В смысле, я супергерой? - Зоя Анишкина

Я же кипел. Потому что видел, как она устала и велась на его речи. Одно радовало: я неожиданно нашёл поддержку в лице Ани, поэтому, когда Авгеевна таки решилась на поездку в деревню, девочка решительно заявила:

– Не поеду!

Тогда Агафон не принял ее слова всерьёз. Как я понял, у них вообще не слушают детей и общество далекое от современной демократии. Все это напрягало и настораживало.

Но я не лез. Потому что я Стефу знаю, попроси ее о чем-то, и она сделает с точностью до наоборот. Поэтому даже когда она полезла ко мне за советом, я нахмурился, но твёрдо сказал, что решать ей самой.

Ага, а то потом все шишки на меня полетят. Как она там любит говорить? Антонов, мне уже тридцать пять! Так вот пусть на все свои тридцать пять решение и принимает.

Это ей такая ответочка за бесцельно прожитые дни в состоянии подвешенности за одно место. Кстати о нем… Мы вроде как съехались. Ну, или точнее будет сказать, что она перестала меня выгонять по ночам.

Спали в одной постели, завтракали на одной кухне, обедали тоже. Три странных дня, которые показали очень много. На утро четвёртого дня Аня заявила по всеуслышание прямо при Агафоне:

– Дядя Антон, вы как будто здесь всегда жили. Даже с папой такого ощущения не было, спасибо! Мне очень нравится.

Стефа выронила на сковороду с сырниками лопатку, грек с ненавидящим меня взглядом уставился себе в кружку, и лишь одна девочка с довольной проказливой улыбкой сидела и уплетала еду. Она сознательно так говорила.

Аня вообще делала все, чтобы Агафон от нас отстал, но клеща сильнее я ещё не видел. Ибо он умело давил на болевые точки и пользовался слабостями Стефы.

А та металась между работой, супергеройством, материнством и тем, что оставалось на мою долю. В итоге она в очередной раз сказала, что надо хотя бы съездить эту деревню посмотреть.

– Антон, ты поедешь с нами?

– А меня тут никто не спрашивает?

Аня надулась, психанула и выбежала в комнату, огорчая мать. Но тут да, ее правда никто не спрашивал. Агафон тут же заявил для меня очевидное:

– Ему нельзя, мы не приемлем людей без подтверждения безопасности. Возможно, когда-нибудь позднее… А насчёт Ани не бери в голову. Она всего лишь ребёнок.

Стефа прикусила губу. Я же сидел и хмуро крутил в руках чашку, пытаясь понять, сдался ли. Я даю ей право выбора или проигрываю? Бесхребетность это или уважение?

Поди разберись. Но что точно было мне известно – просить ее остаться я не стану. Это даже не гордость, а чувство здравого смысла. Она и так знает, что для меня значит.

– Ну тогда, наверное, надо собираться. Съездить уже и глянуть, что там вообще за деревня такая.

Агафон подхватил эту идею со всем возможным энтузиазмом. И вообще, он стал собирать ей чемоданы вот прям сейчас, но с удивлением узнал, что ещё надо уладить вопрос с работой.

Отпуска там какие-то, бюрократия. Зачем? Ведь, по его мнению, Стефания возвращаться не собиралась. Мол, бери все нажитое непосильным трудом и а-ля у-лю.

И про участкового забыть, и пока школа не началась, вопрос уладь, и вообще, давай поехали уже скорее. В итоге, как бы он ни хотел, сборы заняли неделю.

В это время Стефа вела себя со мной странно. Как-то опомнилась, что ли, кидалась на меня в спальне как в последний раз, металась по кровати и всячески старалась провести время вместе.

Юлю предложила пригласить в гости! Юлю, что, как кошка перед прыжком на беззащитную птичку, так и ждала возможности добраться до моей «девушки».

Сестра уже все про неё выведала и всячески меня осуждала. Одним словом, лезла не в своё дело, за что регулярно получала люлей. Но вот настал час икс.

Она стояла возле двух чемоданов. Агафон не говорил, как их повезет и где деревня, ссылаясь на безопасность. Я прилепил к любимой женщине маячок втайне от неё.

Каюсь, незаконно, но я попросту не мог так ею рисковать. Но и останавливать ее не хотел. Она тихо прошептала:

– И даже не скажешь ничего?

Смотрела своими прекрасными янтарными глазами, что душу рвала. Но я давно запретил себе принимать решения за неё. Тем не менее…

– Я люблю тебя и жду дома. А потом собираюсь взять и потащить в загс. И приму любое твоё решение. Цветы буду поливать.

Она кивнула, искусывая губы в кровь. Немного взлетела и поцеловала меня. Это стало нашей своеобразной фишкой. Я ответил, вкладывая в поцелуй все эмоции, что под замком бушевали внутри.

– Я вернусь, просто не могу не проверить эту возможность, а вдруг…

Что вдруг, я так и не узнал. Она свой выбор сделала. И даже если она не вернётся, я желал ей счастья. Надеюсь, только Агафону не обломится. Но вслух этого поизносить не буду. Обойдётся.

Стефа села в машину, и я хотел сказать пару слов Ане, но девочка отвернулась. Она обиделась на меня, считая, что я не люблю ее саму, раз так отпускаю.

Ну и ладно, может, оно и к лучшему. Рвать так рвать.

Стефа обещала дать знать, как они туда приедут, прислать видео, чтобы я не волновался. Проверим. Она села в машину, не отводя от менявзгляда. Глаза у неё блестели.

Ну, ты сама выбрала. А значит… Агафон не прощался. Просто сел и повёз их в неизвестном направлении. А я ещё минут десять стоял и, как идиот, пялился в одну точку, где в последний раз видел их машину.

Хорошо, не полетели ещё. Тут я бы точно был против.

Сердце разрывалось, и внутри расползалась пустота. Пустота от потери любимой женщины. Возможно, навсегда…