Рэдклифф - Невинные Сердца

На мгновение она забыла, что Кейт и Джесси были Двумя девушками, и видела лишь любовь, отрицать которую было бессмысленно. Марта начала читать сонет, который Кейт дожила фотографией Джесси.

Перед глазами Марты все расплылось от слез, и она не смогла читать дальше, чувствуя, что вторгается во что-то заветное. Она переводила взгляд с хрупкого лица дочери на раздавленную горем Джесси, сидевшую у окна, и молилась за них обеих. Шли часы. Марта смотрела, как лихорадка сжирает Кейт, вытягивая последние остатки сил из ее ослабевшего тела. Дыхание Кейт становилось все учащеннее, она все больше задыхалась, и в конце концов Марта поднялась со стула, чтобы пойти за мужем, опасаясь, что он не успеет попрощаться с дочерью перед ее смертью. По пути к двери она встретилась взглядом с Джесси и отвела глаза, не в силах вынести агонию в ее взгляде. Марта не думала, что кто-то, мужчина, женщина ли, может любить настолько откровенно.

Джесси стояла у окна, повернувшись спиной к комнате. Ее лица было не видно в темноте. Она не обернулась, когда перед самым рассветом в спальню зашли Марта и Мартин, зная, что предстанет их взору. Джесс услышала, когда слабые тяжелые вдохи, которые с трудом удавалось делать Кейт, вдруг прекратились. В этот момент мир Джесси накрыла тьма чернее ночи. И она знала, что просвета теперь не будет никогда.

Приглушенный всхлип Марты и тяжелый вздох, который вырвался у Мартина, пронзили ее сердце, и Джесси зажмурилась. Мысль о том, что Кейт умерла, была невыносима, хотя она, наверное, теперь пребывала где-то в лучшем месте. Джесс надеялась на это всей душой, но это не давало ей утешения, и на нее обрушилась первая волна безграничной боли и ужаса невосполнимой утраты.

Вот сейчас я уже пойду и оставлю их наедине с дочерью и их горем. Джесс продолжала цепляться за подоконник, не зная, сможет ли она вообще выйти из комнаты на своих ослабевших ногах. Ее всю трясло, и она ничего не видела сквозь застилавшие ее глаза слезы. – Мартин! – вскрикнула Марта. – О Кейт! – в отчаянии прошептала Джесс. – Она умерла?! – простонал Мартин.

Я люблю тебя, Кейт. Джесси заставила себя повернуться. Ей неудержимо захотелось еще раз увидеть Кейт, но она не знала, как сказать прощай.

Джесс увидела, как Марта трогает лицо Кейт, и ее лицо озаряется безграничной радостью.

– У нее больше нет жара! Она просто спит! Джесси рухнула на стул и зарыдала.

Джесси сидела рядом с постелью Кейт и держала ее руку в своих, наблюдая, как девушка мирно спит. Она услышала, как Марта вернулась в комнату после разговора с врачом, поцеловала ладонь Кейт и аккуратно положила руку ей на грудь. После этого Джесс встала навстречу Марте. Со страхом в сердце она ждала новостей. – Что он сказал?

– Доктор сказал, что, скорее всего, выздоравливать она будет долго, но зато можно надеяться на то, что выздоровление будет полным.

Марта стояла, чуть зайдя за порог. Каждый раз, когда она замечала, каким взглядом Джесси Форбс смотрит на ее дочь, почему-то она чувствовала себя так, будто вторгалась во что-то очень личное. В этом не было ничего неприличного, лишь что-то столь сокровенное, что ей становилось неловко. Она не представляла, как подобные чувства могут возникнуть даже между мужчиной и женщиной.

– Я, пожалуй, пойду, – тихо сказала Джесс. Она едва сумела произнести эти слова. Она была истощена до предела. Абсолютно пуста.

Марта перевела взгляд с измученных глаз Джесси на Кейт, которая спала глубоким целительным сном, и промолчала. Будет лучше – по крайней мере, с течением времени – если все это закончится прямо сейчас.

– Вы скажете ей, что я была здесь? – спросила Джесси, дрожащей рукой вытирая со лба пот. – Пожалуйста. – Думаю, будет лучше, если она об этом не узнает. Слова Марты ударили Джесс, словно обухом по голове, она на мгновение зажмурилась и схватилась рукой за край столика рядом с кроватью. Переведя дыхание, Джесси посмотрела матери Кейт прямо в глаза.

– Будет ли? Значит, причинить ей боль, – это, по-вашему, сделать как лучше? Марта отвела взгляд, вспомнив, что Кейт написала в своем прощальном письме. "Я люблю ее, и так, как ее, я не полюблю больше никого в жизни. Мне как воздух необходимо быть с ней, иначе жить мне будет просто не за чем". О нет, Кейт не могла так думать на самом деле!

– На что бы ты пошла, чтобы сделать ее счастливой? – внезапно спросила Марта. – На все, – не колеблясь ответила Джесс.

– Тогда уходи и оставь ее. Пусть Кейт живет той жизнью, которой должна жить. – В этих словах не было злости, скорее просьба. Она уже достаточно увидела и поняла что между ними не было никакого греха, лишь противоречащая здравому смыслу привязанность. Но женщины не были созданы для того, чтобы жить ради страсти или даже для счастья. Целью их жизни было выполнение обязанностей. Кейт просто придется смириться с этим.

– Миссис Бичер. если Кейт велит мне уйти, то, клянусь вам, я уйду, и она меня больше никогда не увидит, – уверенно сказала Джесс, собрав все силы, которые у нее еще оставались- – А если она этого не сделает?

– Тогда ничто и никто не сможет мне помешать быть рядом с ней. Если вы отправите ее куда-нибудь, я отыщу ее. Я обещала Кейт, что не перестану любить ее до конца своих дней. – Джесс бросила последний взгляд на Кейт и медленно прошла мимо Марты к лестнице. – И это не пустые слова.

Негромкий ровный стук в дверь разбудил Джесси. Она огляделась по сторонам, пытаясь понять, где она находится и как сюда попала. Она лежала на кровати одетая, ее шляпа и ремень с кобурой лежали рядом на стуле. Голова у Джесс раскалывалась, вдобавок ее тошнило. Она повернулась к окну. Похоже, день был в самом разгаре. Пока Джесси все еще старалась сообразить, где же она, в дверь снова постучали.

– Входите, хриплым голосом крикнула она и спустила ноги с кровати. Но сил встать у нее еще не было.

В комнату вошла Мэй. Она принесла поднос с кофе и тостами. Джесси захотелось расцеловать ее за эту заботу. Мэй присела на кровать рядом с Джесс и поставила поднос между ними.

– Могу сказать, выглядишь ты чуть-чуть получше, чем утром, но все же не слишком хорошо. Выпей кофе, тебе явно надо подкрепиться.

– Боже, как вкусно пахнет! – Джесси взяла кружку с горячим дымящимся кофе, смутно припоминая, как она доковыляла до гостиницы на рассвете. Мэй помогла ей взобраться по лестнице в номер, поддерживая за талию, уложила ее на кровать и расстегнула рубашку.