Безжалостные святые - Мишель Хёрд

Дэмиен прерывает поцелуй и, подняв голову, встречается со мной взглядом.

Он снова вырывается, и на этот раз, когда он медленно входит в меня, он спрашивает:

— Ты чувствуешь меня?

— Каждый дюйм, – выдыхаю я.

Момент становится насыщенным, поскольку он удерживает мой взгляд в плену. Эмоции начинают нарастать в моей груди, когда он снова толкается в меня.

Дэмиен занимается со мной любовью. Впервые.

Мое дыхание срывается с губ, и, ошеломленная осознанием, я быстро моргаю, чтобы сдержать слезы.

Он просовывает руку под мое тело и крепко прижимает меня к себе, его рот снова находит мой. Он уносит меня из этого мира в место, где существуем только мы.

Я падаю так сильно, так невероятно быстро, от того, как страстно он целует меня. Я наслаждаюсь каждым ударом, когда он наполняет меня. Я вдыхаю его дыхание. Мои руки крепко обхватывают его широкую спину, и я прижимаюсь к мужчине, который стал моей жизнью.

— Я принадлежу тебе, – хнычу я, и этого достаточно, чтобы Дэмиен потерял контроль.

Он начинает входить в меня, сильнее и быстрее с каждым толчком, пока мое тело не прижимается к его. Удовольствие проносится сквозь меня, как разрушительный торнадо.

Тяжело дыша напротив его рта, я вдыхаю его рычание, когда он находит свое собственное освобождение. Его мускулистое тело прижимается к моему, а затем я принимаю его вес, когда он наваливается на меня сверху.

Долгое мгновение наше дыхание – это все, что наполняет воздух, когда мы цепляемся друг за друга.

Дэмиен двигается первым, поднимая голову, чтобы посмотреть на меня. Наши глаза встречаются, и затем он бормочет:

— Слова не могут описать мою любовь к тебе.

Мои губы кривятся, когда я слышу русские слова.

— Что это значит?

— Слова не могут описать мою любовь к тебе.

Поднимая голову, я прижимаюсь нежным поцелуем к его губам.

_______________________________________________

Дэмиен

Киллиан спал в течение последних трех дней, но, когда он, наконец, полностью проснулся, чтобы сидеть на постели, я захожу в комнату, чтобы проверить его.

Прежде чем я успеваю спросить, как он себя чувствует, Киллиан указывает на левую руку Уинтер.

— Что, черт возьми, это у нее на пальце?

— Киллиан, – начинает Уинтер, но я качаю головой, чтобы она молчала, и подхожу ближе к кровати.

— Это мое кольцо. Уинтер – моя жена.

Киллиан пристально смотрит на меня, и я наблюдаю, как гнев искажает его черты.

— Ты, блять, принудил ее к браку?

— Это был союз. Никто не заставлял Уинтер делать то, на что она не соглашалась.

— Она потеряла свою семью. Она думала, что потеряла меня. Четыре гребаных дня, и ты берешь на себя всю власть, – Киллиан начинает злиться на меня.

— У нее был выбор, – я выдавливаю слова из себя.

— Какой выбор? – Он рычит. – Она молодая женщина, противостоящая Ветровым и Козловым. Какой, блять, выбор это ей оставило?

Я делаю успокаивающий вдох, зная, что не могу выйти из себя.

— Я люблю его, – перебивает Уинтер мягким голосом. Взгляд Киллиана останавливается на ней, и она повторяет. – Я люблю, Дэмиена. Это был мой выбор – выйти за него замуж.

— Как? Ты едва знаешь его. Месяц в Академии Святого Монарха, пока ты должна была сосредоточиться на своем обучении. Когда у тебя было время влюбиться?

Уинтер выдерживает взгляд Киллиан и признается:

— В тот момент, когда я увидела его.

— Да ладно, куколка, – издевается он. – Любовь с первого взгляда? Это не что иное, как сказка.

— Для меня это не так, – начинает она спорить, и это заставляет уголок моего рта приподняться. – Дэмиен – это все, что я хочу в мужчине. Ты сам это сказал, когда рассказывал мне истории о Ветровых. Он безжалостен, неубиваем, обладает разрушительной силой, от которой никто не может убежать. Это то, чего я хотела, что мне было нужно, чтобы выжить в этом мире, и он смог дать мне это.

Несмотря на то, что Уинтер знала это обо мне, она никогда не отступала.

Киллиан снова обращает свое внимание на меня.

— А ты? Это было только из-за бизнеса?

Я качаю головой.

— Это было из-за ее огненного духа.

Я наблюдаю, как гнев сходит с его лица, когда до него доходят мои слова.

— Я люблю ее.

Киллиан делает глубокий вдох, на его лице появляется гримаса боли, затем он откидывается на подушки. Он на мгновение замолкает, прежде чем сказать:

— Ты можешь радоваться, что я застрял в этой кровати, иначе мы с тобой были бы в сарае.

Не в силах сохранить невозмутимое выражение лица, я начинаю улыбаться.

— Мы подождем, пока ты не встанешь на ноги.

Его глаза перемещаются между Уинтер и мной.

— Господи, куколка. Только ты могла бы выйти замуж за Ветрова.

Она издает смешок.

— Ты меня знаешь, я всегда хотела самого лучшего.

Он пронзает меня предупреждающим взглядом.

— Не причиняй ей вреда.

— Не причиню

— А как насчет бизнеса? – спрашивает Киллиан.

Боже, вот и второй раунд.

Расправляя плечи, я говорю:

— Алексей получит пятьдесят процентов.

Киллиан моргает, глядя на меня, затем бормочет:

— Повтори.

— Алексей договорится с покупателями.

Взгляд Киллиан мечется между Уинтер и мной.

— Пятьдесят процентов?

— Ради его защиты и поддержки, да, – отвечаю я.

Я удивляюсь, когда Киллиан не взрывается от гнева, а вместо этого думает об этом, а затем бормочет:

— Господи. Четыре дня, и Ветровы и Козловы берут на себя всю власть. Вы, люди, не теряете времени даром.

— Время – деньги, – пожимаю я плечами.

— Кто будет проводить рейды и переговоры с повстанцами?

— Я буду.

— Мы будем, – перебивает Уинтер.

Мой пристальный взгляд падает на нее.

— У нас сейчас не об этом разговор. – Я снова обращаю свое внимание на Киллиана. – Я позабочусь о бизнесе с помощью Алексея.

— Удачи в попытках удержать этого человека подальше от бизнеса, – бормочет он.

Снова уголок моего рта приподнимается, и, считая разговор оконченным, я говорю:

— Время ужинать.

Когда Дана пытается встать с того места, где она сидела на краю кровати, Уинтер говорит:

— Не волнуйся. Я