Уильям Купер - Сцены провинциальной жизни

— По-моему, Джо, корень зла в том, что ты допустил в своем отношении к Миртл грубейший просчет.

— Какой? — тоскливо спросил я.

И Том сказал какой — задушевно, внушительно, с покоряющей убежденностью, придвинув лицо к самому моему носу.

— Миртл, — сказал Том, понизив голос, — не нужно было замуж. Ей нужна была страсть.

Я вытаращил глаза. Ахинея столь исполинских масштабов невольно обретает звучание великой истины. В молчании я склонил перед нею голову.

Таков конец моей истории.

Через несколько дней школьный триместр закончился, начались каникулы, и я на полтора месяца уехал из города. А когда вернулся, уже грянула вторая мировая война.

Когда кончаешь писать роман, встает та трудность, что, хотя повесть окончена, жизнь героев продолжается, а ты должен закрыть на это глаза. Я решил завершить свой рассказ событиями, которые разыгрались вокруг часовой башни, потому что там я последний раз встретился с Миртл, потому что началась война и всех нас разбросало кого куда. Но жизнь наша продолжалась. Я думаю, раз уж вы дочитали до этого места и вам не наскучило, значит, наверняка вам любопытно будет узнать, что сталось с нами после того, как кончилась эта история.

Могу вам сказать, что сталось. Я мог бы произвести перекличку, указывая, какая участь постигла каждого из нас. Жаль, что печатное слово не обладает звучанием, а то вы услышали бы, как мой голос зычно выкликает:

Миртл — вышла замуж,

портниха Миртл — вышла замуж,

Том — женился,

Стив — женился,

Роберт — женился,

Хаксби — женился,

второй Ворон — женился,

моя квартирная хозяйка — вышла замуж,

Фрэнк — женился,

Бенни — женился,

Фред — женился,

Тревор — женился, дважды!

Недурно звучит, правда? Боюсь только, что при несомненной познавательной ценности для человечества в целом это не слишком увлекательное чтение для отдельных его представителей. А потому шутки в сторону, и займемся делом. Продолжу свою историю еще самую малость, а там подведу итоги, сообщив, как сложилась судьба у каждого из главных героев.

Я доработал до конца триместра, и мне так и не предложили уйти из школы. По моим впечатлениям, дела на службе у меня обстояли совсем недурно. Болшоу, правда, утверждал, что не его бы заступничество, меня бы и дня не потерпели в этих стенах. Я лично держался того мнения, что в суматохе, связанной с пропажей чайных ложечек и попытками напасть на их след, директор просто забыл о своем грозном послании ко мне. Тем более что Болшоу в приступе ярости после известия, что Симс возвращается на работу, изменил своему обыкновению чернить меня за моей спиной.

Ребята из старшей группы шестого класса кончили школу, и в новом триместре я без них ходил, как потерянный. Впрочем, меня в скором времени призвали на военную службу, и я навсегда отряхнул школьный прах от своих ног.

Незадолго до отъезда мне пришлось зайти в школу забрать кой-какие книги, и я узнал, что Симс скоропостижно скончался.

— Счастливое избавление, одно можно сказать, — изрек Болшоу самым, как мне показалось, двусмысленным тоном. Он отдул со рта подусники и вперил в меня стальные очки. Для тебя бесспорно счастливое избавление, подумал я. — Рад отметить, что, производя необходимые перестановки, директор внял разумным доводам и предложил мне взять на себя обе должности. Оставаясь старшим по физике, я, кроме того, отныне — старший преподаватель по всем естественным дисциплинам. На преподавание, таким образом, у меня останется значительно меньше времени. — И он удостоил меня вельможной усмешки, обнажив из-под усов вставные клыки.

Я ушел, не заглянув к директору, и никогда больше не видел его.

Моей квартирной хозяйке, должно быть, надоели школьные учителя. На мое место она пустила страхового агента, мужчину лет на двадцать меня старше. Выбор оказался крайне удачен: агент женился на ней и ласково обращается с ее собачкой. Зато племяннице, наоборот, никак до сих пор не надоест мистер Чиннок, который является к ней в два тридцать каждое воскресенье, точный как часы.

Ни один из моих друзей, какие погибли на войне, не упоминается в этой истории. Тревор, Бенни, Фрэнк и Фред уцелели.

Тревор продолжал, по собственному выражению, баловаться красками, покуда его не призвали в армию, где он попал в разведывательную службу. Он прослужил до конца войны в звании сержанта, а потом женился на той самой великанше, из-за которой произошел в свое время такой переполох. Том, услышав об этом, пришел в бешенство и хотел потребовать у Тревора обратно наши деньги. Женившись, Тревор вскоре развелся и женился на другой великанше.

Фрэнк год проучился на естественном отделении в Оксфорде, а потом стал начальником радиосвязи на флоте. Он с честью нес службу, был красив, как бог, в морской форме и женился на очень достойной девушке. Неизвестно почему, у него такое чувство, будто жизнь в чем-то обделила его.

Фред поступил на работу в магазин электротоваров, отслужил в армии и вернулся на прежнее место. Если вам случится проходить мимо часовой башни, загляните в демонстрационный зал магазина электротоваров: коренастый продавец с бриллиантиновой прической и добродушным говорком врастяжку, который примется расписывать вам достоинства электрокипятильника, — это и есть Фред. Он обзавелся многочисленным семейством.

Бенни сумел пробиться в военно-медицинскую службу. Он думал, что обеспечил себе безопасное местечко, но, к ужасу своему, обнаружил, что офицерского звания ему не видать, так как он по образованию не врач. К концу войны, впрочем, положение изменилось, и Бенни произвели в младшие лейтенанты. После таких успехов на медицинском поприще ему сам бог велел открыть в комнатенке над одной из лавочек на рыночной площади рентгеновский кабинет. Сегодня у него помещение из трех комнат, ассистент, сестра и максимальное количество тяжеловесного оборудования при минимальной осведомленности по медицинской части. Он объявил, что мне в любое время сделает рентгеновский снимок бесплатно.

Так сложилась судьба у моих учеников.

Теперь пора рассказать о Стиве. Для вас не будет новостью, если я скажу, что Стив так и не избавился от своего патрона. По-прежнему жизнь их разнообразили бурные, полные страсти сцены, как с участием автомобилей, так и без оного. Отпуск во Франции в самом деле благотворно сказался на французском произношении Стива, а Том в самом деле не уехал в Америку.

Впрочем, на другой же год война вынудила Тома покинуть город, и его всепоглощающий интерес к протеже необъяснимо пошел на убыль. Свобода возвращалась к Стиву с такой стремительностью, что дух захватывало, — вскоре ему буквально ничто уже не мешало быть таким же, как все, когда и сколько ему заблагорассудится. Его призвали на военную службу, и тут он, в конце концов, проявил независимость, изъявив желание стать пилотом военно-воздушных сил.