Аннет Клоу - Звезда Востока

– Мисс Эстер Мортон.

– Вы замечательная няня, мисс Мортон! – Дженни кинулась к ней, желая поцеловать ее пухлую ладонь, но негритянка смущенно спрятала руки за спину.

– Я вынянчила десятки младенцев. Многому меня научил доктор Картер. Он редкий специалист в своей профессии! Мужчина, а как добр и обходителен. Как любит младенцев! Пойдемте, я провожу вас немного, попрощаюсь с малюткой Энн. Хорошая, здоровенькая девочка! Такой бы любой отец гордился! Господь будет милостив к ней, вырастет она красивой, как ты, Дженни! Станет замечательной женщиной, выносит и родит не одного жителя Нового Света.

– Я возвращаюсь в Британию, мисс Мортон. – Дженни радостно прижималась губами к розовой щечке новорожденной. – Детка моя! Солнышко! Агнец Божий!

Няня вынула малютку из корзинки, взяла на руки и, когда все вышли на крыльцо, а Дженни устроилась на самом удобном месте в фургоне, бережно положила Энн на колени матери.

– Расти здоровенькой, Энн. Правда, мы звали ее бэби Кэтрин. Мои хозяева все равно возьмут другого малыша. У них уже есть два приемных мальчика, они подросли, вот-вот пойдут в школу! – Эстер Мортон все говорила и говорила, и было видно, что ей очень жаль расставаться с крохой, которую она искренне полюбила.

Когда фургон тронулся с места, негритянка поднесла к лицу край белоснежного фартука, смахнула слезы и долго стояла на обочине дороги под раскидистой акацией, глядя вслед повозке большими печальными глазами.

Дженни расстегнула кофточку, стыдливо обнажая грудь. Энн, почувствовав запах материнского молока, довольно зачмокала розовыми губками, пуская пузыри. Все дружно рассмеялись. Даже Юнь Чан сдержанно улыбался, время от времени поглядывая на присмиревшую мать малютки.

Во дворе особняка царило оживление. Возле всех входов разгружались повозки, фургоны и коляски. Ставни на втором этаже открыли. В распахнутых окнах колыхались занавески. Особняк оживал снова.

– Что такое? – Летиция выскочила из фургона, удивленно озираясь. – Что случилось?

Похоже, с плантации выехали все, кто мог! Даже ее служанка Мэри.

– Мэри, как ты оказалась здесь?

– Вы же сегодня обручаетесь, мисс Летти. Уже все оповещены. Вот нас всех и привезли сюда. Правда, что скоро ваша свадьба, мисс Летти?! – Служанка сняла с повозки корзину яиц и осторожно понесла на кухню.

– Элис, – Летти робко смотрела на бывшую служанку, – может быть, вы с Дженни выберете себе гостевые комнаты на втором этаже?

– Спасибо, мисс Летти! Думаю, я вам здесь уже не нужна. Мы с Дженни и Энн отправимся в гостиницу, закажем себе двухместный номер. Новую жизнь нужно начинать в другом месте – правда, Дженни? – а не там, где тебя считали преступником. Всего доброго, мисс Летиция!

Дженни не ответила, не сводя сияющего взгляда с дочки. Ей не было сейчас ни до кого дела. И Летиция почувствовала облегчение, словно с души ее свалился камень.

Юнь Чан подождал, пока Элис вынесла из дома свой небогатый скарб, и тронул лошадок. Повозка мягко покатилась по песчаным дорожкам сада.

– Доброго пути! – Летиция направилась в дом и поднялась на второй этаж. В коридоре было тихо и безлюдно. Она шагала к своей спальне, намереваясь принять душ после поездки по раскаленным улицам Джилонга.

Летиция остановилась напротив двери в спальню и невольно вздрогнула. Из комнаты Климентины доносились тихие звуки. Казалось, там кто-то горько плакал. Летиция замерла, чутко прислушиваясь. Сердце сжалось от неясной тревоги. Дверь в комнату сестры оказалась запертой изнутри. Летиция осторожно постучала.

– Климентина, ты здесь? Приехала? Климентина, ответь, пожалуйста.

За дверью воцарилось молчание. Доносилось лишь еле слышное приглушенное шмыганье. Летиция продолжала деликатно взывать:

– Климентина, открой. Я знаю, что ты здесь, знаю, что все приехали из Аплби. Меня собираются обвенчать, но я об этом пока ничего не знаю! Клянусь тебе!

Тотчас же послышался грохот опрокинутого стула. Дверь распахнулась. Климентина стояла в дверном проеме, взъерошенная, с растрепанными волосами, покрасневшими носом и глазами.

– Что тебе еще от меня нужно? Лгунья! Обманщица! Ты и так сделала все, что возможно. Уходи! Я не хочу тебя видеть! – Она протянула руку, норовя захлопнуть дверь, чтобы снова забаррикадироваться в своей спаленке, отгородившись от всех.

– Климентина! – Летиция быстро поставила в проем ногу. К счастью, на ней были дорожные ботинки с толстыми подошвами. Дверь больно ударила ее по щиколотке. – Климентина! – Летиция вошла в комнату и согнулась от боли, потирая ушибленную косточку.

– Прости! – Климентина кинулась к умывальнику, намочила полотенце. – Прости, я не хотела сделать тебе больно, Летти!

Усадив старшую сестру на кровать, Климентина помогла ей расшнуровать и снять ботинок. Боль быстро успокаивалась. Летиция расслабилась и внимательно посмотрела на сестру.

– Климентина, любимая моя сестричка, что с тобой случилось? Почему ты так горько плачешь?

Климентина посмотрела на старшую сестру пытливо и пристально и снова скривилась, норовя заплакать. Но Летиция предупредила ее:

– Климентина, дорогая, я не пойму ничего, если ты просто будешь рыдать и голословно обвинять меня непонятно в чем. Не плачь! Объяснись, пожалуйста!

– Как непонятно в чем? Летти, ты хитрая! Ты обманщица! Ты лгунья! Ты знала, что Гарольд жив. Ты сговорилась с ним и спряталась от всех, чтобы потихоньку от меня соблазнить его. И папа знал, но молчал! Как вы могли?

– Объясни, в чем я тебя обманула, детка? – Летиции стало вдруг необъяснимо весело, она улыбнулась, прижимая голову сестры к своей груди. Климентина просто ревнует ее! Ревнует к прошлому в Консетте. К своим несбывшимся фантазиям и мечтам. – Детка, ты ревнуешь! Климентина, ты еще так молода! Ты еще полюбишь, и тебя полюбят! Ты обязательно будешь счастливой!

– Ты, правда, так считаешь, Летти? – Климентина с надеждой посмотрела в глаза сестры заплаканными глазами. – Правда?

– Конечно! И я знаю, за кого ты рано или поздно выйдешь замуж. Но я тебе этого пока не скажу. Пусть это будет моя тайна!

Климентина изумленно блеснула глазами:

– Скажи, Летти! – Она отерла влажным полотенцем заплаканное лицо. – Скажи! За Мэтью?

– Ни за что не скажу. Впрочем, какая разница? Главное, чтобы муж тебя любил! – Летиция хитро и загадочно прищурилась. – Ты сейчас похожа на обиженного котенка. И глазки покраснели, и носик опух! Будешь часто плакать, появятся ранние морщинки! И твоих поклонников значительно поубавится. – Она гладила почти успокоившуюся сестренку по темным прямым волосам, целовала распухшие щеки и нос, нежно дышала на слипшиеся от слез реснички.