Его сбежавшая невеста - Любовь Попова

— В порядке? С отцом-садистом?

— У него куча нянь, игрушек, а папашу он буквально боготворит. Отрывать его сейчас от отца я не считаю нужным.

— А если он станет таким же, как этот садист?

— Ну ты же не стал таким, как твой отец.

Сзади слышится шум, и я поворачиваюсь. Ева стоит в проеме с широко открытыми глазами.

— Значит, Англия?

— Да, Данил же вроде хотел заниматься футболом. Там отличные клубы.

Я оставляю курящего Юру и иду за Евой, которая приводит меня в комнату, которую я занял, когда заехал в отель. Мы почти сразу ложимся и просто лежим молча.

— Голова болит, — жалуюсь я, зарываясь в ее волосы. — Юра говорит, мальчик в порядке.

— Нужно хотя бы убедиться. Но думаю, что Ника поэтому ничего не говорила тебе. Она тоже знала, что он в порядке. Каким бы садистом ни был Ломоносов, сына он не трогает. Но убедиться нужно.

— И как мы это сделаем?

Она поворачивается ко мне лицом, легонько целует и улыбается.

— Мне нравится это самое «мы».

— Теперь только так. И все-таки, каким образом мы проберемся в дом, чтобы понять, в порядке ли ребенок.

— Ну ты же у меня мастер перевоплощения. Юра говорил, что у мальчика полно нянь и охраны. Так что…

— Это опасно.

— Этого хотела Ника. Она спасла Данилу. Я ей должна. Должна хотя бы убедиться, что ее сын жив и здоров, понимаешь?

— Понимаю, любимая. Как никто другой.

— Значит, решили?

— Сейчас мы решили поспать.

— Гениальная мысль.

— Ну так, — устало улыбаюсь я и прижимаю ее к себе крепче, закрывая глаза и чувствуя, как наши сердца бьются в унисон. Зная, что теперь любые трудности мы будем преодолевать вместе. Зная, что нам больше нечего бояться. Потому что мы любим друг друга. Доверяем друг другу.

***Спустя два года. Великобритания ***

Он играл в футбол, когда услышал, как подъехала машина. Он тут же кинул мяч и рванул в сторону подъездной дорожки возле дома. Там уже стояла мама, раскрывая объятия. И папа, достававший из машины кресло с малышкой. Он уже видел ее издалека, но подходить боялся. Она такая маленькая, хрупкая, что он боялся сломать ее.

Он обнял мать, которая всю неделю после родов была в больнице.

— Скучал, милый?

— Заскучаешь тут, не каникулы, а адский водоворот уроков. В России как-то попроще было учиться.

— Мне кажется, ты лукавишь, — засмеялась мама, пока они шли к дому. Или ты не проводил по несколько часов на тренировках?

— Ну, это уже как работа, я даже не думаю об этом, — поднялись они все вместе наверх, где рядом со спальней родителей сделали детскую для новорожденной малышки. Данил с отцом сами красили стены и собирали мебель. Данилу нравилось здесь, хотя в своей комнате он предпочел более темные тона.

— У нее от розового не будет рябить в глазах? – интересуется папа, но мама только улыбается и забирает малышку из автолюльки на пеленальный столик. Смотреть что там делает мама Данил не решался. Девочка все же. Но спросить хотел.

— Так вы придумали имя? — они спорили на эту тему уже не один месяц. Наверное, с того самого момента, когда сообщили, что скоро тишина в этом доме останется в прошлом.

Родители переглянулись. Мама одела малышку и взяла на руки, аккуратно поддерживая головку рукой и подошла к Данилу. Но тот попятился.

— Мам, может не надо. Она такая…

— Уверена, ты справишься.

Данил кивнул, хотя руки и тряслись, когда в них вложили причмокивающую девочку. Капец, какую крошку.

— Так что насчет имени.

— Вероника, — спокойно вздохнул отец, и Данила посмотрел на него.

Да, он тоже много об этом думал. Особенно когда услышал историю семьи отца. Тот ничего не скрывал, выложил все как есть с самыми неприятными подробностями. Данил принял это по-взрослому для своих десяти лет. Но ночью плакал. Ему было жаль этих мальчика и девочку, у которых не было семьи. Лишь люди, считавшиеся родителями. Наверное, в тот момент он только сильнее полюбил своих. Немного рассеянных и недалеких. Их ссоры скорее смешили, а планы по вызволению Богдана Ломоносова вызывали почти истерику. К тому времени они наняли нескольких людей, которые следили за домом в Питере и сообщали обо всем, что связано с мальчиком. Почти ровесником Данила. Но когда это ничего не дало, именно он предложил идею. Связаться с Богданом по интернету и начать общаться. Не говорить ничего конкретного, чтобы обезопасить себя. Дядя Кирилл сильно помог. Смог найти игровой аккаунт Богдана, который тоже рубился в Доту. Теперь Данил знал, что жизнь с отцом парня совершенно устраивает. А вот мать он никогда не видел и не знал. А может и никогда не узнает на что она шла ради него. И на что решилась ради Данилы.

— Вероника. Ника. Мне нравится, — заявил Данил и родители вздохнули с облегчением. – Думаю этой Веронике повезло с родителями гораздо больше.

Папа с мамой рассмеялись, и она забрала Веронику. Отец вывел Данилу, потому что предстояло покормить девочку, а на это смотреть он точно не собирался. Зато он позвал отца сыграть с ним в мяч и надрал ему задницу.

— Значит футбол ты считаешь своим призванием? — спросил он, вытирая со лба пот, пока они шли домой.

Данила пожал плечами. Ему всего десять. Ему нравится футбол, общаться с кузеном, проводить время с родителями, читать научную фантастику, Лайза Олмишь, которая сидит впереди него, а еще ему нравится жить в Англии и ничего не бояться.

Знать, что больше никуда не нужно бежать, а его родители, несмотря ни на что всегда будут рядом. Даже теперь, когда все их внимание занято малышкой Вероникой.

— Мне кажется рано судить. Сомневаюсь, что в десять лет ты знал кем станешь.

— Я знал, что буду богатым.

— Как самоуверенно.

— Дело не в этом. Просто человек, однажды позвавший вкус богатой жизни, а особенно к ней привыкший будет всегда к ней стремиться.

— Мама не стремилась. Она наоборот учила меня, что человек может приспособиться к любым условиям.

— И это правильно. Приспосабливаться надо, но и нельзя не стремиться к лучшей жизни. К тому, что тебе больше всего хочется.

— А тебе