Александр Андрюхин - Награда королевы Марго

Трубников приблизился к зеркалу. В холодном стекле отразилась такая угрюмая физиономия, что хозяин поморщился. Нет, с такой мордой появляться на людях просто неприлично. Евгений устало плюхнулся в кресло и задумался.

Из коридора снова доносился шум пылесоса и шаловливое воркование вахтера с уборщицей.

— Ну что, Петровна, останешься? — уговаривал уборщицу вахтер. — Весна на улице. В груди трепещет, пониже — восстает.

— Да ну тебя, — со смехом отвечала уборщица. — Одно у тебя на уме.

«Он никогда ее не уломает, — сонно подумал Трубников, закрыв глаза. — А я никогда не узнаю правды».

— Ну расскажи, расскажи, как ты одурачила проклятого капиталиста, — засмеялся вахтер.

— Сколько можно рассказывать одно и то же…

Трубников начал куда-то проваливаться. Перед глазами поплыли цветные шары. Тепло и блаженство стали разливаться по телу. Впрочем, тела уже не существовало. «Вот так бы заснуть, и больше никогда не вернуться в этот мир», — подумал бедный Женя и услышал, что вокруг рокочет океан. Это шумел Тихий океан, на берегу которого скоро будет нежиться Марго со своим хромым миллиардером.

— В то время у нас в детдоме, где я работала, было два брата-близнеца, — доносилось откуда-то со стороны. — Оба хорошенькие, умненькие. Обоим было по пять. Один нормальный, другой с родовой травмой. Из-за этой травмы мамаша от обоих отказалась. Стерва, в общем, мамаша. А тут Олимпиада. Понаехали в Москву иностранцы, ну, кто зачем: кто Олимпиаду смотреть, а вот эта американская пара — ребенка усыновить. В Америке у них с усыновлением туго. Ну, приходят, значит, они к нам с таким предложением и с деньгами, естественно, а заведующую от одного их вида кондратий бьет. «Что вы такое предлагаете, господа? Вы где находитесь? В Советском Союзе или на своем Диком Западе? Зарубите себе на носу, здесь людей не продают». Иностранцы расстроились и пошли, значит, на выход. А я догоняю их в коридоре и говорю: «Продать ребенка можно, только как вы его провезете через границу?» А они: «Это есть не твой забот. Твой забот продать, что посимпатичней». Ну, самые симпатичные у нас близнецы. Уже одного, здоровенького, собралась забрать какая-то семья, но заведующая — ни в какую. Либо обоих, либо никого. Тогда я бегу к директрисе и предлагаю такой план: здорового показываем американцам, а потом берем с них деньги и незаметно меняем на хроменького…

Трубникова словно ткнули иглой. Он дернулся в кресле и распахнул глаза. Рокот в ушах прекратился, и куда-то испарились шары. Евгений тяжело поднялся и вышел в коридор. Вахтер с уборщицей повернули головы.

— Что-то вы сегодня припозднились, Евгений Алексеевич? — с ласковый улыбкой произнес вахтер.

Но Трубников не услышал. С багровым лицом подошел к уборщице и впился в нее взглядом.

— В каком детдоме вы работали? — спросил он.

— В московском шестнадцатом, — растерянно ответила уборщица.

Глаза Трубникова сделались совершенно сумасшедшими.

— Как фамилия этих близнецов?

— Да я уже и не помню, — засуетилась женщина. — Конниковы или Конноваловы…

— Может, Конюшины? — перебил Трубников.

— Точно, Конюшины! — радостно воскликнула уборщица и впилась влюбленными глазами в шефа.

— Черт! — хлопнул себя по лбу Трубников.

Пять минут спустя он на всей скорости несся в сторону аэропорта Шереметьево. В один миг прояснилось все. А ведь об этом можно было догадаться раньше, сразу после того, как детектив продиктовал числа пребывания мистера Хенкса в Москве.

Магнат улетел седьмого февраля, на второй день после убийства Олега. Прилетел через месяц. Седьмого марта. Именно в этот день Маргулин воскрес, смертью смерть поправ. Двадцать второго марта магнат улетает, и в этот день убивают Олега. На этот раз по-настоящему. Боже мой! Как они все здорово обтяпали.

Трубников гнал на всю катушку, поминутно поглядывая на часы. Теоретически он успевал, если на дороге не вляпается в какую-нибудь пробку.

Одно в этой истории оставалось непонятным. Кровь на платке и на пуле была идентична. Тут уже одно из двух: либо эксперты ошиблись, либо это мистика. Не снижая скорости, Трубников заглянул в записную книжку, нашел телефон лаборатории и набрал номер. Вообще-то было уже поздновато. Евгений не надеялся дозвониться, но внезапно на том конце отозвались.

— Нельзя ли мне услышать Павлова? — спросил Трубников, забыв поприветствовать.

— Павлов у аппарата, — браво отозвался не совсем трезвый голос, и водитель услышал на заднем плане музыку, гогот и звон бокалов. Видимо, в лаборатории справляли торжество, поэтому эксперт оказался на месте.

— Извините, Константин Эдуардович, не узнал! Это звонит Трубников по поводу повторной экспертизы крови на платке и пуле. Помните?

— Как же не помню! — икнул эксперт. — Мы провели повторный анализ. Результаты те же. Кровь на платке и на пуле идентична.

— Не может быть, — вырвалось из Трубникова. — Скажите, а были случаи, когда у разных людей совпадало ДНК.

— Таких случаев не было, — засмеялся эксперт.

— Даже у близнецов?

— У однояйцевых близнецов теоретически может совпасть ДНК, но и то, кажется, в исключительных случаях.

Теперь исчезли последние сомнения. «Теперь только бы успеть», — бешено затикало в висках.

Евгений подкатил к аэропорту за двадцать минут до отлета самолета. Сразу рванул в регистрационный зал, но пассажиры, улетающие в США, уже прошли регистрацию и находились в чистой зоне. Стоило больших усилий, чтобы прорваться туда. Никакие мольбы, уговоры и убеждения не тронули принципиального таможенника. Он был глух и нем, а также стоек, как оловянный солдатик. Тогда Трубников прибегнул к проверенному способу: сунул ему две зелененькие бумаженции, и проблема была решена.

— Только пять минут, — строго донеслось вслед.

Евгений немного пометался среди счастливчиков, покидающих Россию, и наконец узрел Марго. Она сидела на кожаном диване под пальмой и листала какой-то журнал. Трубников подошел и молча сел рядом. Марго подняла голову.

Ее глаза не выразили удивления. Они, как всегда, были спокойными и насмешливыми.

— Ты пришел меня проводить? — нежно улыбнулась чертовка.

— Я пришел узнать правду.

— Правду? — рассмеялась Марго. — Ради правды люди идут на эшафот, а тебе подай ее на блюдечке.

— Я уже достаточно настрадался, чтобы продолжать находиться в неведении, — ответил Трубников. — Скажи, это была твоя идея убить мистера Хенкса?

Маргулина более чем спокойно выдержала взгляд своего школьного друга и с улыбкой ответила: