Каменный ангел (СИ) - Амусина Юлия

Костя фыркнул неопределенно, но отвечать на вопрос не стал.

— На хрена? — просто спросил Глеб, действительно не понимая мотивов этого убийства. — Ты явился сюда один, перебил охрану, угостил фраерка маслинкой… На хрена?

Костя засмеялся, легко, весело, в голос. Он, наконец, оторвался от треснувшего журнального столика и теперь стоял напротив Хаоса, придирчиво разглаживая свою одежду.

— Думаешь, Нестеров тебе за это хорошо забашляет? — Хаос ткнул подбородком в сторону тела. — Что у вас всех в башке творится? Вам теперь п***ц.

— Ты лучше не рассуждай, Глеб, — Том зло посмотрел на замолчавшего Хаоса. — Не получается у тебя это, брось понтоваться.

Он с сожалением потер ладони в перчатках друг о друга, после чего, криво усмехнувшись, сделал шаг к Хаосу.

— Закончим. Тебе немного осталось.

Этими словами он прервал короткую передышку, вновь ввязывая Глеба в драку.

Он удивительно быстро восстановил силы и первым же ударом почти сбил противника с ног, навис сверху, впечатал Глеба физиономией прямо в светлый ворс ковра. Сознание помутилось, но не покинуло своего обладателя. Хаос перекатился на спину, наугад пнул Тома ногой, не без усилий вскочил, пользуясь секундной замешкой, и с новой силой обрушился на неприятеля, награждая того ударами, не многие из которых тому удалось отбить. И все же состояние Глеба давало о себе знать — он был значительно слабее, и силы, придаваемые злостью, быстро иссякали.

Передышка пошла на пользу Тому, но отнюдь не Хаосу.

В какой-то момент Костя изловчился и рассек противнику правую бровь: обзор исказился красным; кровь быстро залила эту часть лица. Безошибочно уловив замешательство Глеба, Том сделал подсечку, повалил Хаоса на пол и с чувством добавил контрольный удар по голове.

Все помутилось, к горлу подступила тошнота, картинка полностью стала красного цвета. Тело отказывалось подчиняться владельцу, конечности словно налились свинцом. И все же, понимая, что Том пытается дотянуться до пистолета, Глеб предпринял безуспешную попытку дернуться, прежде чем грянул выстрел.

ВЕРА

Я несколько раз обошла помещение, по ходу пнув носком кроссовка сломанный пластмассовый стул, поочередно швырнула об стену пару обнаруженных в общей куче мелких железок, стукнула кулаком по двери, после чего села на спинку перевернувшегося стула и замерла, рассуждая.

Меня сунули в помещение, больше напоминающее подсобку заброшенного магазина, и вроде бы вовсе забыли о моем существовании. Не знаю, сколько времени тут торчу, минуты тянутся бесконечно, а часов среди общего хлама, конечно, не нашлось.

Не просекаю, какой из родственников Хаоса, чертей, в меня вселился, но сидеть на месте, панически глядя на дверь и ожидая, когда мне явятся объявить приговор, было невозможно. Я знала, что Глеб должен быть где-то рядом, оттого усиленно пыталась привлечь к себе внимание похитителей, сделать все, чтобы проклятую дверь открыли, и я смогла извернуться, проскочить к нему… Ведь наверняка тот подвал и эта комната граничат друг с другом?

Дальше сомнительного «проскочить» в мыслях был сплошной туман, но я все же на что-то надеялась.

Представляла, как Глеб полулежит, без сил привалившись спиной к холодной стене, окровавленный, с закрытыми глазами, и с новыми силами начинала ревизию хлама, заносила каждый попадавшийся под руку предмет прямо в стену.

Бесполезно.

Когда, наконец, позади раздался звук открывающейся двери, я немедленно вскочила на ноги и принялась ждать, что последует дальше. По логике вещей, на пороге должен был появиться кто-либо из людей Тома, поэтому я на несколько секунд растерялась, увидев вместо рослых парней невысокую девушку со светлыми волосами в черной блестящей куртке. Но еще больше изумилась, когда в комнате вспыхнул свет, и в прибывшей я легко узнала Риту.

Что за черт…

Не потрудившись закрыть дверь, девица приблизилась и остановилась напротив, небрежно сложив руки у груди. В моей голове окончательно все перемешалось, наверное, поэтому я словно приросла к одному месту, не делая попыток воспользоваться ее оплошностью и выскочить за дверь.

Как бы я к ней не относилась, но Рита заодно с Глебом. Значит ли это, что весь кошмар, наконец, закончился, или основные неприятности, напротив, еще ждут впереди?

Не торопясь развеять мои сомнения, Рита вытащила откуда-то цветной платок, сделала еще шаг, приблизившись ко мне почти вплотную, и, пользуясь моей растерянностью, вдруг принялась водить тряпкой по моему лицу, стирая запекшуюся кровь и грязь.

Молниеносно перехватив ее запястье, я грубо оттолкнула от себя ее руку.

— Где Глеб?

Она пожала плечами и хотела было вновь ко мне подойти, но я предупреждающе качнула головой, посылая ей визуальные знаки не рисковать понапрасну.

— У тебя кровь, — сообщила она таким тоном, будто я ни о чем таком вовсе не догадывалась.

— Я тебя об этом спрашивала?

Рита вторично пожала плечами.

— Я не знаю, где он.

Что-то в ней было неправильным, и само ее появление в темной каморке, отведенной мне Томом, наводило на определенные мысли. Я незаметно скосила глаза на приоткрытую дверь, гадая, что ждет меня с той стороны. Рита же по-прежнему стояла в одном положении, сминая в ладонях свой дурацкий платок.

Что ж, может, не зря она его взяла? Кому-то он вполне может понадобиться…

— Что происходит? — уже другим тоном спросила я.

— Много чего. У тебя затылок разбит, знаешь?

— Догадываюсь, — буркнула, даже не стараясь сдержать злость. Желание вцепиться ей в блондинистые волосы нарастало так же быстро, как и раздражение от ее «умных» наблюдений.

— Давай, посмотрю.

— Не подходи ко мне, — процедила, делая шаг в сторону, но не прерывая контакта с ее глазами

Рита вздохнула и развела руками:

— Я только хочу помочь.

— Конечно, — фыркнула я, делая еще один короткий шаг в сторону, приближающий меня к заветной двери. — Вы все хотите мне помочь.

— Просто не делай глупостей, ладно?

Я усмехнулась и демонстративно прошлась взглядом по тесному захламленному помещению.

— Каких именно глупостей?

Она не стала вводить уточнения, да я и не надеялась всерьез услышать от нее всю правду. Рита с самого начала нашего знакомства казалась мне ушлой скользкой личностью, одной из тех, кто с легкостью ввязывает окружающих в неприятности, а сами в конце концов выходят сухими из воды.

— Он жив, — бросила девушка, одним словосочетанием возвращая себе мое внимание. — Скоро ты сможешь его увидеть.

И хоть Рита не назвала имени, сердце тотчас пропустило пару ударов, едва слуха коснулось красноречивое местоимение «Он».

— Когда? — спросила, с трудом сглотнув ставший в горле тугой ком.

— Скоро, — настойчиво повторила Рита.

— Я не понимаю…

Рита стояла с абсолютно непроницаемым видом; за все время нашего непродолжительного разговора она не изменила выражения лица. Она знала многое из того, о чем хотелось бы знать мне, однако почему-то не спешила делиться информацией, предпочитала водить меня за нос мудреными фразами. Какие у нее для этого причины — все еще не может простить мне наше неважное знакомство, моих слов, сказанных на эмоциях от того, что рядом с Глебом, как оказалось, постоянно находится симпатичная девушка?

Или наша антипатия настолько укоренилась, что теперь мы с Ритой вряд ли сможем быть откровенны друг с другом?

Или она просто играет на другой стороне.

Как бы там ни было, а верить ей я не спешила.

— Послушай, — вдруг спешно начала Рита, понизив голос и быстро оглянувшись на дверь. — Я только хочу, чтобы когда-нибудь ты передала ему… Я не предавала, — она беззвучно пошевелила губами, вероятно, подбирая слова. — Не думала, что в итоге все так выйдет, просто это… сильнее меня, и сделать уже ничего невозможно. Столько времени прошло…

— О чем ты? — грубо оборвала я ее сумбурный монолог.