анну Егоровну?- Да, согласен! – Романова говорить громче просить не надо. Вряд ли в зале остался хоть кто-то, кто не расслышал его ответ.- В таком случае объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать супругу, - широко улыбается регистратор, а зал оживает аплодисментами. Андрей целует меня. Целует страстно, жёстко, будто ставит на мне свою печать.Я понимаю, что с ним легко не будет. Но я обязана попробовать. Однажды мы уже упустили такую возможность, больше не упустим.Где-то позади нас сидит в инвалидном кресле его отец. Я не оборачиваюсь, но знаю, что он смотрит на нас. И тоже жалеет. Ведь это могло произойти ещё тогда…Запрещаю себе думать о мести раз и навсегда. Что было, того уже не изменить. И хорошо, что Андрей раскрыл меня сразу же. Я, ослеплённая яростью и обидой могла наворотить таких дел…Но всё обошлось. Теперь всё будет иначе.Нас поздравляют Вика, её дедушка и пара наших свидетелей (первых попавшихся на улице людей). Открывается бутылка шампанского и мы целуемся под крики «Горько!».- Я хотел с тобой поговорить ещё раз, - подъезжает ко мне Романов-старший, пока Андрей отвлёкся на Вику.- Я вас слушаю, - не уверена, что хочу это слышать, но деваться всё равно некуда. Не бежать же мне со собственной свадьбы, в конце-то концов.- Я помню твои слова в больнице. Ты сказала, что не простишь меня. И я тебя очень хорошо понимаю. Я отобрал у тебя ребёнка на долгие годы… Я натворил немало ошибок. И, наверное, прощения мне нет. Но я всё же скажу это. Прости меня, Аня. Прости за всё, - голос старика дрогнул и мне самой стало душно. То ли платье тесное, то ли от подступающих слёз.- Да, я вам сказала, что не прощу. И я обдумывала все не раз и не два. И в итоге пришла к выводу, что я больше не ненавижу вас. Я не против испытывать сильные чувства, но только не ненависть. Она уничтожает и не оставляет после себя ничего светлого. Я рада, что Андрей остановил меня тогда. Я могла совершить непоправимое. Так что… Я прощаю вас, Алексей Григорьевич. И хочу, чтобы вы об этом знали. Я вам не враг больше. И вы меня простите за те слова в больнице… Я на самом деле так не думаю.- Я всё понимаю, - кивает он. – Прими от меня подарок, - протягивает мне маленькую коробочку, а в ней кольцо. – Это кольцо принадлежало матери Андрея. Думаю, теперь оно по праву твоё. Надень его, не обижай старика.- Спасибо, - я принимаю подарок и встречаюсь взглядом с Андреем. Теперь уже мужем. Он направляется к нам, видит кольцо и взяв его в руку, надевает на мой палец.- Отец прав. Это кольцо должно принадлежать тебе.- Спасибо… - чувствую, как щеки розовеют и мне срочно нужно освежиться. – Я в дамскую комнату. Ненадолго.Вхожу в туалет, опираюсь на раковину и закрываю глаза. У меня сильнейший токсикоз, а ещё хочется апельсинов и манго. И любви хочется. Страстной и жаркой. Низ живота буквально полыхает от похоти.«Зайди в туалет» - пишу Романову и тот появляется спустя две минуты.- Что такое? Плохо?- Ага, - выдыхаю я. Вика может поехать домой в другой машине? Я не хочу, чтобы она меня такой видела.- Конечно.А в машине мы целуемся. Затолкав тошноту подальше, я предаюсь самому сильному из всех чувств и взбираюсь верхом на Романова. Как хорошо, что между нами с водителем есть зеркальная стенка, а ещё я в свободном платье.Расстёгиваю ширинку Романова, отодвигаю трусики в сторону и сама на него насаживаюсь, испуская тихий стон. Андрей сильно сжимает мои ягодицы и насаживает меня на себя, что есть сил.Мне так нравится чувствовать его твердый стержень внутри себя, что кружится голова, а губы сами шепчут пошлые словечки, за которые в другой раз мне было бы стыдно.Трахаемся, как обезумевшие, забыв обо всём на свете, даже о том, что сейчас мы должны вылететь на острова. Нужно забрать из другой машины Вику и как-то собраться с силами, но Романов меня не отпускает.- Я слишком долго ждал тебя, чтобы так быстро отпустить, - искренне усмехается едва ли не в первый раз в своей жизни. – Хочу тебя ещё.Пока машина двигается к Романовскому бизнес-джету, мы продолжаем заниматься любовью. Не торопясь и не причиняя друг другу боли. Мы слишком голодны, чтобы насытиться банальным трахом.Из машины я выхожу вся красная и замученная, ко мне подбегает Викуля.- Мам, а ты чего такая?- Какая?- Не знаю. Счастливая.- Ну, наверное потому, что я счастливая, - улыбаюсь дочери, целую её в лоб. – А сейчас мы вылетаем на острова. Скажи, ты куда хочешь?Вика начинает загибать пальцы, перечисляя места, в которых хотела бы побывать, но Андрей быстро обламывает нас, загоняя на борт джета.Уже через несколько часов мы заселимся в новенькую виллу на берегу океана, где Романов будет снова